Призвание. Как найти то, для чего вы созданы, и жить в своей стихии

Я родился в Англии, в Ливерпуле, и в 1960-х годах учился в Ливерпульском колледже. В другом конце города находился Ливерпульский институт. Одним из его студентов был Пол Маккартни.
Во время учебы в Ливерпульском институте Пол почти все время слонялся без дела. Усердные домашние занятия он заменил рок-музыкой и уроками игры на гитаре. Таким был его сознательный выбор. Позже, когда на школьном празднике в другой части города он встретил Джона Леннона, этот выбор стал решающим в его судьбе. Вскоре к ним присоединились Джордж Харрисон и Ринго Старр. Родилась группа под названием The Beatles. Все мы знаем, что это была прекрасная идея.
К середине 1980-х годов и Ливерпульский колледж, и Ливерпульский институт были закрыты. Здания долгое время пустовали, но впоследствии были восстановлены. Девелоперы превратили мою бывшую школу в роскошные апартаменты, что означало значительные изменения, поскольку колледж был далек от роскоши, когда я там учился. Ливерпульский институт сегодня стал Ливерпульским институтом исполнительского искусства (Liverpool Institute for Performing Arts, LIPA) – одним из ведущих европейских центров профессионального образования в области искусства. Его главным спонсором является сэр Пол Маккартни. Старые, пыльные некогда классные комнаты, где он проводил свои юные годы, витая в облаках, сегодня полны студентов со всех уголков мира, занимающихся как раз тем, о чем он мечтал. Сегодня здесь сочиняют музыку и мечтают о сцене.
Я тоже внес свой вклад в развитие LIPA на его раннем этапе, и на десятом юбилее института мне было присвоено звание кавалера Ордена школы. Я вернулся в Ливерпуль, чтобы на ежегодной церемонии вручения дипломов получить награду из рук сэра Пола. В своей речи перед студентами-выпускниками я озвучил некоторые идеи, изложенные в этой книге, говоря о необходимости искать свои таланты и предпочтения, о том, что образование не помогает в этом людям, а напротив – часто оказывает противоположное действие.
Сэр Пол также выступал в тот день и в своей речи прямо ответил на мои слова. Он рассказал, что всегда любил музыку, но ему никогда не нравились уроки музыки в школе. Учителя считали, что могут привить детям любовь к музыке, заставляя их слушать потрескивающие записи классических произведений. Но Пол находил это занятие таким же скучным, как и все остальное в своей школе.
Он рассказал, что на протяжении всех лет обучения никто не замечал в нем музыкального таланта. Пол даже хотел поступить в хор Ливерпульского кафедрального собора, однако его не приняли на том основании, что он недостаточно хорошо поет. Неужели? Насколько же хорош был этот хор? Насколько вообще может быть хорош хор? По иронии судьбы именно этот хор, отказавший юному Маккартни, впоследствии исполнил две его классические композиции.
Пол Маккартни далеко не единственный, чьи таланты в школе остались незамеченными. Элвиса Пресли, например, не приняли в школьный хоровой кружок. Мальчику сказали, что его голос нарушит звучание всего хора, который должен придерживаться определенных стандартов.
Несколько лет назад я выступал на многочисленных мероприятиях, посвященных теме творческих способностей, вместе с Джоном Клизом из «Монти Пайтона». Я спросил тогда у Джона о его образовании и с удивлением узнал, что он очень хорошо учился в школе, но не проявлял особых комедийных талантов, которые затем сыграли ключевую роль в его жизни. Он утверждал, что с детского сада и до учебы в Кембридже никто не мог даже заподозрить в нем какого-либо чувства юмора. Однако с тех пор многие признали за Джоном наличие блестящего комедийного дара.
Будь это отдельные примеры, не было бы смысла их упоминать. Однако это не так. Известна масса случаев, когда отпетые двоечники становились звездами мирового уровня. Вместе с тем мы знаем многих людей, которые хорошо учились в школе, преуспели в жизни и высоко ценят нынешнюю систему образования. Но сколько детей покидают школьные стены неуверенными, разочаровавшимися в себе, убежденными в своей никчемности и серости? Они не знают, куда им двигаться дальше. Ведь то, что они умеют и любят делать, в школе зачастую не ценится и принимается с сочувственным сожалением.
Большую часть своей жизни я работал в системе образования и связанных с ней сферах деятельности и не верю, что в таком положении дел виновны отдельные учителя. Безусловно, некоторым из них следовало бы заниматься чем-то другим и держаться от детских мозгов как можно дальше. Но талантливых и чутких педагогов все-таки больше.
Многие из нас могут вспомнить учителей, которые вдохновили нас и изменили нашу жизнь. Эти учителя открыли наши таланты, но добились этого фактически вопреки установкам государственной образовательной системы, которая страдает от массы серьезных проблем без каких-либо перспектив к исцелению. Это верно практически для всей системы образования.
Когда мы с семьей перебрались из Англии в Америку, двое наших детей, Джеймс и Кейт, пошли учиться в старшие классы уже в Лос-Анджелесе. В некоторых отношениях американская система образования значительно отличалась от знакомой нам британской. Например, детям пришлось изучать несколько совершенно новых для них предметов. В частности, в Британии не преподается история США. Мы замалчиваем ее. Наша политика направлена на отвлечение внимания от этого прискорбного эпизода. Мы прибыли в США за четыре дня до Дня независимости и имели возможность наблюдать, как американцы бурно отмечают изгнание британцев из страны. [7] Сейчас мы живем в Америке уже несколько лет и знаем, чего ожидать, поэтому стараемся проводить День независимости дома, рассматривая за закрытыми дверями и задернутыми шторами старые фотографии королевы.
Но во многих отношениях американская образовательная система очень близка той, что существует в Великобритании и во многих других странах мира. Особенно выделяются три характерные черты. Прежде всего – акцент на развитии определенных академических навыков. Я понимаю, что эти навыки очень важны. Но школьная система чаще всего озабочена развитием навыков критического анализа и рассуждения, как правило, связанных со словами и цифрами. Как бы ни были важны эти навыки, человеческий интеллект – это нечто большее и всеобъемлющее. Я подробно остановлюсь на этом в следующей главе.
Вторая отличительная черта заключается в иерархичности предметов. Пальма первенства традиционно отдается математике, естествознанию и владению языком. Гуманитарные науки явно не в почете. Низшее положение занимает искусство. Здесь существует своя иерархия: музыка и живопись обычно имеют более высокий статус, нежели театральное и танцевальное искусство. В действительности все большее число школ полностью избавляется от предметов, связанных с искусством. В крупной средней школе сегодня может быть лишь один учитель изящных искусств, а в начальных классах отводится критически мало времени даже на простое рисование.
Третьей характерной чертой является растущая зависимость учеников от жестко регламентированных методов оценки. Повсюду дети подвергаются интенсивному давлению, их побуждают показывать все лучшие результаты при выполнении узкого набора стандартизированных тестов.
Почему школьные системы образования таковы? Это объясняется культурными и историческими причинами. Об этом я хотел бы поговорить более подробно в одной из последующих глав. Здесь же я хочу обратить внимание на то, что большинство систем массового образования начали функционировать сравнительно недавно – в восемнадцатом и девятнадцатом веках. Эти системы были призваны отвечать экономическим интересам времени расцвета промышленной революции в Европе и Америке. Математика, естествознание и владение языками были очень важны для трудоустройства в промышленно развитых странах. Другим значимым фактором, оказавшим влияние на образование, была академическая культура университетов, как правило, отвергавшая любую деятельность, для занятия которой необходимы были сердце, тело, чувства и развитый интеллект.