Если верить в чудеса

– Ты хотел сказать, она была сексуальной?
Трэвис стиснул зубы:
– Да, можно и так сказать.
– И?..
– И я понял – мне по силам убедить этих слюнявых недоумков: именно ее я и ждал. А после попросту уйти.
– Слюнявых недоумков? – с насмешкой переспросил Калеб.
– А что я говорил? Трэвис у нас вообще бесподобен по части произнесения речей, – сказал Джейк с той же насмешкой.
– Вы собираетесь слушать меня или нет?
– Мы внимательно слушаем. Продолжай. Горячая штучка зашла в бар, виляя…
– Ничем она не виляла! – неожиданно для себя почти выкрикнул Трэвис. – И она была… Она хорошо выглядела. Она не была горячей или сексуальной. Не так, как вы себе это представляете…
Трэвис задумчиво замолчал, а братья смотрели на него так, будто он сошел с ума.
Наконец он прокашлялся и попытался взять себя в руки.
– Так что, как бы, я… ну, я подошел к ней. И сказал: мол, у меня проблема, попросил ее помочь. А потом, ну… потом я применил свое обаяние, и она согласилась.
– Применил обаяние?.. – переспросил Калеб.
– Что ты имеешь в виду? Ты говорил с ней, пока она не впала в кому от скуки?.. – добавил Джейк.
Трэвис сидел тихо целую минуту, потом вздохнул.
– Я поцеловал ее, – произнес он очень низким, тихим голосом, надеясь: если станет говорить о Женевьеве, то перестанет о ней думать.
Калеб удивленно смотрел на него:
– И она не возражала?
– Ну да!
– Вот как, – осклабился Джейкоб. – Не просто горячая штучка. Горячая штучка в поисках одноразовых приключений.
Трэвис хмуро взглянул на него:
– Я уже говорил: неправильно ее так называть!
Джейк примирительно поднял руки:
– Ладно. Извини. Леди в поисках одноразовых…
– Она просто зашла не туда. Вот и все. – Трэвис уже едва скрывал раздражение.
– А, так ты подошел к ней не для того, чтобы выбраться в целости и сохранности, а для того, чтобы защитить ее?
– Да. Нет. Черт! – Трэвис вцепился в полупустую кружку эля. – Слушайте, давайте забудем об этом, ладно? Я попал в идиотскую ситуацию… Вот и все.
– Да, но я не понимаю, как ты выкрутился, – начал Калеб. – Этот урод и его друзья собирались с тобой драться, потому что решили, будто ты пристаешь к его женщине. Ты сказал им: это не так, потому что у тебя самого здесь назначено свидание. Эта штучка… Прости, эта женщина зашла…
– У нее есть имя, – очень тихо и оттого угрожающе процедил Трэвис. – Женевьева.
Джейк вскинул брови.
– Ого. Не просто хорошенькая, но и француженка.
– Все лучше и лучше, – мечтательно протянул Калеб.
Трэвис раскрыл было рот, но так ничего и не сказал. Он не хотел говорить о том дне: теперь он выглядел слишком значительным, слишком личным.
– Забудьте!
– Забудьте? Братишка, нельзя заканчивать рассказ на середине. Мы уже семейные люди. И счастливые мужи, спешу добавить! Так что ничего плохого в нашем любопытстве нет.
– А история как раз становилась все интереснее. У тебя проблемы, но – бум! – заходит женщина, ты целуешь ее, она сама этого ждала… И что? Ты привез ее домой? Или вы поехали к ней? Или же…
– Хватит! – отрезал Трэвис.
Его голос был холодным и жестким. Его братья посмотрели на него и быстро обменялись взглядами. Они не могли понять, что за чертовщина происходит с Трэвисом, но почувствовали: теперь все их вопросы останутся без ответов.
– Да… – сказал Джейк мгновение спустя. – Так я рассказывал вам о том парне с образцами ткани? Клянусь, он говорил на абсолютно незнакомом мне языке. Батист. Букле. Балбригган. И это только на одну букву!
Калеб выдавил из себя смешок.
Джейк продолжал рассказывать. Наконец смог рассмеяться и Трэвис. Мимо прошла официантка. Они попросили наполнить им кружки, поговорили еще…
И Трэвис, пришедший сюда ради того, чтобы выкинуть из головы девушку, которую едва знал, понял: ни о чем и ни о ком другом он и не думает.
Он поддерживал беседу. Более или менее. Какой-то комментарий, смех, когда предполагалось рассмеяться, но мыслями он был не здесь.
Он был в своем пентхаусе. Женевьева в его объятиях, отвечает на его ласку, его поцелуи, его глубокую, невероятную страсть так честно, так горячо, так трепетно… Пока он не разрушил все своей грубостью, своим глупым, детским эгоизмом…
– Трэвис?
Он хотел встретить ее снова. Просто… Просто чтобы она знала: он ошибался, он не должен был…
– Трэв?
Он моргнул. Взглянул на братьев. Оба с участием смотрели на него.
– Захмелел, – ответил он, изобразив улыбку. – Мне нужен кофе. Целая кастрюля кофе: черного, крепкого и… – Его фраза оборвалась.
Сердце застучало.
– Трэвис, ты в порядке?
Становилось людно. Студенты, стоявшие до этого снаружи, медленно заполняли заведение. Две девушки, точно из их тусовки, прошли мимо них. Футболки с призывом что-то спасти, дешевые джинсы, кожаные сандалии.
У одной девушки были темные волосы. У другой – светлые.
Девушка со светлыми волосами сильно шаталась, так что другая поддерживала ее, обхватив рукой за талию.
– Трэвис? Братишка, что случилось?
– Ничего, – ответил он, как только девушки скрылись в туалете.
Это не могла быть она!
Шатающаяся девушка выглядела в точности как Женевьева. В точности! Ладно, не в точности…
Волосы у нее были того же золотистого цвета, но забраны в длинный тугой хвостик. И конечно, она была не в том платье размером с шарфик.
Так что это была не она. Это не могла быть она. Просто смешно было думать об этом…
Дверь в туалет открылась. Две девушки вышли оттуда.
Трэвис вскочил из-за столика.
– Трэвис, что происходит? – резко спросил Калеб.
Черт! Это была она. Женевьева. Совсем бледная, рука прижата к животу.
– Господи, Джен, – громко сказала вторая девушка, – никто не может напиться двумя бокалами «Маргариты»!
Трэвис достал бумажник и кинул купюры на стол.
– Мне нужно идти, – сказал он, не сводя глаз с Женевьевы.
– Куда идти? Черт, да ответь нам!
– Я позже позвоню, – бросил Трэвис. – Не волнуйтесь, все в порядке.
– Что происходит? – в растерянности спросил Джейк.
Он начал подниматься вслед за ним, но Калеб, заметивший, куда пошел Трэвис, схватил Джейка за руку:
– Пусть идет.
– Идет куда? Что происходит-то?
– Смотри!
Джейк посмотрел.
Трэвис пошел к девушкам. Он что-то им сказал. Темноволосая глянула на него озадаченно.
– С тобой? – спросила она.
Ответ Трэвиса был громким, четким и ясным.
– Да, со мной, – произнес он голосом не остроумного весельчака, а жесткого летчика-истребителя, которым когда-то был.
– Ну и отлично, – сказала брюнетка.
Она отпустила блондинку, которую качало, как лодку во время шторма. Трэвис взял ее на руки.
– Ого, – выдохнул Калеб.
– Ого, именно так, – сказал Джейк.
Блондинка заглянула их брату в лицо и спросила:
– Трэвис?
– Единственный и неповторимый, – мрачно ответил Трэвис.
Она обняла его за шею и прижалась к нему. А он, напряженный, твердый, как скала, вышел из бара, неся девушку на руках.
 
Глава 6
 
Трэвис припарковал машину чуть дальше по улице. Пара минут, потраченных на поход к машине, пойдут ему на пользу. За это время он сможет успокоиться.
Он был невероятно зол.
Да что творилось в голове этой девушки? У нее вообще нет здравого смысла? На прошлой неделе она зашла в тот сомнительный бар, а теперь напилась до потери памяти.
Трэвис не обращал внимания на общественную мораль, не волновался из-за того, что скажут люди, но свое мнение у него было. Потерявшая всякий стыд девушка выглядит отвратительно.
Что же касается алкоголиков… Алкоголиков он вообще не любил, но девушка-алкоголик… Это уже слишком…
А что случилось бы, если бы Женевьеве не стало плохо? Что бы произошло дальше? Еще один парень отвез бы ее домой? Трогал бы ее? Целовал бы?..
Мимо них прошла смеющаяся пара.