Светлая и Темный
— Сэбиан, ты что делаешь?! — хотела возмутиться, а прозвучало, кажется, растерянно.
— Наслаждаюсь тем, что имею… и так, как пока можно… — шепнул он, оторвавшись от влажного соска, обдав его дыханием и вызвав толпу возбужденных мурашек.
— Но ты же собирался… — хотела напомнить ему о решении отложить нашу брачную ночь на потом.
— Детка, — муж неохотно оторвался от моей груди, насмешливо посмотрел мне в глаза и просветил, — близостью можно наслаждаться по — разному. И отказывать себе я не намерен.
— Я считаю, что…
Мужчина, которому было не до того, что я там считаю, закрыл мне рот новым поцелуем. А затем, когда я снова ловила воздух ртом, хрипло приказал, взяв мою руку и притянув вниз:
— Потрогай меня… там…
Он быстро задрал подол платья и накрыл свою словно каменную на ощупь плоть моей ладонью. Помог обхватить пальцами и начал двигать рукой… Застонал от удовольствия… Я опять встрепенулась — услышат же! — ошарашенная происходящим, слишком быстрым переходом к интиму, а больше всего — собственной реакцией. Мне понравились ласки, в сущности, почти незнакомого иномирца. Очень!
Тем временем мою ладонь чуткий руководитель, в общем?то, не встретив сильного сопротивления, даже наоборот, двигал вверх — вниз.
— Таким способом мог бы и сам себя «порадовать», — зашипела я, пытаясь остановить мужа — а здесь, сейчас, можно сказать, прямо на дороге, вокруг лю… драканы посторонние, Ноэль, а ты…
— Нет, — глухо оборвал меня Сэбиан. — Самому — себя не уважать. Это драки да людишки таким непотребством в одиночестве занимаются. А любой уважающий себя дракан найдет женщину.
Я чувствовала себя персонажем какого?то сюра. Лежу черт знает где, удовлетворяю дракана и веду беседы на тему этичности секса в полевых условиях. Сэбиан убрал руку с моей ладони, вероятно «доверив» самостоятельно держать его мужественность. А может самой решать: прекратить или продолжить? Сам же с удвоенным старанием выписывал на моей груди языком и пальцами немыслимые узоры, массируя, любуясь и теребя ставшие болезненно чувствительными вершинки…
Не в силах сдержать нараставшее желание, я простонала:
— Просто тебя… она прокляла, вот ты и загорелся теперь… — и почему?то испугалась.
Керо наклонился к моему лицу и насмешливо презрительно выдохнул:
— Глупая, наивная Сафира! — начал покусывать и облизывать мои губы. — Проклятие — это легкий насморк для темного мага вроде меня. Снять его не было проблемой!
Я ощущала рельеф его плоти, прижатой к бедрам, жар, исходивший от сильного мужского тела, заразилась его страстью и прониклась магией царившей вокруг ночи. Выгибаясь под его чуткими умелыми руками, все?таки запротестовала:
— Ну тогда почему нельзя подождать до… дома?
— А зачем отказывать себе в удовольствии, когда имеешь на него право? — искренне удивился Сэбиан.
— Например, чтобы узнать друг друга лучше? — ехидно спросила я. — Привыкнуть и…
— А чем этот способ хуже других? Чтобы узнать друг друга? — бесстыдно поинтересовался он. — Или тебе противна мысль быть женой дракана? — Он хмуро уставился на меня. Потом с подозрением спросил. — Или ты решила добраться до Хемвиля и отказаться не только от первого брака, но и нашего тоже?
Продолжать дальше наши отнюдь не невинные игры я не считала возможным. Приподнялась на локте, как он. Мы сцепились взглядами, и я, тяжело вздохнув, зашептала, чтобы другие не услышали нашу первую семейную ссору:
— Милорд, не давите на меня своей властью! И не насаждайте чувство вины, ясно!
— Не совсем… — он демонстративно приподнял бровь.
Я так же выразительно закатила глаза и укорила:
— Ты же знаешь, что я, по сути, не Сафира, но сейчас фиг знает в чем меня обвинил и ждешь продолжения интима?
— Что такое фиг? — мрачно переспросил он.
Сунула ему под нос соответствующую конфигурацию из трех пальцев и неожиданно для нас обоих улыбнулась:
— Вот это фига, которая все про всех знает!
Кажется, дракан, по — русски говоря, просек, в чем дело, кивнул, тоже усмехнувшись, оценив забавную ситуацию. Затем с сожалением окинул мой расхристанный вид, улегся на бок и притянул меня к себе, как ни в чем небывало пообещав:
— Завтра продолжим!
Накрыл нас одеялом и собственнически устроил ладонь у меня на груди. Так мы и заснули.
* * *Сон выпустил из своих цепких лапок, но глаза я открывать не спешила. Сначала сладко нежилась в окутывающем меня тепле, затем настороженно прислушивалась к окружающим звукам.
Высунув нос из?под шкуры — одеяла, огляделась: в палатке никого не оказалось. Решив полежать, раз не торопят с подъемом, да и не рассвело еще толком, потянулась и уставилась в потолок. За полотняным тентом кипела жизнь проснувшегося лагеря: ржали лошади, переговаривались лю… хм — м-м, нелюди; из?за полога тянуло дымком костра и аппетитным мясным запахом еды.
Пора бы вставать и выбираться отсюда, но не хочется. И не столько от того что мне лениво, сколько из?за моих надоедливых спутников — смущения и неловкости. Как смотреть окружающим в глаза, вернее, этого я делать точно не отважусь, как выдержать их взгляды и не краснеть, а вести себя непринужденно, когда каждый из них в курсе, что мы тут с Керо не в шахматы играли после отбоя? И вообще — спали вместе. Хотя мне двадцать шесть лет исполнилось… там. Непривычно, неудобно находиться на виду, когда личная жизнь выставлена напоказ. Меня и прежде считали закомплексованной книжной барышней, а здесь вовсе неизвестно, как себя вести «на людях», особенно — с мужем. Опыт Сафиры в данном случае не подмога. В Хемвиле такие нравы процветали, что обращаться к памяти предшественницы — равносильно суровому испытанию.
Я тяжело вздохнула, мягкая теплая шкура чуть съехала, задев мою обнаженную грудь, напомнив о первой ночи, проведенной с мужчиной. Странно, мы знакомы всего ничего, но спать в его объятиях было так спокойно… комфортно и… неожиданно приятно. Может магический обряд повлиял? Каким?то образом сблизил? Вероятно, благодаря эмоциям и чувствам темного, который поселился у меня под кожей и помогает быстрее принять мужа, понять, что опасности лично для меня он не представляет. Сложно сказать наверняка.
Невольно вспомнилось ощущение, которое я испытала, когда Сэбиан прижал меня к себе перед сном, по — хозяйски положив руку на грудь или поглаживая бедро… Или когда я, повернувшись лицом, уперлась ладошкой в его чуть шершавую грудь… Я тогда сквозь дрему провела по ней вверх, до самых ключиц и шеи, ведь во сне и в темноте знакомиться с телом мужа проще, чем наяву, под его сумрачным взглядом.
Снова тяжело вздохнула: надо вставать. Под одеялом от жизни не спрячешься. Да и сестра, наверное, ждет у себя в палатке, беспокоится. Я завязала ленточки на рубашке, привстала, опираясь на локоть, поискала платье и… задохнулась от удивления. Все пространство вокруг шкуры зеленело сочной травкой, а ведь вчера она едва пробивалась к солнышку, и топтались по ней…
Трясущейся рукой подтянула к себе платье, красно — черным пятном выделявшееся на травяном ковре, и в этот момент, откинув полог внутрь, в палатку скользнула Ноэль.
— Привет… — улыбнулась она, но, увидев траву, замерла, сглотнула и неуверенно выдохнула. — Грант не сдержался и взял тебя этой ночью? — после секундного замешательства недоверчиво добавила. — Тебе, должно быть, понравилось? Да?
Я накинула шкуру на плечи, зябко поеживаясь от утренней прохлады. Досадливо поморщилась и смущенно пролепетала:
— А — а-а… нет. Он меня… трогал и… целовал. — С трудом удержалась, чтобы еще и пальчиком не поковырять.
— Ну, судя по отклику земли, — девушка посмотрела на траву, потрогала, словно не веря собственным глазам, и опять выразила сомнение, — он просто мастер в поцелуях… или прикосновениях.
Я тоже попробовала зелень на ощупь и внутренне приняла правду, в которую меня природа буквально носом ткнула. Поэтому, с понурым видом признала:
— Ага, хорошо целуется. Со всей душой, можно сказать…