Возвращение (СИ)

– Он еще и поет! – сказала Ольга. – Рехнуться можно! А песня откуда? Никогда такой раньше не слышала.
– Пойдемте, я вас провожу, – сказал я девочкам, не отвечая на ее вопрос.
Вроде не было сказано ничего такого, чего бы я не знал, но слова Люси испортили мне настроение. Если я не преувеличил ее ум, значит, нужно сделать выводы, и вести себя более сдержанно. Я совсем не знал девчонок ее возраста в том времени, откуда ушел, а теперь, оказалось, что я их неправильно понимаю и здесь.
– Ты нам обещал еще кое-что рассказать, – сказала Ира, когда уже шли обратно.
– Извини, – сказал я ей. – Надоело изображать клоуна.
– Прости! – сказала Люся. – Я не хотела тебя обидеть.
– Ты еще пойдешь за грибами? – спросила Ольга.
– Нет, – ответил я. – До школы осталась неделя, а у меня дома уйма дел. Да и не будет больше много грибов, если не пройдут дожди.
Дальше до бетонки шли молча.
– Ты все-таки обиделся! – сказала Люся, когда я с ними попрощался. – Жаль. Спасибо за сегодняшний день.
– Я была в магазине, – сказала мама, когда я зашел на кухню с грибами. – Привезли твои любимые конфеты, так я взяла полкило. Кавказские.
– Спасибо! – поблагодарил я. – Но я хочу просто попить чай.
Как только она сказала, я сразу вспомнил эти действительно понравившиеся мне шоколадные конфеты, которые продавались без оберток и стоили дешевле других. Со сладостями нужно было заканчивать, пока у меня только один запломбированный зуб. К сорока пяти их у меня ни одного целого не осталось. Начнется школа, надо будет натащить мела и понемногу употреблять в пищу. Можно еще толочь яичную скорлупу, но с мелом проще.
– Мам, – сказал я. – Я решил заняться спортом. Куда это годиться, когда совсем нет мышц! Вы не против?
– Как мы можем быть против? – удивилась она. – Если станешь заниматься, я наоборот буду очень рада. Если для этого что-то будет нужно, скажи, и мы постараемся купить.
– Пока ничего не нужно, – ответил я. – Только, мам, я еще займусь гимнастикой йоги. Я в журналах вычитал о ней все, что нужно, и заучил. Это индийская гимнастика, она развивает тело лучше нашей. И еще мне придется по утрам раньше вставать и бегать. Но я постараюсь выходить тихо, чтобы вас с отцом не будить.
– Что с тобой случилось? – требовательно спросила мама. – Я должна знать! Ты и вчера был совсем не такой, как обычно, и сегодня тоже! В чем причина?
– Прочел одну книгу и решил, что хватит валять дурака, – выдал я придуманное наспех объяснение. – Надоело быть слабым. Послушай, мы в следующем году летом куда-нибудь поедем или опять просидим здесь?
– За пианино расплатились, так что на поездку деньги будут, – сказала она. – Наверное, опять на Украину, а потом к моим родителям. Еще и к родственникам в Таганрог съездим. Хоть и не Черное, но все равно море.
– Можно поехать через Москву, – предложил я. – Я в ней только в шесть лет был и почти ничего не помню. Остановимся на пару дней у твоей подруги, как тогда.
– Ну не знаю, – заколебалась мама. – Нужно будет посоветоваться с отцом.
– Ну, мама! – заглянул я ей в глаза. – А я обещаю закончить год на одни пятерки!
– Если случится такое чудо, можешь требовать, что хочешь! – засмеялась она. – На одни пятерки у тебя, Геник, вряд ли получится. У тебя в шестом классе тройки по четырем предметам, а пятерок всего три. С троек на пятерки не прыгают, не бывает таких чудес! Но я тебя расхолаживать не буду, пробуй, если есть желание.
Я выклянчил у матери для занятий старое шерстяное одеяло и ушел заниматься в свою комнату. Слава богу, что было еще тепло, и форточку вообще не закрывали. Зимой с проветриванием будут проблемы. Разостлав на полу одеяло, я разделся до трусов и приступил к занятиям. Я решил делать тот же комплекс упражнений, который делал в сорок лет. Прежде всего, разогрел мышцы и суставы, похлопывая их ладонями и растирая. Потом пришел черед асан. Из всего множества этих поз я подобрал для себя только восемь. Это были перевернутые позы и упражнения, тренирующие гибкость позвоночника во всех направлениях. Заодно сильное воздействие оказывалось на печень, брюшной пресс и укреплялись мышцы рук и ног. Нормально получилось сделать только половину из них, да и то я держал позы очень недолго. Последним шел комплекс из шести упражнений на развитие мышц, куда входили и отжимания. Я решил, что пока обойдусь без гантелей. Нагрузки и медитации совершенно не сочетались, поэтому медитации я отложил на утро. В свое время в Ростове-на-Дону с помощью Надежды Семеновой были открыты курсы  трансцендентальной медитации, которые я успешно закончил и получил свою мантру от гуру Агравала. Учителя там были из разных стран, а мне попался индус. До летающих йогов мне было далеко, но в феноменальной эффективности этого вида йоги я убедился на собственном опыте. Пока это было все, что я запланировал. Вот когда немного приведу свое тело в порядок, включу в занятия несколько боевых приемов из некогда попавшей ко мне в руки книги, которая в упрощенной форме предлагала выжимку из восточных единоборств применительно к уличной драке. Технику нанесения ударов и блоки я помнил, простые связки – тоже. Вряд ли мне в таком возрасте это понадобится, но кто знает? Я не собирался тратить треть жизни на капитальное изучение Карате или Ушу, да и не было у меня такой возможности, но считал, что будет очень неплохо, если хватит сил и сноровки врезать кому-нибудь или отбить удар. При хорошо разработанных связках и накачанных мышцах даже ребенок может вырубить взрослого, а то и двух, особенно если этого от него никто не ждет, а его противники не обучены бою.
Я старался не переусердствовать, но знал, что завтра все равно все тело будет болеть. Наверное, из-за этого медитации пока придется отложить. Возможно, придется повременить и с бегом. Вроде всего делал по чуть-чуть, а набралось на полтора часа. А для такого тела, как мое, это было много.
Отец задерживался, сестра тоже где-то моталась, поэтому обедать я сел с мамой, съев к ее удовольствию и первое, и второе. После этого взял свои деньги и пошел в небольшой магазин, который торговал книгами и канцтоварами. Находился он в «рабочем городке» на полпути от школы до дома Алферовой, поэтому я опять оделся приличнее и полез в дыру в заборе. Еще в прошлом году отец говорил, что забор собираются починить. Лучше бы у них до нашей дыры не дошли руки! По малейшему поводу мотаться в обход до проходной – это маразм. В школьном дворе опять никого не было, и на пути к магазину я никого из знакомых не встретил. Перерыв уже закончился, поэтому я купил свою тетрадку и направился обратно домой. С работой по своему плану решил повременить. Родители и так сейчас будут пристально следить за моими чудачествами, а если к ним еще добавится заполнение неизвестно чем общих тетрадей... Пусть лучше привыкают ко всему постепенно.
Вечером я первый раз занялся медитацией, а утром все пришлось отложить: как я и предполагал, все мышцы болели и умоляли их не трогать. Постанывая, я все-таки сделал легкий массаж, но за занятия взялся только часов в пять вечера.
Три следующих дня прошли одинаково. Я старался как можно больше заниматься своим телом, уже притерпевшись к боли, ненадолго выходил по утрам на прогулки, а остальное время или сидел у телевизора, или пропадал в библиотеке Дома офицеров. Читал я там не книги, а газеты «Известия» за этот год. На четвертый день ко мне забежал Игорь Кулешов.
– Проходи Игорек, – сказала мама, открывшая ему дверь. – Гена в своей комнате.
– Я уже здесь, – сказал я, заходя в коридор. – Привет! Пошли на улицу.
– Ты чего это девчонкам наболтал? – спросил он, когда мы прошли за дом и сели на лавку возле забора. – Про свою любовь?
– А от кого ты это слышал?
– Ходил в городок и встретил Светку Зимину.
– Все ясно, – сказал я. – Классический испорченный телефон. Не понял? Я со Светкой ни о чем не разговаривал, я ее вообще со школы еще не видел. А тем, с кем разговаривал, я о своей любви не сказал ни слова. Болтушки.