Кольцо с тремя амурами
– Вы знакомы с Аленой? – потом вдруг махнула рукой. – Да что это я… Вам лет двадцать, не больше.
– Двадцать два.
– Когда Алена уехала, вы еще не родились.
Пытаясь нащупать нужную тему, Дайнека посетовала:
– Жаль, что мы не знакомы. Расскажите, какая она была?
– Перед тем как уехать, Алена была очень красивой. Теперь я понимаю: она влюбилась.
– Почему вы так думаете?
– Иначе зачем бы она с ним уехала?
Глава 8. Екатерина Владимировна Свиридова
6 апреля 1984 годаЕкатерина Владимировна смотрела в окно, поджидая дочь из школы.
Сегодня, когда она мыла пол в ванной, к тряпке прицепилось золотое кольцо с большим оранжево-розовым камнем. По ободку оно было испачкано голубым пластилином. Екатерина Владимировна встала на колени и заглянула под ванну. На днище она заметила кусок пластилина такого же цвета.
Как видно, кольцо прилепила Алена, не сообразив, что горячая вода в ванне расплавит пластилин и оно упадет на пол. Вопрос, где она взяла деньги на это кольцо, мучил Екатерину Владимировну до полудня. Потом она сообразила, что его могли подарить. Но это нисколько не успокоило. Наоборот, теперь пришлось задуматься, какие отношения связывали дочь-старшеклассницу с тем, кто мог позволить себе такой дорогой подарок.
Так она изводила себя догадками одна другой хуже. Дошло до того, что Екатерина Владимировна заподозрила дочь в проституции, но тут же прогнала эту мысль: ее Аленушка на такое никогда не пойдет.
В конце аллеи закраснело пальтечко Алены. Рядом с ней шла подруга Ирина Маркелова.
– Не ко времени принесло, – пробормотала Екатерина Владимировна и бросилась открывать дверь.
– Здравствуйте, тетя Катя! – Ирина, не раздеваясь, прошла в комнату.
Забирая из рук дочери школьную сумку, Екатерина Владимировна пристально вгляделась в ее лицо, пытаясь прочитать тайные знаки, указывающие на предполагаемую порочность.
– Мам, ты что? – Алена поцеловала мать и скрылась в своей комнате.
Минут через пять подруги снова появились в прихожей. Попрощавшись, Ирина ушла. Екатерина Владимировна проводила ее, тяжело припала спиной к двери, достала из кармана кольцо и протянула дочери.
– Откуда это у тебя? – трагическим голосом прошептала она.
Алена опустила глаза.
– Отвечай! – Екатерина Владимировна ударила дочь по щеке. – В артистки пошла? В Москву собралась? Теперь куда? На панель?!
– Мама, прошу тебя, не надо так говорить…
– Ну, хватит… Школу закончишь и сразу – в политехнический институт. Не хочешь учиться – иди мыть полы!
Алена не возразила и не ответила, но, главное, ничего не сказала про кольцо. В шесть часов вечера она ушла в Дом культуры на репетицию.
Глава 9. Много нового
– Вы так и не узнали, откуда взялось кольцо? – спросила Дайнека.
– Нет, – покачала головой Екатерина Владимировна. – Это был последний наш разговор.
– Следователю про кольцо рассказали?
– Тогда мне казалось, что об этом лучше не говорить. Позже рассказала, но никто не заинтересовался.
– Оно и теперь у вас?
– Конечно. Я его берегу. Приедет Алена и заберет.
– Можете показать?
Екатерина Владимировна достала из передника скрученный носовой платок, развязала и протянула кольцо. Дайнека повертела его в руке.
– Дорогое и, кажется, старинной работы…
Она достала телефон и осторожно спросила:
– Можно сфотографировать?
– Пожалуйста. – Старуха не возражала.
Щелкнув несколько раз, Дайнека вернула кольцо.
– Алена хотела поступить в театральный?
– Хотела. Но где ж мне было взять столько денег? Билет до Москвы купи, за жилье заплати, есть-пить тоже надо… А у меня зарплата – семьдесят.
– Тысяч? – уточнила Дайнека.
– Рублей, – старуха внесла ясность. – Тогда, милая, все на рубли мерилось.
– Можно еще вопрос?
– Давай.
– Когда вы поняли, что дочь не вернулась?
Екатерина Владимировна степенно кивнула.
– Как за полночь перевалило, так и забеспокоилась. Пошла к Дому культуры, позвонила в служебную дверь. Вышел вахтер, сказал, что никого уже нет. Утром к подружке ее побежала.
– К Ирине Маркеловой?
– К ней. – Екатерина Владимировна говорила так, будто речь шла о самых обычных вещах. – Она сказала, что Аленушка ушла ровно в одиннадцать. И что с ней было дальше, Ира не видела, потому что осталась на репетиции. Ну а потом свидетель нашелся, он видел, как доченька моя уехала на машине. – Старуха вздохнула. – Знала бы я тогда, что с ней все хорошо, не убивалась бы так. Спасибо следователю, он подсказал. Дай ему Бог здоровья!
Чтобы завершить свою миссию, Дайнека подняла пакет, в котором лежала сумка Свиридовой. Но, взглянув в умиротворенное лицо Екатерины Владимировны, почувствовала, как рука внезапно ослабла и опустилась вместе с пакетом. Так она и ушла – с терзающим ощущением, что оставила незавершенным важное дело.
Вячеслав повез Дайнеку в дом Кораблевых. В пути выдал пару шуток, но, почувствовав ее настроение, замолчал. Высадил у калитки, попрощался и быстро уехал.
Близился вечер. На темное небо набежали невесть откуда взявшиеся облака.
«Ночью точно будет гроза», – подумала Дайнека и оглядела окна кораблевского дома. Во всех горел свет. Она взбежала по лестнице, быстрыми шагами перемахнула прихожую и оказалась в гостиной. Там у окна стоял высокий крепкий мужчина. Он обернулся.
– Ты Людмила?
– Да…
– Тебя все ждут.
Было в его голосе что-то, что заставило ее съежиться. Захотелось найти какой-нибудь угол, завалиться туда и оставаться так долго, насколько это возможно.
– Кто вы? – спросила Дайнека и растерянно огляделась. – Где мама?
– Все вопросы потом. – Мужчина отошел от окна.
Теперь Дайнеке удалось разглядеть, что он был немолод, однако его нельзя было назвать стариком: статный, подтянутый, моложавый.
– Лю-ю-юдочка! – в гостиную вплыла Мария Егоровна, в ее руках сиял хрустальный салатник, который она поставила на большой круглый стол.
Только сейчас Дайнека заметила, что на столе – белая скатерть, и он весь уставлен закусками. В центре красовалась ваза с цветами и бутылка вина.
– Вы уже познакомились? – Мария Егоровна вытерла руки о фартук. – Это Витольд Николаевич – мой муж и отец Нади.
– Я поняла, – сказала Дайнека. – Вы вернулись из отпуска.
– Ну, слава богу! – захохотал Витольд Николаевич. – Теперь между нами нет никаких тайн.
В комнату на коляске въехала Людмила Николаевна. У нее на коленях лежали бокалы. Дайнека бросилась к матери, но услышала строгий голос:
– Сначала мыть руки! – Витольд Николаевич указал рукой направление. – Ванная – там.
– Да знаю я… – пробормотала Дайнека и отправилась мыть руки. А когда вернулась, все, включая Надежду, сидели за празднично накрытым столом.
– Помыла? – Витольд Николаевич улыбнулся, взял штопор и бутылку вина. – Теперь хоть будет кого воспитывать. – Затем, вскинув глаза, успокоил Дайнеку: – Не бойся, это я пошутил.
Первый тост сказала Надежда:
– За твое возвращение, папа, и за знакомство, – она поочередно со всеми чокнулась.
– Наконец-то приехал, – Мария Егоровна взяла раздаточную ложку и повернулась к Дайнеке: – Тебе положить?
– Я сама.
Мария Егоровна одобряюще ей улыбнулась:
– Людочка так меня выручила…
Витольд Николаевич перехватил инициативу:
– За это – нижайший поклон. Надеюсь, тебя хорошо встретили в Доме культуры?
– Вполне.
– Ты сказала «вполне», а мне послышалось «хорошо, да не очень…» – Он прищурился и проницательно посмотрел на нее. – Не забывай, я старый чекист.
У Дайнеки вытянулось лицо. Надежда хлопнула ее по руке и воскликнула:
– Папа так шутит!
Раскрасневшаяся Мария Егоровна по-девичьи рассмеялась и одернула мужа:
– Оставь! Девочке не нравятся твои шутки! – она опять повернулась к Дайнеке: – Спасибо тебе, Людочка. Завтра выхожу на работу. А ты отдыхай, вода в озере потеплела, можно купаться.