Борден 2 (ЛП)

— Они нужны тебе. Они нужны нам.
— Возможно, — пробормотал с отвращением Борден. — Возможно, и нет.
— Ты не должен рисковать. Сейчас это слишком опасно, Борден.
— Я это понимаю, Хоук, поэтому, блядь, не рассказывай мне о том дерьме, через которое мы уже проходили.
— Просто напоминаю, чтобы ты в конечном итоге не расквасил кому-нибудь физиономию.
— И имел бы полное право.
— Оно того не стоит.
— Они изгадили мой клуб.
— Смотри дальше, оценивай перспективы.
Борден практически рычал, повторяя снова:
— Они изгадили мой клуб.
— Остынь.
Блядь, ему не хотелось остывать. Ему хотелось стрелять, чтобы заставить этих козлов прекратить громить его клуб. Эти дикари понятия не имели, сколько было потрачено времени с тех пор, как он впервые оказался здесь, чтобы заполучить это место и заставить его работать. Он создавал «Совы» с нуля, а теперь эти уродливые задницы громили его заведение, словно оно им принадлежало.
Где, блядь, уважение? Это все, что ему хотелось бы знать. Это заложено в них изначально? Или сейчас они просто одичали?
Услышав испуганный крик, он повернул голову и увидел, как один из байкеров вытаскивал из клуба какую-то женщину, сжимая рукой ее шею. Она выглядела испуганной. В ее, как у енота, глазах блестели непролитые слезы, она беспомощно хныкала, кривя накачанные ботоксом губы. Байкера, похоже, не волновали ее слезы, он просто смахивал с носа остатки только что вынюханного порошка.
Средневековое, блядь, дерьмо.
— Просто байкерская шлюха, — быстро заверил его Хоук. — Одного из них. Не наша.
— Не могу поверить, что ты хочешь, чтобы я сотрудничал с бандой насильников.
— Они не насильники. Это одна из их клубных шлюх. Они пользуются ей, как хотят, а взамен она получает очередную дозу. Услуга за услугу.
— Ты оправдываешь это дерьмо, Хоук?
Хоук нахмурился.
— Нет, я просто объясняю тебе, Борден. Если бы я одобрял это, то был бы сейчас в той гребаной части комнаты.
— Но когда-то был, не так ли?
Лицо Хоука потемнело.
— Спасибо за напоминание, но в этом не было нужды. Я объясняю тебе их образ жизни, и это не имеет отношения к тому, что мы задумали. Ты должен добиться своего. Не бери в голову это дерьмо. Думай об Эмме. Это ведь из-за нее, так?
Словно вспышка, перед глазами Бордена возникла картина, где точно так же тащат Эмму. Видение быстро стерлось приступом раскаленного гнева. Если хоть кто-нибудь прикоснется к ней подобным образом или хотя бы посмотрит в ее сторону с вожделением, Борден с радостью украсит стены клуба его мозгами.
— Где она? — потребовал Борден.
— Все еще в офисе с Грэмом. Она никуда не выходила, иначе бы я знал. Хочешь, чтобы я привел ее? Возможно, увидеть это дерьмо будет полезным для ее упрямой задницы.
Борден стрельнул в него взглядом и заметил смех в глазах Хоука. Как, блядь, он может хотеть, чтобы Эмма стала свидетелем этого дерьма?
— Давай, — добавил Хоук, пожимая плечами, — ты должен признать, сейчас это поможет заткнуть ее. В последнее время она доставляет Грэму много хлопот, задавая вопросы и заставляя нас уволить ее. Мне даже хочется занять его место, чтобы сохранить ему психическое здоровье.
Губы Бордена дернулись. Эмма могла быть настоящей головной болью, но именно это ему в ней и нравилось. Он любил ее привычку совать нос в чужие секреты, любил ее развратный рот и дерьмовое поведение. Любил каждый гребаный сантиметр ее маленького стройного тела, включая душу, сидящую внутри него.
— Она бы сумела разобраться с этим развратом, — продолжал Хоук, кивая в сторону комнаты и пряча улыбку в густой бороде. — Она, скорее всего, прирезала бы ублюдка, который хотя бы на шаг приблизился к ней.
— Ублюдка прирезал бы я, — поправил Борден, чувствуя, как волна собственничества накрывает его. И это было проблемой: он не мог нормально справляться со своим властным характером. Ну, не всегда. Если Эмма останется в офисе, ему не придется постоянно оглядываться через плечо и нянчиться с ней и со всеми остальными, вьющимися вокруг нее.
Это закончится кровавой бойней, и он знал это.
Черт, все знали это.
Главным образом, он злился на то, что вообще оказался в этой ситуации, и что ему пришлось даже допустить мысль об этом. Но он не мог заниматься привычными делами, не сейчас, когда возникла реальная угроза.
И тогда он вспомнил ту ночь, с которой все началось, и что произошло после того, как он получил это проклятое сообщение две недели назад.
Они немедленно уехали. Сразу после того, как он нашел в переулке телефон. Он собрал кое-какие вещи Эммы, поднял ее с постели, и они поехали к нему домой. С тех пор она не возвращалась в свою квартиру, да он и не позволил бы ей. Там кто-то был, и он воспользуется любой возможностью, чтобы причинить ей вред.
«У нее такое лицо и нижняя губа, которую я буду счастлив засосать, пока девчонка будет прикована в подвале.» Эта фраза проносилась в его мозгу каждый день с тех пор, как он прочел ее. Он чувствовал тошноту при мысли о том, что какой-то псих имел такие больные желания к его женщине.
Мужчина послал людей на улицы, пытаясь собрать как можно больше информации, но в итоге ничего не добился. Этот человек действительно дым, рассеивающийся на глазах. Борден ни разу не наткнулся ни на что угрожающее, отчего бы все держали рты на замке. Мягко говоря, это начинало утомлять. Именно поэтому грязные байкерские задницы были сейчас здесь. И, взглянув на них еще раз, прежде чем вернуться к Эмме, он чертовски захотел, чтобы их здесь не было.
Да, он бы точно прирезал любого мудака, хоть на шаг приблизившегося к ней.
— Я бы тоже, — услышал он бормотание Хоука через несколько мгновений.
Борден взглянул на него.
— Это правда?
Не взглянув на него, Хоук рассеянно кивнул и продолжил осматривать помещение. Несмотря на собственнический инстинкт, бушевавший в нем, Борден умышленно не стал расспрашивать. Эмму, казалось, готовы были защищать все, кто хоть раз с ней встречался. Сначала Грэм, а сейчас… ну, сейчас, оказывается, и Хоук растекался лужицей в ее присутствии. Борден не был полностью уверен, какие именно чувства это в нем вызывало.
— Приехали, — сказал Хоук. — Двенадцать часов. Рыжая стрела смерти.
Борден посмотрел вперед и увидел Линду. С разъяренным выражением лица она пробиралась сквозь толпу мужиков. Спереди ее красное платье было мокрым, как и кончики длинных рыжих волос. Поймав его взгляд, она повернулась всем телом и поспешила к нему. Тяжело дыша, она остановилась. Ее высокое стройное тело трясло от сдерживаемой ярости. Хоука тоже трясло, но от смеха, за что он получил ее рассерженный взгляд.
— Какого хрена, Борден! — прошипела она. — Эти мужики — животные! Они превратили это место в поле боя. Ты знаешь, сколько времени нам потребуется, чтобы убрать все это дерьмо?
— Почему ты мокрая? — спросил Хоук. — Похоже, кто-то взял тебя прокатиться.
— Ни с кем я не каталась, мудак! — парировала она. — Но, кажется, эти ублюдки думают, что я какая-то клубная шлюха, готовая сама под них лечь.
— Это они сделали? — спросил Борден, глядя вниз на открытую взору влажную ложбинку между ее грудей, очертания которых он мог свободно видеть сквозь платье.
— После того, как они обтирались своими твердыми членами о мои бедра и задницу, то да, они сделали это!
Борден вздохнул, бросив на Хоука мрачный взгляд.
— Как я и говорил, они — сраные дикари.
— Я и не возражал, — утверждал Хоук. — Просто сказал, что они не стоят пули.
— Что они вообще здесь делают? — кипела от злости Линда. — Ты мог бы предупредить меня.
Борден оглянулся на нее.
— Ты права. Тебе не нужно здесь находиться. Хватай свои вещи и уходи. Возьми кого-нибудь из наших парней, пусть отвезет тебя домой. Об остальном мы позаботимся.
— Спасибо, — едко ответила она. — Так приятно узнать, что единственная причина, по которой ты готов вытащить меня из этого беспредела — это угроза быть изнасилованной. Премию «Босс Года» в студию!