Счастье любит тишину

А Варвара тем временем с упоением и радостью погрузилась в творчество, да только с реализацией оного ничего у нее не получалось, хоть тресни.
Костромин и ее родители подключили всех знакомых, все связи, чтобы продвинуть работы Варвары, целые масштабные операции проводили, рекомендуя ее как художницу, рекламируя, предлагая ее рисунки и гравюры. Леонид Николаевич повсюду носил с собой папку с работами дочери, ходил на переговоры.
Но…
Ничего. Тишина.
Сколько их, художников-то? В одной Москве сотни тысяч разнообразных. Вон, только Суриковский каждый год тысячи выпускает.
И где они все?
И всем надо реализоваться, и у большинства тоже есть знакомые-перезнакомые, родные и далекие.
Выставок на всех не хватает, а уж признания и подавно.
Так и сидела Варюха за мольбертом, печатала на станке, ходила, как на работу, в разные учреждения художественной направленности, объединения и группы, предлагая себя, да все без толку.
Кое-что взяла та самая дама дизайнер, несколько работ купили другие дизайнеры, но на этом все.
Вот и сидела Варя без заказов, считай, восемь месяцев.
Но на пороге грустного отчаяния любимый муж неожиданно увлек Варвару интересным проектом – самой сделать дизайн их новой квартиры. Сделать и реализовать, как говорится, «под ключ».
– Ты же архитектор и художник, – обескуражил он ее за ужином в ресторане, куда специально пригласил для этого разговора. – К тому же кто как не ты лучше всех знаешь наши вкусы, пристрастия, привычки. Например, какой диван я люблю: чтобы на нем можно было и сидеть, и валяться, как в удобной люльке, – широкий и глубокий. Предупреждаю заранее: другой мне не нужен. Или с какой стороны кровати ты любишь спать и что тебе необходимо под рукой. Какие цвета, формы предметов… – улыбаясь, объяснял он.
– Ну, конечно! – вскричала она и, подскочив с места, кинулась обнимать и целовать мужа. – Конечно! Как я сама не догадалась! – И зацеловывала его, радостно смеясь. – Ты гений, Юрочка!! Ты точно гений, Юра! – Слушай, – говорила она возбужденно, – я настолько погрузилась в рисунки и попытки куда-нибудь их пристроить, что забыла обо всем на свете! – И расцеловав его в щеки еще пару раз, сияя глазами, в которых полыхали от эмоций огоньки, торопливо объясняла: – Я же подумала об этом, еще когда мы обсуждали покупку квартиры. Но так мимолетно, подумала и забыла. Ну, надо же! – И отвлеклась от мужа, погрузившись в свои размышления. – Я даже представляю, что и как там можно сделать! Классно получится, вот увидишь!
– Обязательно, – легко согласился он и напомнил: – А теперь мы можем торжественно поесть по этому поводу.
Реализация идеи заняла восемь месяцев, после чего долгожданный переезд состоялся.
И с въездом в свою квартиру, в которую они оба влюбились с первого дня проживания, так хорошо, тепло и невероятно уютно в ней оказалось, начался новый интересный этап их жизни.
Варвара получила предложение поучаствовать в неком конкурсе на право стать художником-оформителем в издательском проекте.
Дело в том, что тот замечательный клиент, любитель Алтая, рекламировал Варвару гостям, посещавшим его дом. Как-то среди этих самых гостей оказался издатель одного небольшого, но, можно сказать, элитного издательства, которое занимается выпуском классики в книгах высокого качества, на специальной дорогой бумаге, в дорогих переплетах и главное – с авторскими иллюстрациями. Что-то среднее между обычной книгой и суперэлитными фолиантами за тысячи-тысячи. Дорого, богато, со вкусом и пока еще доступно, хоть и людям с достатком.
Вот одним из проектов этого издательства стало издание иллюстрированных книг Гоголя.
Вы представляете себе, какое это поле для фантазии художника?!
Гоголь! Николай наш Васильевич! С его Диканькой, «Вием» и «Мертвыми душами»? Это же пир души, ей-богу!
Варвара пропала вся в этом конкурсе с головой и потрохами!
Рисовала даже во сне. От переутомления и постоянного напряжения исполняла работу реально, то есть спала и водила рукой, мысленно рисуя, рисуя так, что Костромину приходилось ее будить, обнимать и успокаивать, укачивая.
Конкурс Варя выиграла, но не на все произведения, а именно на те самые «Вечера на хуторе близ Диканьки».
Но это вообще-то победище!
У Варвары очень здорово получилось. Очень! И на презентации книги ее и других художников чествовали долго и со вкусом.
И отчего-то именно в этот момент начали «выстреливать» все долгие протежирования семьи, и за первой работой неожиданно последовало предложение поучаствовать в большой совместной выставке «Российская графика». Варя засела на пару месяцев за мольберт, готовясь к выставке, увлекаясь, как обычно, до полного погружения.
Выставка прошла замечательно, Варвару отметили как одного из выдающихся молодых художников и пригласили сразу в два проекта: один снова издательский, очень интересный – сказания Древней Руси, а второй дизайнерский – цветная гравюра, а это техника немного иная, многослойная, которую предстояло освоить и изучить.
И началась загруженная и необычайно захватывающая жизнь Варвары в творчестве.
Теперь она была занятой, востребованной художницей.
У Костромина тем временем дела тоже шли своим чередом, но на каком-то этапе настигли его непростые размышления о будущем.
Чувствовал Юрий, что достиг своего потолка в работе в этом холдинге. К тому же азарт пропал, что ли, некая лихость, стремление добиваться чего-то нового, пошла рутина бесконечная, начинавшая угнетать. И мыслилось что-то, мелькало в голове все чаще и чаще, пока никак не оформляясь в конкретную идею, но что-то манкое, возможное…
Два года пролетели практически незаметно, отмеченные лишь вехами Варвариных достижений, сделанных ею работ, прошедших выставок и торжественным внесением последнего взноса за квартиру, ставшей окончательно их собственностью.
– Стапятидесятитрехлетняя старушка с криком «Повезло вам, сволочи!» внесла последний вклад за ипотеку! – прокомментировала последние события Варя и рассмеялась заразительно.
Конечно, было много интересного в их жизни – удивительные поездки в летние и зимние отпуска. С приснопамятного Алтая они стали заядлыми путешественниками. И каждое путешествие проходило неповторимо, надолго оставаясь в памяти и в рисунках Варвары. Ну и в фото, и видео, разумеется.
Все у них складывалось замечательно, вот только детей не получалось.
Совсем.
Прошли еще раз обследование, которое лишь подтвердило вердикт врачей четырехлетней давности – абсолютно здоровы, замечательно совпадают по всем показателям, никаких противопоказаний и препятствий к беременности нет.
Есть, понимали все.
И прекрасно понимали, какие именно препятствия – некий стоп-кран у Варвары в подсознании: страх снова потерять ребенка. И к врачу ходить не приходилось, все было настолько очевидным и прозрачным, хоть она и посетила психолога, лишь подтвердив свои предположения на этот счет.
Ну, подтвердила, и что? Посещать сеансы и рассказывать про отношения в семье и свои детские страхи? Или проходить жесткую терапию? Варя категорически отказалась от любых вариантов.
– Не хочу обсуждать это с чужим человеком! – заявила Варвара Юрию, когда он завел разговор об этом.
– Ну, хорошо, – вздыхал он. – Обсуждай со мной.
– А что мне с тобой обсуждать? – пожимала она плечами. – Мы оба все об этом знаем. – И улыбалась ободряюще: – Да само как-нибудь пройдет, Юр!
Но не проходило, настаивать Костромин не хотел, хотя подозревал, что не все так просто, как кажется и как пытаются объяснить им врачи, – психосоматика, страх снова потерять ребенка. Возможно, есть что-то еще, какое-то иное препятствие, и Юрий даже стал немного побаиваться: вдруг это болезнь потяжелее и страшнее, надо бы пройти более расширенное обследование.
Он попробовал еще раз поговорить об этом с Варей, она выслушала доводы мужа и обещала серьезно подумать над его предложением. Но вскоре у нее начался новый проект, а у Костромина закрутились такие дела, что он не смог думать про что-то иное, кроме них.