Любовь не терпит отлагательств (СИ)

В феврале мы большущей гурьбой отправились в клуб отмечать день рождения Глеба. Первые тосты были произнесены уже на последней паре – вернее, вместо последней пары. Глеб с однокурсниками и мы с Маришкой прогуляли и пошли на скверик у фонтана опрокинуть по стаканчику вина из пластиковых стаканчиков.
Затем зашли перекусить в какую-то забегаловку. Придавив голод булкой из фаст-фуда, мы пошатались по парку, а затем шумной гурьбой двинулись в клуб, где продолжили наливаться пивом, вином, а кое-кто и водкой. Ну и, конечно, танцевали.
Хорошенько напрыгавшись в толпе потных малолеток, мы с Глебом сидели за столиком, оба изрядно подвыпившие, и разговаривали – как это часто бывало – о жизни. Мы почти всегда обсуждали какие-то серьезные темы и житейские коллизии: учеба, деньги, отношения, дружба, политика, смерть, космос, история, а также курение конопли и ее производных, порно-индустрию, официантку из вчерашнего кафе и беременность одиннадцатилетней девочки из сельской глубинки, о чем недавно сообщали в новостях… Одним словом, предметом разговора могло стать что угодно, так что скучать вместе нам никогда не приходилось.
- Вот ты, Ирка, умная баба, - в полувменяемом состоянии Глеб по-дружески хлопнул меня по плечу. – Почти как мужик… Объясни мне – ик! – почему эти мочалки не доросшие прыгают в ночном клубе, а?
Он обвел рукой толпу танцующих, состоящую, как правило, из студентов. Но сегодня процентов пятьдесят толпы состояло из школьников и школьниц.
- Тут вопрос в другом: куда смотрят их родители? – я подперла щеку рукой, поскольку шея уже была не в силах самостоятельно удерживать голову.
- Э-эх, дуры! А потом… именно такие вот и попадают в проститутки за рубеж.
- Да ну, это уже вышло из моды, - неуверенно отмахнулась я. – Сейчас такое уже, наверное, не практикуется… После всех нашумевших пропаж девушек в девяностых годах ни одна идиотка не купится на объявление о работе за границей.
- Ни фига! – пьяно протянул Глеб со знанием дела. – Девки наши как пользовались спросом у турков и арабов, так и будут пользоваться! Только сгоняй их в стадо, да лаве пожинай… А эти, глянь, сами же напрашиваются!
- Ну да. Или на изнасилование – нашими соотечественниками, как ни прискорбно признавать сей факт.
- А?
- Ну, что и наши пацаны бывают насильниками!
- А… А где их нет? – менторски пробурчал Глеб. – По пивку?
- Нет. Мне кажется, нам пора подышать свежим воздухом.
- Ну ладно. А потом по пивку?
Я засмеялась:
- И даже потанцуем!
Морозный воздух моментально пробрался под пальто и в самые опьяненные закутки мозга. На земле лежал небольшой слой чистого пушистого искристого снега.
Я сделала несколько глубоких вдохов и мгновенно почувствовала себя лучше и трезвее.
- В конце концов, они знают, на что идут, - продолжил Глеб прерванный разговор. – Правда?
- Не думаю, - возразила я. – А ты вообще с чего все это взял? Про проституцию «с младых ногтей»?
- Да так, слышал, - отмахнулся он и отвернулся, отводя взгляд.
- Может, и слышат от взрослых и из сводок новостей об опасности, - добавила я. – Но для подростка это лишь любопытство, новизна и жажда взросления.
Глеб закурил и предложил мне сигарету, но я достала свои – тонкие.
- Как им объяснишь? – пожала я плечами. – В них бушуют гормоны и дух бунтарства.
- Ну, порой это все только на руку, - раскачиваясь вперед-назад на прямых ногах, пробормотал приятель.
Я хотела спросить, что это означает, но мне в глаз попал дым, и я позабыла об этой его фразе.
- Пойдем внутрь, - сказала я, когда мы докурили, и я продрогла до костей.
- Ты иди, а я пойду посмотрю на звезды.
- В такой мороз небезопасно на звезды смотреть! – я рассмеялась. – Иди в помещение: «через окно» посмотришь!
- Да ты представляешь, сколько народу в очереди в «астрономическую комнату» приплясывает? Нет уж, я столько не выдержу!
- Ну, как хочешь, - я пошла греться в жаркий разгоряченный зал, а Глеб скрылся за углом здания клуба.
Пробираясь к нашему столику, я зацепила бедром плечо какого-то бритоголового парня.
- Извините, - походя произнесла я, не взглянув на него и продолжая свой нелегкий путь среди тесно наставленных столов.
- Эй, какая цыпочка!
Он больно ухватил меня за запястье.
- Ты чего! Отпусти! – для меня это было совершенно неожиданно.
- Потанцуем? – бритоголовый худощавый парень осклабился, обнажив серые зубы, среди которых один выделялся желтой золотой коронкой.
На лице серая щетина, да и на голове тоже; сам какой-то серый – с нездоровым цветом лица, в спортивных штанах, зимних кроссовках и кожаной куртке – хотя нет, если чуть присмотреться, сразу становится понятно, что из кожзама; - вылитый зэк.
- Ты че, понты гонишь? – набычился на меня его дружок – одетый и обритый под стать первому. – Садись, выпьешь с нами.
- Я с компанией, - попыталась я уладить это дело миром. – Меня ждут.
Но освободить свою руку мне не удалось.
- Садись! – настойчиво приказал тот, что держал меня за запястье. Я даже скривилась от ощущения его шершавых пальцев. – Не то хуже будет.
- Что вам надо?! – взвилась я.
- Не боись! – оскалился Второй. – Никто тебя не обидит.
- Падай-падай! – «заботливо» поторопил меня Первый. – По счету заплатишь и все.
- Что? По какому еще счету?!
- А сейчас официанта попросим – он предъявит, нет проблем.
- Офонарели?! – я так и не опустилась на стул, и снова попыталась вырвать руку. – С какой радости?!
- А с той, что если не заплатишь, пойдешь с нами, и радости придется доставлять нам совсем другие, - захихикал мерзкий человек, условно обозначенный мною как «Первый».
- Эй, Ир, ты что тут? – раздался спасительный знакомый голос, который в данный момент показался мне самым родным на свете!
- Глеб, помоги! Ко мне пристают! – мне не удалось скрыть свою детскую панику. – Денег требуют и угрожают!
- А-ну граблю свою убери, - зловещим тоном просвистел Глеб, широко расставив ноги и напыжившись, готовый к броску. – Не доводи до греха.
- Ой, это кто тут зевальник расчехлил? – презрительно обернулся к нему Первый, еще больнее сжав мое запястье.
Я вскрикнула от боли.
Внезапно, ничего не говоря, Глеб вмазал ему в челюсть одним точным ударом.
Первый тихо шмякнулся головой на столешницу, нокаутированный.
Почувствовав свободу, я быстро отскочила, удирая с поля боя, потому что Второй вскочил со своего места:
- Ты че!.. – и бросился на Глеба.
Я вскрикнула, за мной стали вскрикивать сидевшие вокруг посетители. Я принялась звать охрану, что в густой толпе и не менее густом гуле голосов и грохоте музыки было непростой задачей. Спустя секунд двадцать подоспели двое крупных охранников и в мгновение ока разняли мутузящих друг друга парней.
Я поспешила прояснить ситуацию, и Глеба отпустили, а мерзких гопников препроводили на выход.
Мы подошли к нашему столику, который сейчас пустовал.
- Спасибо тебе! – искренне сказала я, прижав руки к груди. – Я уж было подумала, что влипла в передрягу. Здорово ты их!.. – я радостно засмеялась. – Я даже не подозревала, что ты так дерешься.
- Да ты не дрейфь, - Глеб похлопал меня по спине. – Я всегда рядом…
В этот момент подоспели наши приятели и налетели с вопросами. Глеб, с удовольствием принимал похвалы. «Только лаврового венка ему не достает!» - подумала я весело. – «Но уж кружку пива в благодарность от меня он сегодня точно заслужил!»
Петушась, он притянул нас с Маринкой за шеи к себе, по-хозяйски положив руки нам на плечи:
- Не понтуйтесь, девочки, - обратился он к нам. – Я своих телочек в обиду не дам!
Правда, спустя три похода в клуб, его геройство слегка померкло, когда я поняла, что он просто любит подраться – в качестве развлекательной программы. Он частенько провоцировал конфликты сам, подпрыгивая от нетерпения и почесывая кулаки. Но ведь это не делает его плохим другом, верно? Зато я знаю, что за меня есть кому заступиться. Он словно стал мне вторым братом.