Возвращение (СИ)
– А правду говорят, что ты умеешь играть на гитаре? – спросила Света.
– Я такого никому не говорил, – ответил я. – Я не Сашка, зачем мне врать? Вот на пианино запросто. Могу даже спеть, и не только арию Фигаро. Только где его здесь возьмешь?
– Я могу помочь, – обрадовала меня Света. – Родители допоздна ушли в гости, инструмент свободен, так что я тебя приглашаю.
– А нас? – спросил Валерка.
– Не слышал, что сказал Гена? – насмешливо сказала девчонка. – Он обещал спеть, а большая аудитория смущает неопытных певцов. Ну ничего, я распахну окна, и вам все будет слышно.
Черт бы побрал мой длинный язык. Я знал, что сильно нравлюсь Светке. Беда была в том, что она мне не нравилась. Чисто внешне, в остальном к ней, как и к остальным нашим девчонкам, никаких претензий не было. Поэтому меньше всего я хотел идти с ней в ее квартиру и там выпендриваться. Не нужно это было ни мне, ни ей. Но отступить без потери лица было нельзя. Завтра же Сашка ославит меня на всю школу.
– Только одну вещь, – поставил я условие. – Сыграю, и тут же на улицу.
– Хорошо, хорошо! – согласилась довольная Светка. – Только ты еще обещал спеть. Пойдем со мной.
Пришлось идти. Квартира Зиминых была на втором этаже первой от лестницы. Видимо, на улицу Светка выбежала ненадолго, потому что квартиру она не запирала. На улице еще не совсем стемнело, но в их коридоре после освещенной лестничной площадки не было видно ни зги. Она пропустила меня вперед, закрыла дверь и подтолкнула к выходу в комнату.
– Включи свет, – попросил я. – Как я тебе буду играть в темноте?
Она нехотя включила торшер и, подойдя к пианино, откинула крышку, а потом пошла открывать двери на балкон. Я взял стул, поставил его перед инструментом и уселся сам. Когда отзвучали последние аккорды, и я закончил тем, что одна дождинка все-таки не дождь, за спиной раздались всхлипывания и на мои плечи легли ладони Светки. Я вскочил как ошпаренный, едва не перевернув стул.
– Немедленно прекрати реветь! – сказал я ей. – Иначе ноги моей у вас больше не будет! Умывайся и выходи во двор, я там подожду с ребятами.
И, подхватив свои туфли, выскочил за дверь. Обулся я уже на коврике, после чего сбежал вниз по лестнице и вышел во двор. Приплыли! Возле двух скамеек собралась треть нашего класса и еще кто-то из старшеклассников. Видимо, они гуляли рядом, и мальчишки их просветили, что сейчас будет моя сольная ария. Лучше бы завтра болтал один Сашка, чем теперь будут болтать они все. Еще и родителям Светки могут передать, что их дочь в темной комнате охмурял одноклассник. Я ее родителей не знал, поэтому не мог предугадать их реакцию. Вряд ли майор Зимин пойдет разбираться с майором Ищенко, а вот ее мать, если ум в дефиците, может заявиться и устроить скандал. К сожалению, такое на моей памяти случалось не раз, хоть и не со мной. Так, еще лучше! Игорь тоже здесь, так что завтра же мать все узнает. И Ленка с Люськой здесь, только по разные стороны скамеек.
– А я думала, что ты соврал, когда говорил, что умеешь играть, – сказала Ира. – А что ты со Светкой сделал?
– Сейчас должна выйти, – буркнул я. – Нужно закрыть дверь, а она не может найти ключ. Расходимся, товарищи, концерт окончен!
– Хорошо играл, – сказала Ленка. – И песня отличная, никогда ее не слышала. А вот голос...
– Я над собой работаю, Леночка! – ехидно ответил я. – Через полгода ты меня не узнаешь.
– Я тебя и так не узнаю! – ответила она. – Пошли, девочки, больше ничего интересного не будет.
Шесть девчонок, в том числе и те, кто были из старших классов, ушли, но остальные уходить не спешили. Я обещал Светке ее дождаться, но понял, что пока под ее окнами стоит эта толпа, она не выйдет.
– Если появится Света, скажи, что мне было нужно уйти, – попросил я Валерку и вышел со двора, чувствуя спиной Люсин взгляд.
Старый дурак! Ведь знал, что этим все закончится. Начался этот день хреново и закончился не лучше. А еще критиковал Алису!
– Что ты такой невеселый? – спросила мама, добавив соль на рану.
– Завтра узнаешь у тети Нины, – ответил я. – Я пошел спать, а то утром рано вставать в школу.
Если бы не медитация, я бы долго вертелся в кровати, прежде чем заснуть, после нее выключился почти тотчас же.
Физкультуры во вторник не было, поэтому утром после медитации я совершил утреннюю пробежку, а потом еще выполнил силовые упражнения. После занятий с аппетитом позавтракал, сверился с расписанием и положил в портфель нужные учебники. Все остальное в него было сложено заранее. Оделся я за пару минут, бриться, слава богу, было не нужно, поэтому осталось последнее – завязать проклятый галстук.
– Мам, – подошел я к матери. – Не знаю почему, но у меня на галстуке получается не узел, а черт-те что. Покажи, как ты завязываешь!
– Давай я тебе сейчас завяжу, а напомню, как это делается, когда придешь со школы.
Кто бы возражал! Я надел куртку, схватил портфель и сумку со сменной обувью и припустил к дыре в заборе. На той стороне меня поджидал Сергей.
– Говорят, ты начал ухлестывать за Зиминой? – спросил он, когда мы поздоровались. – А как же Ленка? Или она – это уже прошлое?
– Для меня все они – это прошлое, – ответил я. – Кто тебя просветил, Игорь?
– Да, мы еще перед сном гуляли возле дома. Тебя сестра научила играть?
– Сам по самоучителю, – честно ответил я. – Только я одну песню нормально и заучил.
– Теперь о тебе долго будут болтать, – сказал он. – А Светка вчера так и не вышла, хотя ее специально долго ждали.
Мы зашли в вестибюль школы, переобулись и поставили свою обувь в гардероб. Кроме нашей технички и нескольких школьников младших классов здесь никого не было.
– Три минуты осталось! – сказал Сергей, глянув на большие настенные часы. – Ходу, сейчас Зинаида придет!
Звонок зазвенел, когда мы уже подбежали к дверям нашего класса, располагавшегося на втором этаже в самом конце коридора.
Глава 5
Когда мы заскочили в дверь, класс на мгновение замер, но тут же все опять занялись своими делами. Я сел за свою парту, раскрыл портфель и быстро выложил все необходимое к уроку русского языка.
– Привет! – поздоровался я после этого с сидящей рядом Леной.
– Привет, – отозвалась она. – Начинаешь новую жизнь с опоздания?
– Нет учителя – нет и опоздания, – ответил я и крикнул классу: – Тихо, вы, Зинаида идет!
Шум моментально стих, и в наступившей тишине стал хорошо слышен приближающийся стук каблуков женских туфель. Вошла классная, и мы все встали. Она поздоровалась, мы ответили и сели на свои места.
– Еще раз поздравляю вас с началом учебного года, – сказала Зинаида. – Сегодня у нас не будет ничего нового. Хочу посмотреть, что вы запомнили из программы прошлых лет. Повторение – мать учения, поэтому Кулешов к доске. И не забудь дневник.
Игорь пробыл у доски минут пять. Он записывал диктуемые предложения, а потом объяснял, почему написано так, а не иначе. Слушать его было неинтересно, поэтому я рассматривал своих одноклассников, стараясь делать это не слишком явно, но Зинаида заметила.
– Ищенко, не верти головой. Ты у нас следующий. Садись, Кулешов. Ответил ты на твердую тройку, но, учитывая, что сегодня первый день занятий, поставим тебе четверку. С минусом.
Довольный Игорь отправился на свое место, а я, не дожидаясь повторного приглашения, взял дневник и вышел к доске. Задание у меня было то же самое: написать и объяснить, что я и делал. Не могу сказать, что в конце своей жизни писал совсем без ошибок. По моему мнению, в русском языке ошибок не делают только отдельные грамотеи: уж очень он сложный. Но в том, что мне диктовали, никаких сложностей не было, а все правила я помнил дословно, поэтому не сделал ни одной ошибки, несмотря на то, что отвечал вдвое дольше Кулешова.
– Ну что же, – подвела итог Зинаида, – удивил и обрадовал. Не ожидала от тебя такого ответа. Молодец, отлично!
Мой дневник украсила первая пятерка, а по классу пронеслась волна перешептывания.