Приключения моряка Паганеля часть I - "Боцман и Паганель или Тайна полярного острова." (СИ
По законам, говорит, датского королевства заработок работника выплачивает непосредственно фирма- работодатель и всяческие посредники запрещены, дабы не было махинаций и уголовщины. И вообще Урсус честная фирма и работают в ней честные предприниматели, которые простых честных тружеников моря обсчитывать и обманывать не приучены. И вообще, да будет вам известно, что основатель предприятия Урсус Симсон, 120 лет назад начавший дело с одним рыбацким баркасом «Глад Дракар»,имел почётное прозвище честный Урсус, а посему и нынешний Урсус честный и уважаемый торговый знак и работает на него честный и компетентный персонал, который простых и честных тружеников моря обсчитывать и обманывать не приучен. Говорит, а у самого аж кожа на голове под седым бобриком от негодования покраснела. Сильно зауважал я тогда капиталиста этого.
Тут капитан наш Ромуальдыч вмешался. Хоть и росточком не вышел, а умом бог не обидел. Отвёл он эту шляпу в сторонку и тихонько эдак советует: «Вы, дорогой товарищ, на компромисс пойдите.» А тот долдон отвечает: «Какой, дескать, может быть компромисс с министерской инструкцией. Мол, в инструкции этой сказано, что согласно закрытому постановлению ЦК КПСС месячный заработок в иностранной валюте для рядовых советских работников за границей не может превышать 250 долларов США. Почему, да потому, что у ЦК распоряжений не уточняют, а берут под козырёк.»
Ромуальдыч опять за своё: «Да вы на компромисс пойдите не с капиталистами-социалистами этими или не дай боже с инструкцией ЦК, а с экипажем. Договоритесь с моряками, что после получения месячного довольствия в 750 долларов 500 из них они будут возвращать вашему представителю c письменной гарантией возврата в рублях по гос. курсу. Это же ежемесячная прибавка к рейсовой зарплате в 380 полноценных ярких советских рублей, а не долларов там каких то серо-зелёных. Какой же дурак откажется.»
Сдвинул министерский шляпу на лоб, зачесал в затылке. А ведь дельное предложение, нам работникам министерства премию за экономию валюты выписывают в чеках Внешторгбанка и если дело выгорит, то сэкономим мы Родине 15000 серо-зелёных в месяц или 90000 за полгода, а это чревато уже не премией – благодарностью от ЦК, что посерьёзнее любых денег. Вообщем ударили все по рукам и контракт с этим честным Урсусом подписали. Знать бы мне тогда, что ждёт меня впереди теплое знакомство с настоящими гренландскими урсусами.
Глава 11. «Таинственный остров»
Заслушался я нашего судового «шахерезада» (шутка рыжего) и даже подскочил на перекладине трапа от неожиданного звука, донесшегося сверху из нашей штурманской рубки. Звук был такой, какой издаёт велосипедный тренькающий звонок, только гораздо резче, явно рассчитанный на удар по нервам вахтенной службы. В то же время на сигнал судовой тревоги он не походил совершенно. – «Что это там?» – Встрепенулся Бронислав Устиныч и по скобам приваренным к металлу судовой надстройки ловко и быстро забрался на левое боковое крыло капитанского мостика, откуда толкнув массивную дверь вошел в рубку. Я не удержался от соблазна и последовал его примеру. Выражаясь литературным штампом, в рубке царил таинственный полумрак. Неяркий свет исходил только от небольшой лампы на подвижном креплении над штурманским столом. Траулер наш, как я уже говорил помещён был под скалистый навес в подобие каменного грота, словно игрушечная модель в полуоткрытую пасть исполинского изваяния неведомого каменного зверя. От того в пределах нашего судна было достаточно темно.
Наружный естественный свет, несмотря на молодой полярный день, яркостью нас и наш остров тоже не баловал. Недавно пронесшийся, необычный для этого времени года ураган Кашуту, разогнал было облака и дал погулять полярному солнышку, но уже менее чем через сутки северные широты напомнили о том, что мы не у Санта Крус де Тенерифе, а у немного другого острова и небо вновь заволокло привычной серой пеленой низких облаков.
Итак в штурманской рубке что-то происходило. Когда я перешагнул через комингс(высокий порог на судне) и вошел внутрь, неприятное треньканье внезапно прервалось, это второй штурман Алексей Иваныч щелчком выключил звуковой тумблер донного эхолота. Только-что прекратившиеся звуки издавал мой старый знакомец, тот самый с силуэтом субмарины на светящейся застеклённой панели самописцев и тот самый, который вдохновил краснолицего норвежского великана майора Свенсона на не бесталанное, хотя и короткое исполнение музыкальной фразы о жёлтой подводной лодке.
«Ты прикинь!»- с удивлением и тревогой в голосе заговорил вахтенный штурман Алексей Иваныч. – «Решил я, как положено на стоянке донник прогреть, самописцы там протестировать, ну всё как обычно. Включил, ну думаю пусть пока покапает, постучит по дну, пока я на вахте. Ну он у меня всегда включен, люблю этого старичка, он мне нервы успокаивает своим БИП-БИП, бибикает как наш первый спутник. А он вдруг взял и растренькался, как велосипед почтальона».
– Я с ним в эксплуатации не первый год и не разу такого звона не слышал. он когда под ним косяк рыбы проходит, свое БИП-БИП учащать начинает и чем плотнее косяк, тем чаще. Но главное, мать его ити, ты глянь что он самописцами начертил, сколько туши извел. Штурман с боцманом с озадаченными лицами наклонились к зеленоватому свечению экрана донного эхолота. Я охваченный неуёмным любопытством молодого кота, привлечённого таинственным шуршанием, тоже, привстав на цыпочки полез глядеть на художества самописцев через спины впереди стоящих.
– «Ты ещё мне на шею влезь, гусь лапчатый!»- нервно дернув лопатками пробурчал второй помощник. Однако мне удалось разглядеть освящённый экран, где весь низ листа части плотной бумажной ленты, рабочего поля самописцев был сплошь покрыт чёрной лоснящейся тушью. «Если это косяк,» – усмехнулся он – «то не иначе рыбка нашла себе бочку на несколько тысяч тонн, упаковалась в неё и таким манером путешествует». -«А что здесь под нашей шхерой и вправду глубина около двухсот метров?» – c удивлением осведомился боцман. – «Такое бывает» – ответил штурман -«остров то древним вулканом образован, где то были разрывы дна, взрывы при выходе раскаленной лавы в морскую воду, отсюда резкие перепады глубин на береговом шельфе».
– «Ну, что тут у вас опять за хрень?» За нашими спинами тучный, раздражённый и одышливый, стоял, выставив вперёд седую кудлатую бороду, наш невезучий капитан Дураченко. Вахтенный штурман принялся объяснять диспозицию, правда уже без всяких эпитетов. Владлен Георгиевич слушал с заметно возрастающим вниманием. – «А ведь это господа-товарищи вполне возможно наша удача под нами проплыла и где-то рядом таинственно пристроилась» – Проговорил он с новой надеждой в голосе. – «А ты, что здесь забыл?» – капитан посмотрел на меня через плечо и махнул рукой в сторону выхода. – «Иди к трапу, вахту неси». – В его интонациях уже не было ни злости ни раздражения. Я спустился вниз на своё вахтенное место. Через небольшое время ко мне вновь присоединился боцман. – «Так что это было?» – нетерпеливо прервал я затянувшееся, как мне показалось молчание.
– «Наутилуc!» – Устиныч усмехнулся в седые усы. – «Ты что Жюль Верна не читал? „Таинственный остров“ помнишь? Ну, так тут у нас под Медвежьим крылом одно к одному приключение происходит». Боцман пребольно хлопнул меня по плечу тяжелой лапой. – «Осталось только дождаться явления капитана Немо» – Несколько раздосадованный неуместными, как мне показалось шутками, отметил я. Устиныч перестал улыбаться и посмотрел на меня с прищуром, что выражало у него работу мысли. – «А знаешь парень, ты ведь и сам не понимаешь, что возможно случайно попал сейчас в нужную щелочку».Я уставился на него озадаченно. С идиотским выражением морды-лица верблюда, случайно взглянувшего на себя в зеркало. – «Я тебе больше скажу, сдаётся мне, что явление капитана Немо на его таинственном острове уже состоялось и мы его попросту не заметили».
Напрасно я пытался разговорить боцмана о том, к чему пришёл их тройственный совет, происшедший на мостике. Устиныч молчал так, как не молчал бы, будь он на самом деле тем старым говоруном, каким мог иногда казаться.