Идентификация

В этой четверти я еще не набрала три зачетных часа, но слышала, что в Центр здоровья вылеченные приходят в сопровождении хендлеров. Одно это демонстрирует, насколько они изменились. Их полностью перезагрузили эмоционально и социально.
Джеймс, видимо, почувствовал мою тревогу. Он нашел мою руку и переплел пальцы, но тут же отпустил.
– Что бы ни случилось, подыгрывай, – попросил он.
– Ободрил, нечего сказать.
– Легенда такая – мы на экскурсии.
Я подняла взгляд.
– Что?!
– Ну, чтобы привлечь всеобщее внимание, я бы согласился и на пощечину в порыве ревности, но здесь косо смотрят на проявления агрессии.
– Джеймс, я все равно не…
– Что вы здесь делаете? – перебил меня низкий густой голос. Я подскочила от неожиданности, но Джеймс сразу овладел собой и повернулся к хендлеру боком. Кое-кто из вылеченных остановился, расширив глаза с невинным любопытством. Мне их было очень жаль. Я увидела Дану Сандерс, не помнившую, что больше года встречалась с моим братом.
Я молчала, предоставив говорить Джеймсу.
– Школьный проект, – гладко соврал он, сунув руку в карман. – Доктор Раерсон сказал, мы можем понаблюдать с парковки, насколько излечившиеся уравновешенны. Он очень гордится успехами Программы в модификации поведения. – Джеймс вынул бумагу, подписанную «Доктор Раерсон». Наверняка такого не существует, но обнаружить подлог на месте невозможно.
Хендлер взял бумагу. У меня кровь шумела в ушах. За одним из парней я увидела Лейси и непроизвольно напряглась.
Лейси Клэмат, моя лучшая подруга, шла через парковку, прижав учебники к груди. Ее волосы, сейчас совсем светлые, были собраны в хвост. На Лейси джинсы, балетки и кардиган с коротким рукавом, который в талии застегивается на одну пуговицу. Она была так не похожа на себя, что мне захотелось закричать. Это… это не моя подруга!
– Нам хватит и пяти минут, – заверил Джеймс. – Может, позволите взять несколько интервью?
Я почувствовала прикосновение к руке и перевела взгляд на Джеймса, улыбавшегося мне, будто и я участвовала в разговоре.
– Ну что, – сказал он хендлеру, – вы не возражаете, если мы немного пообщаемся?
Джеймс сейчас казался самым спокойным человеком в мире, но ногти его глубоко впились мне повыше локтя: он тоже заметил Лейси.
– Нет, – покачал головой хендлер. – Общаться можете в Центре здоровья. Здесь частная школа, и любое официальное заявление должно исходить от…
За его спиной я увидела Миллера. Он шел прямо на Лейси. Она резко вскинула голову, когда он что-то сказал, подойдя вплотную.
– Вынужден попросить вас уехать, – сказал помощник мне и Джеймсу. – Немедленно.
В портативную рацию он назвал код, которого я не знала.
– А что, если мы не будем с ними заговаривать? – быстро спросила я, выгадывая время. На парковку вышел второй хендлер. Я испугалась, что он идет за Лейси и Миллером, но, заметив нас, изменил направление. Здесь действительно не полагалось находиться посторонним, и риск вдруг показался мне неоправданно высоким.
– Нет, – отрезал хендлер. – И повторять не буду – уходите.
Страх пронзил меня ледяной иглой, я растерялась, но Миллер протолкался через собравшуюся толпу, не поднимая головы.
– Поехали, – бросил он на ходу и пошел к джипу.
– Это еще кто? – спросил хендлер.
– Наш водитель, – ответил Джеймс и взял меня за руку. – Ладно, спасибо за помощь. – Он попятился, кивая хендлерам. Через несколько шагов мы повернулись и пошли быстро, но не суетясь. У самого джипа Джеймс чуть повернул голову: – Не оборачивайся. Не смотри на них.
Миллер ждал у машины – козырек бейсболки опущен чуть не до подбородка. Ему не хотелось, чтобы в нем узнали бывшего бойфренда Лейси. Мы не знаем, снабжают ли хендлеров такой информацией, но лучше не испытывать судьбу. Надеюсь, нас не вычислят.
Парковка пустела на глазах. Хендлер, с которым мы говорили, ушел, но другой остался с Лейси. Он усадил ее на пассажирское сиденье, громко захлопнул дверцу и обошел машину, с подозрением поглядывая на нас.
За стеклом было видно, как Лейси задержала на нас взгляд, лишенный всякого выражения. Хендлер, сев за руль, что-то спросил, но Лейси покачала головой.
Я с горечью отвернулась. Лейси теперь никого не знает. Даже меня.
Никто из нас не произнес ни слова, когда машина с новой Лейси выехала на дорогу. Она уже скрылась из виду, когда Миллер прислонился к капоту с непонятным выражением лица.
– Ну? – спросил Джеймс.
Миллер поднял голову. Карие глаза казались стеклянными.
– Ничего, – ответил он. – Она абсолютно ничего не помнит.
Джеймс с трудом сглотнул и произнес:
– Мне очень жаль. Я думал, может…
Миллер шумно выдохнул.
– Знаешь, приятель, я совершенно не готов сейчас об этом говорить.
Джеймс кивнул. Они стояли с безучастным видом. Не вынеся тишины, я встала между ними. Я не хотела смириться с состоянием Лейси, но чувствовала себя растерянной и беспомощной.
– И что теперь? – спросила я Миллера.
– Теперь, – сказал он, взглянув на меня, – мы поедем купаться и сделаем вид, что ничего этого не было.
– Вряд ли…
– Я заеду домой взять плавки, – перебил Миллер, отвернувшись. – У реки встретимся.
Джеймс метнул на меня испуганный взгляд, будто попросив не оставлять Миллера одного. Я уже держалась из последних сил, но, когда Миллер обходил джип, сказала:
– Я с тобой. А Джеймс подождет у реки.
– Как раз успею раздеться, – подтрунивал Джеймс. – Может, даже найду кого-нибудь натереть мне спинку лосьоном.
– Удачи, – засмеялся Миллер и сел за руль. Я снова оглянулась на Джеймса, стоявшего со своей фирменной улыбкой, широкой и самоуверенной, но не настоящей. Иногда мне кажется, его улыбка не бывает искренней.
Джеймс прекрасно умеет скрывать боль, прятать истинные чувства. Он знает, как не попасть в Программу. Он убережет нас обоих.
Он обещал.
 
Глава 3
 
– Ну, ты упаковалась, – крикнул Джеймс, подплывая ко мне. Я сидела на траве. От ослепительной солнечной ряби на воде его глаза казались ярко-голубыми. Они-то и не дали мне ответить что-нибудь самоуверенное. Глаза у него изумительные, привлекающие внимание, и мне нравится, как он на меня смотрит.
Будто прочитав мои мысли, Джеймс встал из воды и встряхнул головой.
– Пойдем плавать, – сказал он мне. Догола раздеваться он все же не стал – остался в черных трусах, обтягивающих в паху. Я ухмыльнулась, глядя, как вода сбегает по нему струйками. Джеймс пошел ко мне.
– Чувак, ты бы прикрылся, – сказал Миллер, появляясь на берегу в плавках и с двумя полотенцами через плечо. Одно он кинул в Джеймса.
Джеймс подмигнул мне, будто я упускаю отличную возможность. Наверное, он прав, но я все равно бы не пошла в реку. Я, видите ли, не умею плавать.
Джеймс вытер волосы сине-белым полосатым полотенцем.
– Извини, если тебя смущают мои физические данные, – сказал он Миллеру. – Домой заехать не успел.
– Или не захотел, потому что увел машину у предка, – добавил Миллер.
Джеймс улыбнулся.
– Ну, или так.
– Поесть кто-нибудь захватил? – спросила я, приподнимаясь на локтях, и поглядела через плечо на Миллера, щурясь от солнца. Миллер был бледен. Значит, по-прежнему думает о Лейси. Раньше она ездила с нами на реку. Она была одной из нас.
– Энергетический батончик, – Миллер покопался в кармане и бросил мне. Разглядев обертку, я застонала:
– Ненавижу арахисовое масло!
Миллер покрутил головой:
– Не было времени готовить тебе лазанью, принцесса. В следующий раз буду внимательнее.
– Рада слышать.
Джеймс расстелил полотенце на траве и улегся на живот, глядя, как я разрываю обертку батончика.
– А я люблю арахисовое масло, – беспечно сообщил он. Я засмеялась и подала ему батончик. Прежде чем откусить, Джеймс сузил глаза и выставил подбородок.
– Что? – спросила я.
– Поцелуй меня, – прошептал он.