Если свекровь - ведьма

Нет, она же образно про Луну, да?
Мы с Мишей поспешили к озеру. Издалека виднелись группки цветных платьев, на берегу, у самой воды.
Мы подошли ближе. Играли дамы самого разного возраста: и старушки вроде Мишиной бабули, и женщины средних лет, и мои ровесницы, были даже две девочки дошкольного возраста.
— Нечестно, Лаванда! — крикнула шатенка чуть старше меня. — Мы же видим футбольный мяч!
— И ногу! — сказала другая девушка.
Все захохотали. Мяч? Где? Сколько ни всматривалась, мяча я не увидела.
У Миши зазвонил мобильный. Он взял трубку, подакал туда и сказал мне:
— Папа просит проследить за парковкой машин. Ты развлекайся. Игра и правда веселая.
— Хорошо.
Миша поспешил к дому, а я приблизилась к играющим.
Недалеко от диванов и пуфов, в паре метров от воды, теперь стоял столик, а на нем — большое блюдо с горой плюшек.
Дамы одна за другой подходили к столику, пристально глядели на верхнюю плюшку, и она вдруг — бац! — взмывала в воздух и летела над озером. Хотя иногда шлепалась в траву, даже не достигнув воды.
У одной дамы плюшка долго выписывала узоры в воздухе, пока очень плавно не приземлилась на шляпку другой дамы. Та завопила:
— Ты нарочно, Стрелиция!
Стрелиция! Одна из жен Мишиных братьев. Высокая блондинка в темно-зеленом трикотажном платье.
— Вовсе не нарочно, — ответила Стрелиция. — Это плюшка бракованная! Не идеально круглая!
— Все плюшки одинаковые, — безапелляционно заявила Далия, сидевшая в одном из кресел. — Жан-Натаниэль измерял их циркулем.
К столику подошла толстая дама в черном платье, черных кружевных перчатках и ярко-розовом газовом шарфе. Может, это тетя Орхидея, которая любит одеваться в черное? И точно, несколько голосов ей крикнули:
— Орхидея, нет, не бросай!
— Но я хочу тоже, — обиженно сказала дама и уставилась на плюшку.
Все остальные отпрянули в разные стороны. Я тоже отступила на несколько шагов, хотя стояла достаточно далеко. Хотя для чего достаточно?
Несколько плюшек поднялись вверх и вдруг — взорвались! Но крошки не разлетелись в стороны, а остались висеть в воздухе странным облаком, похожим на рой крупных снежных хлопьев.
— А вы боялись! — торжественно сказала Орхидея.
И тут крошки рухнули вниз.
Орхидея отплевывалась, отряхивала волосы, платье. То же самое делали две дамы, не успевшие отойти подальше. Одна из них сказала:
— Хорошо, что в этот раз они не с повидлом!
— А с чем? — удивилась Орхидея и облизнула губы, к которым прилипла хлебная крошка: — О, с творогом! — и она снова принялась отряхивать волосы: — А к волосам липнут, будто с повидлом!
— Вот всегда ты так, Орхидея! — сказала блондинка в светло-зеленом платье. (А, это вторая невестка, Акация, кажется. Как же они со Стрелицией похожи — как две спички, выпавшие из коробка!)
Акация подошла к неудачливой метательнице и стала водить рукой над ее волосами, будто красила их невидимой малярной кистью. Крошки поднимались и улетали прочь, словно их уносила струя воздуха.
— Что там, что? — запрыгали девчушки около Орхидеи.
— Пылесос, — сказала Далия.
— Ух ты! — они захлопали в ладоши и засмеялись.
Пылесос? Это магическое заклинание так называется?
— Разве я виновата, — говорила между тем Орхидея, — если в детстве мне запрещали играть в плюшки!
— Потому что играть с едой нехорошо, — наставительно произнесла сидевшая на диване старушка в лиловом платье и лиловой шляпе.
Орхидея отозвалась недовольно:
— Да, мама. — Потом сказала даме, махавшей рукой над ее головой: — Спасибо, Акация.
А старушка в лиловом продолжила:
— Зато я обучила тебя управлять ступой! Сейчас редко кто учит этому детей!
— Потому что редко кто на ступах летает, — заметила Далия.
— А мы вот на ступе к тебе прилетели, — сказала старушка.
— Ну, вам тут рядом совсем, — повела плечом Далия.
— Только крадут их частенько, — сказала старушка.
— Разве? — без всякого интереса проговорила Далия.
— Ну мою-то еще ни разу, — заявила старушка. — На ней замок. С места не сдвинется, пока ей пару слов особых не скажешь.
— Так же как некоторые мужчины, — тихо бросила Далия.
Тут старушка заметила меня и поинтересовалась:
— А это чья деточка?
И все обернулись, чтобы на меня посмотреть. Я подошла ближе и сказала, неловко улыбнувшись:
— Здравствуйте.
— Да она хромая! — восхищенно воскликнула Орхидея.
— И зеленоглазая! — всплеснула руками одна из жен братьев (в светлом, значит — Акация).
— Брюнетка! — сказала другая жена восторженно.
— Кудрявая! — показала пальцем на мою лохматую шевелюру старшая девчушка, у которой и у самой были кудряшки, но светлые.
— Завивка, наверное, — произнес кто-то.
— Свои, — с гордостью сказала я. Похоже, в мире ведьм я была первой красавицей!
— Это подружка Миши, — сказала Далия.
Подружка? Вообще-то невеста. И Далия это знает!
— И она из простых, — будто припечатала меня к стенке Далия.
На секунду все онемели. Потом кто-то охнул, а кто-то воскликнул:
— Не может быть!
Некоторые покосились на мой браслет.
— Ты могла бы сделать внушение Мише, Далия, — заметила мама Орхидеи.
— Я впервые увидела ее сегодня, Сирень Аркадьевна, — ответила ей Далия.
Старушка тоже уставилась на мою левую руку и сказала:
— Так они уже помолвились.
— Как видите, — с пренебрежением глянула на меня Далия.
Нет, они говорят обо мне так, будто меня здесь нет! Или даже еще хуже: будто я — предмет, а не человек.
— Ну, может быть, в ней есть что-нибудь хорошее, — предположила Орхидея.
— Ох, я тебя умоляю, Орхидея, — лениво произнесла темно-зеленая Стрелиция, — что может быть хорошего в простушке!
— Но я не понимаю, Далия, — сказала одна из родственниц, — зачем ты ее пригласила в «Золотые тополя»?
— Я ее не приглашала, — дернула острыми плечами в синем шелке Далия.
— Как это не приглашали? — возмутилась я. — Мы по приглашению приехали. По вашему!
— М-да? — воззрилась на меня Далия, прищурив глаз. — Какая наглая ложь!
— Вовсе не ложь!
— Тогда покажи приглашение, — сказала она.
Черт. Я же…
— Я его дома оставила, — призналась я.
Кто-то засмеялся неприятным смехом гиены. Другие подхватили.
Девочка с кудряшками крикнула:
— Врушка-простушка!
А другая девочка, помладше, со смешными тоненькими белыми косичками, взяла плюшку и бросила в меня. И довольно прицельно — плюшка угодила бы мне в лицо, если бы я не успела прикрыться рукой.
— Эй! — крикнула я. — Ты чего, малявка!
Но тут и кудрявая схватила плюшку и швырнула в меня, а за ней еще одну.
Дамы смеялись. А плюшки стали взлетать сами по себе (видимо, дамы присоединились со своими колдовскими способностями), поэтому, кто именно теперь пуляет в меня сдобой, было непонятно. Я попятилась, прикрываясь руками, а потом побежала.
Хорошо, что это были плюшки не с повидлом. И хорошо, что у Далии отличный повар — они были свежие и мягкие.
Я помчалась по дорожке вдоль озера, обратно к дому Мишиной бабули, и мне в спину стукались плюшки. Было не больно, было обидно. И когда я добежала до белого забора, слезы у меня текли в три ручья. Обстрел к тому моменту уже прекратился — то ли плюшки досюда не долетали, то ли дамам надоело швыряться ими.
Когда я приблизилась к калитке, то увидела, что из нее выходит разряженная в пух и прах Мишина бабушка. Я даже не сразу ее узнала: на ней было ярко-желтое платье, причем какое-то невероятное, все в воланах, стразах и перьях, а еще белая шляпа — с цветками маргариток (живыми, кажется). В руках старушка держала сложенный зонтик поросячье-розового цвета, с кружевами-оборками по краю.
— Что случилось? — воскликнула она, увидев меня.
— Ну… я… они узнали, что я не ведьма.
— И что же? — строго спросила она.
— Стали кидаться плюшками, — опустила я голову.