После похищения

– Вы, наверное, думаете, что я только взгляну на Моргана – и сразу же растаю, как в прошлый раз...
– Он вовсе так не думает, – сказала Розалинда.
– Поверьте, я прекрасно усвоила урок, – добавила Джульет.
– Да, конечно, – кивнула старшая сестра. – Именно поэтому мы сейчас здесь.
Полный сочувствия взгляд сестры заставил Джульет поморщиться и отвернуться. Когда ей было восемнадцать, она не очень-то думала о страданиях близких, но теперь, в двадцать, она ужасно стыдилась своего поступка. А они, наверное, опасались, что она снова сбежит с каким-нибудь негодяем, если за ней не присматривать. Но такого больше никогда не случится. Она ведь кое-что узнала о мужчинах за последние два года.
До появления Моргана она была совсем глупенькой. Когда она жила в Суон-Парке, в их фамильном поместье, она даже не представляла, какими бесчестными, злыми и подлыми могут быть люди. Но Морган кое-чему научил ее. А два года в свете дополнили ее образование. Наблюдения, сделанные в лондонском обществе, постоянно напоминали ей о том, как близка она была к беде, поверив Моргану. За прошедшие два года она поумнела и теперь уже не доверилась бы первому встречному, хотя иногда и тосковала по той добросердечной и наивной Джульет, какой была когда-то.
Заметив, что сестра нахмурилась, Розалинда сказала:
– Тебе не следует так беспокоиться. Все будет хорошо, я уверена. – Постучав по пяльцам, лежавшим у нее на коленях, она добавила: – Почему бы тебе не помочь мне с этим? Отвлеклась бы от неприятных мыслей. К тому же я совершенно запуталась и не знаю, что делать дальше.
– Какой ужас! – усмехнулся Грифф.
Розалинда с упреком взглянула на мужа.
– Все-таки я кое-что знаю о домашнем хозяйстве. Не будешь же ты это отрицать?
Грифф лукаво улыбнулся.
– Не буду, разумеется. Но я ценю тебя вовсе не за это, моя дорогая.
Розалинда фыркнула и протянула пяльцы сестре:
– Вот... попытайся разобраться.
Почувствовав, что краснеет, Джульет потупилась. Грифф с Розалиндой иногда бывают такими... вульгарными. Взяв пяльцы, она изучила вышивку, потом указала на некоторые стежки:
– Вот здесь ты сбилась. Это, наверное, пламя в кузне, изображающее бога огня. Но ты превратила его в кровяную колбасу.
– Никакая это не кровяная колбаса, – возразила Розалинда. – Это должен быть Олимп. Я знаю, что ты сделала рисунок: Гефест работает в своей кузнице, а Афродита стоит рядом. Но бог огня уродлив, поэтому я заменила их на Зевса и Геру.
Джульет с сомнением покачала головой:
– Полагаю, не следует менять сюжет во время работы. Это все испортит. Неудивительно, что у тебя возникли проблемы. – Она принялась распускать стежки. – Кроме того. Зевс был тираном, а Гера – вечно недовольной стервой. Так что твой сюжет ничуть не лучше.
– Но у Зевса с Герой были дети, – заметила Розалинда. – А у Гефеста с Афродитой – нет.
Джульет подняла глаза от пяльцев.
– И что же это означает?
Лицо Гриффа вдруг словно окаменело, а Розалинда почему-то покраснела и отвернулась.
– Ничего, – сказала она. – Совершенно ничего.
«Как странно... – подумала Джульет. – Что же между ними происходит?»
– Я не могу сейчас разобраться в этой путанице, – пробормотала она. – Потом нарисую новый узор – с Зевсом и Герой. И ты сможешь начать заново.
Розалинда кивнула и забрала у сестры пяльцы. Уставившись на них, проговорила:
– Не понимаю, как ты можешь часами заниматься вышиванием! Мне это занятие кажется ужасно скучным.
– То же самое я думаю о Шекспире, которым вы оба так восхищаетесь. Но мне действительно нравится рукоделие. Это меня успокаивает.
И позволяет не думать о Моргане.
Черт бы его побрал, опять он вторгся в ее мысли!
Карета свернула с главной дороги на более узкую.
– Очевидно, мы почти добрались до Чарнвуда. – Грифф нахмурился. – Но что-то особняка нигде не видно. Должно быть, поместье гораздо больше, чем я думал. Трудно получить точные сведения о человеке, который похоронил себя в глуши и никогда не появляется в свете. – Посмотрев в окно, Грифф добавил: – Полагаю, здесь есть множество мест, где можно спрятать Моргана.
– Множество мест, чтобы прятать его, и достаточно денег, чтобы кормить его еще лет десять, – пробурчала Джульет. – Кажется, вы говорили, что отец лорда Темплмора разорил поместье, не так ли?
– Так я слышал, – отозвался Грифф. – Очевидно, поместье восстановили. Однако это наверняка потребовало целого состояния.
Джульет молча кивнула. Достаточно было одного лишь взгляда в окно, чтобы понять: поместье процветает.
– Должно быть, дружба с контрабандистами весьма способствовала возрождению Чарнвуда, – с усмешкой заметила Розалинда. – Ведь Морган когда-то был связан с контрабандистами... Возможно, и Темплмор – тоже. Возможно, он начинал с перепродажи контрабандных товаров, как и ты в свое время, мой дорогой.
– Перепродажа – совсем другое дело, – пробормотал Грифф. – Но если он этим занимался, то почему же ни один из контрабандистов, которых расспрашивал сыщик, ничего не слышал о нем? Они знали только Моргана, а некоторые из них не знали даже его. И если Морган действительно занимался контрабандой, то это продолжалось очень недолго.
Вскоре дорога стала подниматься по низкому, поросшему лесом холму. А потом они вдруг оказались на длинной, обсаженной деревьями подъездной дорожке.
Джульет то и дело поглядывала в окно. Чарнвуд был гораздо больше Суон-Парка. К тому же здесь повсюду были ухоженные лужайки, прекрасные цветочные сады с гравийными дорожками и изящными мостиками, а также чудесные рукотворные прудики. Кроме того, здесь имелся замечательный парк, к которому примыкал лабиринт. Но более всего поражал огромный особняк из бордового кирпича. По сравнению с этой величественной постройкой дом в Суон-Парке казался жалкой лачугой. Джульет смотрела на дом с восхищением и в то же время с некоторой робостью – Чарнвуд-Холл и очаровывал, и устрашал.
– Здесь наверняка целая армия слуг, – заметила Розалинда. – Удивительно, что барон еще не женился. Но помоги Господь той женщине, которая возьмет на себя задачу вести этот дом.
– Некоторым женщинам подобная жизнь была бы в радость, – возразила Джульет. – Быть хозяйкой такого замечательного дома... О, наверное, это очень приятно...
Розалинда пожала плечами, потом в задумчивости проговорила:
– Мне кажется, он был в Лондоне в то время, когда вы с Хеленой только начали посещать балы. Я помню разговоры о бароне, недавно получившем титул. Правда, тогда мне не приходило в голову, что речь шла именно об этом человеке.
– Я тоже помню те разговоры, – кивнула Джульет. – А может, он приезжал в Лондон, чтобы помочь своему подопечному? Ведь это было сразу после того, как Морган сбежал из Суссекса.
– Скоро мы все узнаем, – сказал Грифф, когда они остановились перед парадным входом.
Кучер поспешно спустился с козел и открыл дверцу кареты, затем опустил ступеньки. И тотчас же из дома выбежал слуга, явно удивленный приездом гостей.
Выбравшись из экипажа, они услышали выстрелы, доносившиеся откуда-то из-за дома.
– Это стреляет ваш хозяин? – спросил Грифф у слуги.
– Да, сэр, – ответил молодой человек. – В это время дня он всегда испытывает свои изобретения для пистолета на западной лужайке.
– Тогда идемте. – Грифф кивнул своим спутницами зашагал по гравийной дорожке, огибавшей дом.
– Погодите, сэр! – крикнул слуга, догоняя его. – Мистер Симпкинс должен объявить о вашем приезде.
– Нет необходимости, – ответил Грифф, не замедляя шаг.
Слуга развернулся и побежал обратно к дому, вероятно, хотел привести дворецкого.
Догнав Гриффа, Джульет спросила:
– А вы уверены, что нам следует появляться перед ним вот так... совершенно неожиданно? – В этот момент прогремел еще один выстрел.
– Да, уверен. Нужен элемент внезапности.
– Мой муж хочет, чтобы ему отстрелили голову, – пробормотала шагавшая рядом с Гриффом Розалинда.