Зарисованное лето (СИ)

- Это... сын... Ты извини меня. Правда, извини... У меня будто крыша поехала... Извини.
Я ответил, что сам виноват. Он неловко потоптался еще пару минут и вышел.
За ним мать, тоже извиняться. Ей я сказал то же самое и даже позволил осмотреть мое лицо. А она все причитала:
- Сынок, ну до чего ж глупая шутка! Ты прости папу, он же поверил. Хотя понятно было, что это неправда... Ты же с Машей встречаешься... И Свету так любил... Прости, родной мой!
- Мам, я стопроцентный натурал. Успокойся уже.
- Я люблю тебя, сынок, - сказала она, выходя из комнаты. И на этот раз я ей не поверил. Любит, только пока я оправдываю ее ожидания.
Глава 5 
Я пожалел, что мы так и не обменялись с Сашкой номерами телефонов. Договаривались сегодня пойти на ночной променад, который опять устраивала вся толпа на речке. Спиртное и мясо для шашлыков обычно приобретались вскладчину - прямо там, на месте и решали, что берем. Можно было и приносить с собой - особенно, если появляешься уже к расцвету гуляний, то есть затемно. Сегодня должна приехать Света, которая почти два месяца гостила у родни, - моя бывшая девушка. Мы расстались уже после школы, по взаимному согласию, и с тех пор продолжали общаться. В такой компании, как наша, нет шанса кого-то полностью игнорировать. Поэтому вначале было мучительно: видеть ее с другими парнями, отмечать, что и с ними она не слишком-то счастлива, приходить к выводу, что лучше бы тогда она была несчастна со мной. Но постепенно все нормализовалось. Чувства не живут вечно, поэтому через какое-то время нам снова стало комфортно находиться рядом и болтать, теперь уже совсем по-дружески, о тех же пустяках, что и со всеми остальными. Свету ждали. Она являла собой какую-то опорную точку, в силах которой было влиять на общее настроение любой компании. Она не боялась говорить открыто, могла кого угодно, даже Кирилла, легко поставить на место. И ей все сходило с рук... А когда она брала гитару и начинала петь - ей заведомо прощалось все, даже то, чего она никогда бы не сделала. Многие из нас учились играть, в одно время эта мода охватила всю молодежь поселка, но настоящих успехов достигла только она. Я давно уже не любил ее и не вылавливал взглядом в толпе, но от ее присутствия создавалось приятное ощущение полноты.
Я искал способ предупредить Сашку, что сегодня не пойду с ним. Звонить Кириллу или кому-то еще, чтобы спросить его номер, было глупо. Все знали, что мне быстрее дойти до дома бабы Дуси, чем набрать одиннадцать цифр. Включил компьютер и через некоторое время нашел его в одной из соцсетей. Написал: «Привет». Почти сразу он зашел в сеть с телефона, прочитал, добавил в друзья и вышел. А на мое сообщение ответил  минут через десять, лично, просунув голову в окно:
- Привет, - он, как обычно, легко пролез в комнату. - Твоя мама сказала, ты заболел.
В комнате было уже достаточно темно, а я продолжал лежать на кровати, подложив руку под голову.
- Ага, заболел.
- Простыл, что ли? - он шагнул в моем направлении.
- Ага, простыл.
Сашка щелкнул выключателем и снова повернулся ко мне. Внимательно осмотрел, щурясь от режущего с непривычки света.
- Ого-го. Кру-у-уто, - описал он мою распухшую рожу. - Давай сфотаем? Такая красота обязана быть запечатленной.
Распакованный «Сайбер-шот» лежал перед компьютером. Я уже сделал пару пробных снимков. Но Сашка к фотоаппарату не потянулся. Я продолжал молчать.
- Это кто тебя так простудил? - поинтересовался он, укладываясь на кровать с краю. Головой он уперся в противоположную спинку. Я тоже приподнялся, чтобы иметь возможность смотреть на него. - Кирилл?
- С чего ты взял, что это Кир? - подал я голос.
- Потому что других вариантов нет.
- А Кир - разве вариант?
Сашка подумал.
- Не знаю. Может, ревнует, что я провожу с тобой гораздо больше времени, чем с ним?
Я улыбнулся, несмотря на то, что правая щека отозвалась ноющей болью.
- И если это Кир, то ты сейчас побежишь защищать честь прекрасной дамы?
- Еще чего! - возмутился он. - Сам защищай свою честь. У меня даже белого коня нет, так что пусть прекрасная дама закатывает губу обратно. Так это не он?
Я снова замолчал.
- Никит, это не Кирилл? - я бы даже удивился, не прозвучи этого повторения вопроса.
В общем-то, я и до его прихода понимал, что ему придется рассказать. Наше общение было слишком постоянным, чтобы сохранить опухшую морду в тайне. Наверное, я просто хотел немного отложить этот разговор, но, зная Сашку, был уверен, что он мне такой свободы не предоставит. Поэтому я просто выложил все, как было.
Он обдумывал минуты две и только потом выдал:
- Ну и идиотина же ты... Лучше б ты им сказал, что у тебя рак.
- Да знаю, что идиотина. Просто хотелось проверить их реакцию. Уверен, если бы я был настоящим геем, то такая мысль бы в голову не пришла. А тут как-то и страха не было, как раз потому, что из своей зоны комфорта я на самом деле не выходил.
- Вопрос можно? - я не ответил, потому что настойчивые вопросы - неотъемлемая часть его натуры. Независимо от моего согласия. - Зачем ты хотел проверить их реакцию именно в этой теме?
- Было интересно.
- Но если бы ты не был знаком со мной, тебя бы такая гениальная идея не озарила, так? Ты ведь понимаешь, что начинаешь примерять на себя... как Кирилл?
Я напрягся и даже сел.
- Нет. Это не одно и то же!
- Конечно, не одно и то же, потому что ты - не он. И я понимаю, что каждая твоя мысль должна заканчиваться конкретным выводом, потому ты на это и пошел. Но зачем ты вообще допускаешь в себя такие мысли?
- Они не спрашивают разрешения на вход.
- Ладно. Неважно, - он махнул рукой. - Пошли к ребятам на речку.
Я попытался приподнять бровь, но вовремя остановился. Сосущая болью ранка только-только затянулась и перестала кровоточить.
- Да ладно тебе, Никит! Вы тут что, никогда ни с кем не дрались? Теперь будешь сидеть пару недель дома, чтобы никто не узнал? И правда, как прекрасная дама.
- Нет, просто им надо будет как-то объяснить...
- Боже ж мой! Скажи, что это я, или брательник твой, или пидорасы с тридцать шестой. Подойдет любое объяснение.
«Пидорасы с тридцать шестой» - это было по-нашему, по-новозасопкинскому до такой степени, что я не выдержал и хохотнул. В поселке было две школы - первая и тридцать шестая. И пока мы учились, велись перманентные войны не на жизнь, а на смерть. Причина взаимной ненависти достаточная - наш поселок разделялся рекой на две части. Наша половина, традиционно называемая Нахаловкой, целиком была застроена частными домами. Их Жирный ряд строился гораздо позже и включал в себя также пятиэтажные хрущевки. Но война была не между Нахаловкой и Жирным рядом, а между первой и тридцать шестой, потому что в курсе постоянных боев были только школьники. Наверное, нам просто хотелось задавать вопрос, который задает любой взрослеющий пацан в любом городе: «Эй, ты из какого района?». До серьезного кровопролития дело никогда не доходило. Мы просто чесали кулаки друг об друга и вспоминали весь матерный лексикон. Конечно, сейчас эту традицию подхватила новая школота, но изредка случалось и нарваться на тех, кому ты года два назад начищал морду. И мы с обоюдным удовольствием вспоминали детство. Потому что в девятнадцать иногда очень хочется не быть взрослым.
Мы вылезли через окно - с родителями встречаться я не хотел - и отправились на речку, с которой на всю округу разносились звуки пьяного веселья.
- Хао, Никитос, это кто так тебя? - спрашивал каждый.
- Пидорасы из тридцать шестой, - отвечал я и получал понимающий кивок. Кое-кто даже предлагал вспомнить юность и наведаться в Жирный ряд, но идея эта уже не находила достаточного отклика.
Наконец, ко мне подбежала и Света. Она единственная не спросила о налившемся под глазом синяке, а просто обняла на секунду, как обычно, а потом обратилась к моему другу: