Микаэль. На острие разума и чувств (СИ)

Неожиданно в кабинете зазвучала знакомая тихая мелодия, плавно переходившая на высокие ноты, а хриплый мужской голос полностью выкладывался в исполнении песни. Медленно и проникновенно завладевая слухом.
- Это же песни на…- воспользовавшись моментом, когда Микаэль прекратил манипуляции у нее во рту, удивленно начала Лина и запнулась.
- Мантры, - поправил мужчина ее. - Расслабляет и успокаивает, да?
- Вы любите такого рода композиции?
- Да, а почему нет? - пожал широкими плечами Микаэль. - Когда я жил в Турине, на Севере Италии, то у меня было время, чтобы заниматься медитацией. Потом переехал в Лондон и как — то работа не оставляет место для того, чтобы уделить внимание себе. А, еще, кстати, мне делали массаж.
- Тайский? Или с огнем? - первая попытка вызвать у сидящего напротив мужчины очередную волну смеха. Получилось. Низко и приглушенно, продолжая смотреть на нее.
- Обычный массаж, Лина, - последнее он нарочито подчеркнул, и в этот момент раздались последние аккорды, завершающие мелодию. Фраза, идущая из арабского языка, в исполнении на хинди. Не понимала, почему после нее повисло напряженное молчание. Словно им стал известен смысл скрытого выражения. Мактуб. «Так предначертано».
Есть на свете один странный тип людей. Видят одно и слышат те же самые звуки. Знакомятся друг с другом, но кажется, что вместе уже не один год и знают лучше всех обоюдные желания. Их начинает тянуть настолько сильно, будто невидимая сила скрепляет. Родственные души.
Может, что Микаэль Клекчани — это и есть ее душа, которую Лина ждала. Та, что выбрана для нее свыше. Тот, кто читает мысли и думает так же, как и она...
- Мантры, - вырвалось у нее, и он многозначительно глянул на слегка покрасневшую Лину. - Мне очень нравится именно эта мантра, мистер Клекчани…
Обычное предложение для кого — то, однако для них обоих оно имело эффект. Скрытый. Не поделятся, как отреагировало общее воображение, оставив секретом. Тем, что нельзя оглашать, храня в дальнем уголке сердца, как первый шаг к сближению.
 ГЛАВА ПЯТАЯ. 
 Его ладонь властно опустилась на плоский живот девушки. Пальцы заскользили по теплой коже, медленно проделывая дорожку к тяжело вздымающейся груди. Едва различимые звуки саксофона заглушались под безмолвным раздирающем крике скрипки. Хрипловатый мужской голос проникал в глубину души, возбуждая шепотом и заставляя трепетать от созвучных слов. Лунный свет освещал стоящую пару, а темная тень от деревьев придавала мистическую обстановку. Он. Она. Окружающая их тьма, разбавленная освещением луны. 
 Будто в качестве зрителя со стороны Лина видела себя. В белоснежной восточной юбке, открывающей бедра и длинные ноги и в белом топе, едва прикрывающим ее грудь. Обнажая почти все тело, прижатое к мужчине. Серая рубашка, расстегнутая на несколько пуговиц, давала возможность любоваться шеей и крепкой грудью. Черные шаровары делали его похожим на истинного арабского воина. Уже знакомое лицо выражало столько эмоций, что Лина едва не задохнулась от понимания, что происходит здесь. Глубокой ночью в странном месте, где повсюду только зеленая растительность, прячущаяся сейчас во мгле. Отдаленный шум речки, не перекрывающий сильных звуков раздающейся мелодии. Где — то Лина слышала эти мотивы восточной композиции, особенно напевы на чистом арабском языке. 
 Ее руки, словно летучие змеи, оплели его шею, а голова откинулась на плечо. Легко скользнуло ее тело в объятиях мужчины, и Лина гибко изогнулась, почти касаясь волосами земли. Задрожала, почувствовав прикосновение губ на шеи. Медленно опускаясь к груди, прежде чем коснуться плоского живота. В едином ритме с музыкой сливаясь она позволила ЕМУ ловко подхватить девушку и закружить, возвышая над головой, подобно долгожданной и вожделенной добыче. Осторожно спустил ее, не сводя затуманенного потемневшего от неприкрытого желания взгляда с ее лица. С приоткрытых губ, откуда срывались почти неслышные вздохи.  
 Когда босые ступни оказались на твердой поверхности, Лина резко повернулась, невольно ощущая, как повинуется музыки ее ноги. Дыхание. Жажда. Голод. Отражались в темно — карих глазах, пристально уставившихся на нее, и она покорно вложила пальцы в его ладонь. Никогда не сможет сопротивляться ему. Противостоять безумию, охватившему их. Плевать, кто он и кто она. Они не стоматолог и пациентка в эту ночь, где черти внутри сходят с ума. Не незнакомцы и не чужаки, а две половинки одного целого, следующие раздающимися аккордами. 
 Неизвестно откуда появились факелы. Вспыхнули, пробуждая ответный огонь и в них. Двигалась, завораживая гибкостью, очерчивая невидимый круг возле мужчины. Разбавляя мужской голос, прозвучал звонкий женский, то стеная, то пронизывающе затягивая высокие ноты.  
 Показавшееся бедро в разрезе, и Лина судорожно втянула свежий воздух, кажется, насквозь пропитавшийся терпким ароматом зарождающейся страсти между ними. Мужчина опустился перед ней на колени. Будто так было положено. Предначертано. Машинально приподняла ногу, позволяя мужчине обхватить тонкую щиколотку пальцами. Взмах кистью руки — его губы дотронулись до бархатной кожи, подцепив зубами серебряный ножной браслет. Порыв холодного ветра. Лина вздрогнула, сохранив равновесие, балансируя на одной ноге, замерев со сложенными вместе кверху ладонями.  
 Резко встав, он оторвал ее от земли, крепко сжимая бедра, и Лина сплетали пальцы в замысловатые узоры, подставляя горящее лицо дуновению ветра. Устремила взор на затемненное небо, ловя струи лунного света. Порхала в его сильных руках, что не отпускали ее, как бабочка. Высоко. Запах травы дурманил разум, но отключал мозг, лишая способность размышлять, аромат мужчины. 
 - Микаэль, - то ли стон, то ли вздох сорвался с ее уст, и в следующее мгновенье почувствовала, как одним движением он слегка подбрасывает ее, молниеносно схватив в охапку. Прижал к груди, разрешая слушать, как гулко бьется его сердце, и ее в ответ издавало то же самое. 
 Шаг. Еще один шаг...Вдруг что — то пошло не так. Неясное огромное серое облако заволокло картину, и Лина больше ничего не ощущала. Не слышала никакой музыки. Не наблюдала за страстными движениями танца. Растворилось в надвигающем тумане, засасывающем все, в том числе и мужчину. Испарился в неизвестности, не оставляя за собой и следа. 
 - Микаэль, - испуганно вскрикнула Лина, протягивая руку, пытаясь тщетно поймать исчезающий образ мужчины. Схватиться за него, как за последнюю соломинку, не давая отнять его у нее. Не вышло. Только пустота. Наводящая страх и принуждающая еще несколько секунд назад горячую кровь в жилах леденеть от предчувствия опасности. 
 - Микаэль, - шепотом выдохнула Лина, рванувшись вперед и уткнулась в нечто невидимое. Не сдвинуться. Без толку биться, прекрасно понимая, что ей никогда не пойти за ним. 
 Облако, на котором она непонятно как оказалась, куда — то уносило ее, отдаляя от того места, где она познала настоящий вкус блаженства. Где темные желания одержали вверх. Где их демоны вожделения сорвались с цепи, сливаясь воедино. Где был просто Микаэль… 
- Лина!
Девушка распахнула глаза от громкого окрика матери. Минуту тупо смотрела на недовольную мать, стоящую возле кожаного дивана в...зале. В их доме. Родные светло — зеленые стены, украшенные золотистой росписью и антикварными фресками. Последнее — горячая любовь Рины Салли к всему изысканному и дорогому, потому что ее мать не в силах была подавить охоту прикупать статуэтки или старинные вазы. Плазменный телевизор, на экране которого транслировался какой — то арабский фильм, судя по пескам и скакунам. Молниеносная догадка озарила ее, выдергивая из вымышленного мира. Проклятье! Это просто — напросто был сон! Лина, утомленная собственными мыслями и подталкиваемая бурной фантазией, уснула под восточную мелодию, поэтому — то сознание представило ей то, чего она так желала.