Реквием опадающих листьев

«Какой же дар у этого Фарнезе?» — Катя смотрела в красивое лицо, надевшее прежнюю маску любезности, и досадовала на себя. Ей следовало расспросить Лайонела о госте заранее. А она струсила, зная, что разговор о правителе Венеции может привести к ссоре. Теперь оставалось только ждать конца приема.
Наконец Лайонел увел ее подальше от Фарнезе к распахнутым дверям, ведущим на террасу. И она увидела, как Йоро с Кирой выскользнули в сад — общественные мероприятия не очень-то их занимали.
Молодой человек хотел привлечь девушку к себе, но Катя оттолкнула его, едва слышно промолвив:
— В следующий раз, когда соберешься отдать меня одному из своих недругов, — предупреди!
— Послушай… — вкрадчиво начал он, но она не желала ничего слушать и заявила:
— Иди, приветствуй своих подданных, а я пойду, подышу воздухом.
На террасе она присела за пустой столик в самом углу и лишь когда устремила взгляд в сад, заметила тень за колонной. Из-за нее выступил Вильям. Изумрудные глаза сверкали в полумраке, он улыбнулся.
— Посиди со мной, — подавшись порыву, предложила девушка.
Тот опустился на железный стул, откинул голову назад, глядя в своды навеса.
— Не сошлась с Фарнезе темпераментами?
— Почему ты так решил?
— Вода огню не товарищ.
— Какой у него дар?
— Управление водной стихией. — Вильям задумчиво хмыкнул. — Он что-то вроде Нептуна. Его венецианский дворец находится под водой, где он и живет со своими приближенными. Кажется, в его челядь входят даже русалки.
— Он и питается под водой?
— Видимо, — пожал плечами молодой человек.
Катя уперлась локтями в стол.
— А он опасен?
— Да, — без раздумий кивнул Вильям и внимательно взглянул на девушку. — Очень. Он способен заполнить тело врага водой, и хлынувший поток разорвет его на части. Фарнезе один из сильнейших вампиров мира.
— Лайонел его боится? — задала она особенно мучавший ее вопрос.
Молодой человек удивленно вскинул брови.
— Лайонел не ведает страха даже перед нашим Создателем. Мне так всегда казалось — к Порфирио он испытывал симпатию.
— Симпатию? — испуганно переспросила Катя. Мозг, уже привыкший ко всякому в извращенном вампирском мире, тут же нарисовал ей двух красивых мужчин вместе, и ей сделалось нехорошо.
Вильям не заметил ее смятения и развил мысль:
— Им нравится их соперничество, если быть точным.
— А-а-а, ты про это…
Они надолго умолкли.
Ветер шуршал, в листве, из сада донесся смех Киры.
Катя прислушалась. Ей редко доводилось слышать, как эта девочка смеется. Чаще всего она ходила грустной и погруженной в себя. Но наедине с Йоро иногда менялась…
— Вильям, — нерешительна начала девушка, — у тебя все хорошо? Мне показалось, ты какой-то…
Она не нашла подходящего слова, чтобы объяснить свои подозрения, и замолчала.
— Я встретил девушку, — неожиданно признался он, глядя куда-то в сторону.
— Девушку? Ты с ней… ну вы…
— Да… но, кажется, я все испортил. Слишком пытался произвести впечатление.
— Это как? — хихикнула Катя, вспомнив период его ухаживаний за ней. — Промахнулся, прыгая на подоконник?
Увидев, что ему отнюдь не смешно, спросила:
— Она тебе сильно нравится?
— Не-е-ет… другое.
Катя подождала, когда он объяснит, но тот не спешил, поэтому она нетерпеливо уточнила:
— Ну, может секс?
— Да, — облегченно кивнул Вильям.
Она тяжело вздохнула, сочувствуя той девушке, которая будет вынуждена на аркане тащить его в постель. Ведь сам он едва ли посмел бы, в отличие от своего наглеца брата, предложить кому-то отношения без обязательств.
— Вильям, — решительно сказала Катя, — самое главное — сократи период ухаживаний.
— Благодарю за ценный совет, — обиженно буркнул он, скользнув по ней оценивающим взглядом. — Мне, конечно, стоило при первой же нашей встрече в парке, когда ты прыснула мне газом в глаза, запустить руки тебе в трусики без всяких предисловий.
Девушка опешила от его откровенности и все что смогла — это пробормотать:
— Ну не так сразу…
Они рассмеялись, и она предложила:
— Поцелуй ее, девушку, хотя бы!
Вильям поднялся, изумрудные глаза лукаво блеснули.
— Она не такая.
Катя озабоченно нахмурилась.
— Мне кажется, Вильям, ты обо всех слишком хорошего мнения.
— Только не о ней.
Девушка хотела еще расспросить про объект вожделения Вильяма, но тот, не прощаясь, развернулся и зашагал прочь, а она заметила в нескольких шагах от себя Лайонела. Он стоял, прислонившись к стене.
— Мы просто разговаривали, — сама не зная зачем, попыталась оправдаться Катя.
Уголки его губ дрогнули — ее объяснение его развеселило.
— Хочешь пойти в зал или принести тебе бокал крови сюда? — спросил он. — Потанцуем или поедем домой?
— Лайонел, вот ты где! — На террасу выскочила разъяренная Анжелика. — Если ты не примешь меры касательно Давыдова, я сама их приму. Меры по устранению!
Катя поднялась, не без удовольствия обронив:
— Давыдов не пишет ничего криминального.
Первая красавица задохнулась от возмущения и если бы не Лайонел, наверняка применила бы силу.
— Я займусь этим, Анжелика, — с самым серьезным видом пообещал он. Затем обнял Катю за плечи и вывел с террасы на круглую каменную площадку.
Когда они двинулись по аллее в сад, а хозяйка скрылась за дверьми особняка, Катя пожурила:
— Как нехорошо обманывать!
Он удивленно покосился на нее.
— Я вовсе не обманывал. С Давыдовом разберусь. Давно пора.
— Ты серьезно? — напряглась девушка.
— Вполне.
— Хочешь вступиться за честь бывшей любовницы?
— Нет, за жительницу своего города, чье имя Давыдов треплет как хочет.
— А по-моему, он смешно пишет! — фыркнула Катя.
— Эти выпады в ее сторону давно вышли за всякие рамки и стали оскорбительными, — спокойно возразил Лайонел.
— Ты защищаешь ее! — крикнула девушка, ощущая, как теряет контроль над разрастающимся внутри огнем. — Ты не остыл к ней и теперь…
Он заставил ее замолчать поцелуем и уволок с дорожки в густые заросли сада.
Катя попыталась высвободиться из сильных объятий.
— Ты нарочно уходишь от темы, — между его настырными поцелуями заявила она.
— Говорить не о чем.
— Я так не думаю!
Лайонел резко отстранился, удерживая ее голову за затылок.
— Я сам решу вопрос с цензурой. Когда мы обсуждали бордель, который не давал тебе спокойно спать, я предупреждал: он останется единственной уступкой.
Катя отвернулась, ощущая, как жгут подкатившие к глазам слезы.
— Хочешь стать для нее героем!
— Проклятие, — выругался он и, схватив ее за подбородок, развернул к себе. — И кому только в голову взбрело говорить, будто счастливый человек великодушен и способен простить своих врагов?
— Наверное тому, кто не знает, какое оно зыбкое — счастье с бессердечным вампиром!
— Знаешь, я не обладаю множеством прекрасных качеств, но добивать лежачего мне просто не интересно!
— Это Анжелика-то лежачая? Ну-ну! Похоже, в твоей памяти она навсегда останется девушкой горизонтального положения. Напомни, какая там у вас была любимая поза?
Лайонел утомленно закатил глаза. Молчание длилось невероятно долго, Катя десять раз успела пожалеть о своей вспышке ревности и вновь разозлиться.
Когда Лайонел заговорил, в голосе его звучал лед:
— Поведение Давыдова мне надоело, он из номера в номер поносит Тьеполо, и все это на первых полосах. Непрофессионально. Я не намерен участвовать.
— Тебя никто и не просит!
— Власть, которая смотрит на преступление сквозь пальцы, зовется соучастником. Анжелика растоптана, и продолжать ее унижать — глупо и опасно.
— Что-то я по ней не заметила.
Он рассеянно улыбнулся и погладил ее по щеке.
— Растоптанная гордыня даже на смертном одре вымученно улыбается. — Он коснулся своей груди, — Если чьей-то боли не видно, это не значит, что ее нет.