Метка Афины

Что он думает? Ему хотелось свести с ней счеты, поквитаться.
Он перевел взгляд на мотоцикл с увечными колесами. Где же он видел нечто подобное? Домик номер 16 в Лагере полукровок… над его дверью висел символ – сломанное колесо.
– Немезида, – сказал Лео. – Вы – богиня мщения.
– Видишь? – богиня улыбнулась Хейзел. – Он меня узнал.
Немезида разломила очередное печенье и наморщила нос.
– Тебе необычайно повезет, когда ты меньше всего будешь этого ждать, – прочитала она. – Вот такую чушь я просто ненавижу. Кто-то открывает печенье, и – ба-бах! – получает откровение, что разбогатеет! Я осуждаю эту бродягу Тихе, – вечно раздает удачу людям, которые этого не заслуживают!
Лео поглядел на гору разломанного печенья.
– М-м-м… Знаете, это не настоящие пророчества, разве нет? Их просто засовывают в печенье на какой-то фабрике…
– Не пытайся выдумывать оправдания! – рявкнула Немезида. – Это все происки Тихе, чтобы только в людях не угасла надежда. Нет, нет. Я должна ей противостоять. – Немезида ударила по полоске бумаги, и буквы стали красными. – «Ты умрешь в ужасных муках, когда больше всего этого ожидаешь». Вот так гораздо лучше.
– Это ужасно! – воскликнула Хейзел. – По вашей вине кому-то достанется такое предсказание, и оно сбудется?
Немезида ухмыльнулась, усмешка на лице тети Розы смотрелась просто жутко.
– Моя дорогая Хейзел, а ты разве никогда не желала, чтобы с миссис Лир случилось что-то ужасное, за все то хорошее, что она тебе сделала?
– Это вовсе не значит, что я действительно этого хотела!
– Фи! – Богиня снова запечатала печенье и бросила в корзину. – Раз ты римлянка, значит, Тихе для тебя – это Фортуна, я полагаю. Как и остальные, она сейчас в ужасном состоянии. А вот я не пострадала. Меня называют Немезидой и греки и римляне. Я не меняюсь, потому что месть вечна.
– О чем вы говорите? – спросил Лео. – Что вы здесь делаете?
Немезида вскрыла новое печенье.
– Счастливые цифры. Смех, да и только! Это даже предсказанием не назовешь! – Она смяла в кулаке печенье и швырнула крошки себе под ноги.
– Отвечаю на твой вопрос, Лео Вальдес: боги сейчас в незавидном положении. Так всегда бывает, когда между римлянами и греками кипит гражданская война. Олимпийцев разрывает на части их двойная природа, ведь к ним взывают с двух сторон. Так что, боюсь, у них начинается что-то вроде шизофрении. Голова раскалывается. Происходит потеря ориентации.
– Но сейчас нет войны, – настаивал Лео.
– М-м-м… Лео… – Хейзел вздрогнула. – Если только не принимать во внимание то, что ты недавно взорвал половину Нового Рима.
Лео уставился на девушку, гадая, на чьей она, собственно, стороне.
– Так не нарочно же!
– Знаю, – сказала Хейзел, – но римляне этого не поняли. И они станут преследовать нас, чтобы отомстить.
Немезида хихикнула.
– Лео, девочка дело говорит. Грядет война, ее начала Гея твоими руками. Как ты думаешь, кого боги обвинят в том, что попали в такое затруднительное положение?
Рот Лео наполнился горечью, как будто он пожевал карбонат кальция.
– Меня.
Богиня фыркнула.
– Ну-ну, умерь свое самомнение. Ты всего лишь пешка на шахматной доске, Лео Вальдес, а я говорю об игроке, который затеял этот ваш нелепый поход, имеющий целью свести вместе греков и римлян. Боги винят Геру – или Юнону – это уж кому как нравится! Царица небес сбежала с Олимпа, чтобы спастись от гнева собственной семьи. Не жди больше помощи от своей покровительницы!
Кровь пульсировала у Лео в голове. К Гере он питал смешанные чувства. Она вмешивалась в его жизнь с тех пор, как он был еще малышом, лепила его по своему вкусу, чтобы использовать в своих целях, чтобы он стал частью великого пророчества, но, по крайней мере, она более или менее была на их стороне.
– Так почему вы здесь? – спросил он.
– Ну как же, чтобы предложить свою помощь! – злобно улыбнулась Немезида.
Лео взглянул на Хейзел, но у девушки был такой вид, словно ей только что предложили бесплатную змею.
– Вашу помощь? – переспросил Лео.
– Конечно! – заверила богиня. – Обожаю низвергать гордых и могущественных, а никто так не заслуживает низвержения, как Гея с ее гигантами. Однако должна предупредить: я не потерплю незаслуженной удачи. Везение – это мошенничество. Колесо фортуны – это «схема Понци» [10]. Настоящий успех требует жертвы.
– Жертвы? – звенящим от напряжения голосом переспросила Хейзел. – Я потеряла маму, умерла и снова вернулась к жизни. Теперь пропал мой брат. Этих жертв для вас недостаточно?
Лео мог бы сказать почти то же самое. Ему хотелось завопить, что он тоже потерял маму. Вся его жизнь состояла из сплошных невзгод, следовавших одна за другой. Он потерял своего дракона Фестуса, едва не угробил себя, заканчивая «Арго-II». А теперь расстрелял лагерь римлян, скорее всего, развязал войну и, возможно, утратил доверие друзей.
– Прямо сейчас, – сказал он, пытаясь держать в узде свою злость, – мне нужна небесная бронза.
– О, ну это просто, – хмыкнула Немезида. – Она вон за тем холмом, ты найдешь ее вместе с пупсиками.
– Погодите, – вмешалась Хейзел. – С какими пупсиками?
Немезида забросила в рот печенье и проглотила вместе с предсказанием.
– Сама увидишь. Может быть, встреча с ними послужит тебе уроком, Хейзел Левеск. Большинство героев не в силах убежать от своей природы, даже когда жизнь дает им второй шанс. – Она улыбнулась. – Кстати, о твоем брате Нико: у тебя мало времени. Так, посмотрим… сегодня двадцать пятое июня? Да, если не считать сегодня, осталось шесть дней. А потом он умрет, а весь город Рим погибнет.
Хейзел широко распахнула глаза.
– Как… Что?..
– Что же до тебя, дитя огня, – богиня повернулась к Лео. – Худшие твои невзгоды еще впереди. Ты всегда будешь изгоем, седьмым колесом. Тебе не будет места среди собратьев. Скоро ты столкнешься с проблемой, которую не сможешь решить. Хотя я могла бы тебе помочь… не задаром.
Лео почувствовал запах дыма и понял, что пальцы на левой руке объяты пламенем, а Хейзел в ужасе на него смотрит.
Он сунул руку в карман, чтобы погасить огонь.
– Я предпочитаю сам решать свои проблемы.
– Хорошо, – Немезида стряхнула с куртки крошки печенья.
– Но, м-м-м… о какой цене идет речь?
Богиня пожала плечами:
– Один из моих детей недавно обменял глаз на возможность действительно что-то поменять в этом мире.
У Лео подвело живот.
– Вы… хотите глаз?
– Возможно, в твоем случае сойдет другая жертва. Но это будет что-то настолько же болезненное. Вот, – Немезида протянула Лео еще не вскрытое печенье с предсказанием. – Если тебе понадобится ответ, сломай его, и твоя проблема решится.
Дрожащей рукой Лео взял печенье.
– Какая проблема?
– Узнаешь, когда придет время.
– Нет, спасибо, – твердо сказал Лео, но его рука совершенно самостоятельно спрятала печенье в волшебный пояс.
Немезида вытащила из мешка новое печенье и разломила.
– Скоро у тебя появится причина пересмотреть свой выбор. О, как вам это, например, тут и менять ничего не надо.
Она вновь запечатала печенье и бросила в корзину.
– Мало кто из богов сможет вам помочь во время путешествия. Большинство уже ни на что не годны, и их замешательство будет только расти. Лишь одно может вновь вернуть на Олимп гармонию – если за одну старую несправедливость наконец-то отомстят. Ах, это было бы так мило, чаши весов снова придут в равновесие! Но этого не случится, если ты не примешь мою помощь.
– Полагаю, вы так и не скажете, что именно имеете в виду, – пробормотала Хейзел. – И почему моему брату Нико осталось жить всего шесть дней. И почему Рим будет уничтожен.
Немезида тихо засмеялась, встала и забросила мешок с печеньем на плечо.