Девственный огонь

Вспомнив услышанное утром имя Фанни Портер, Джессика хотела спросить, о ком же были у него похотливые мысли. Потом она забыла и о Фанни Портер, и о вылившейся на пол воде, и даже о возможности быть застигнутой в ванне с мужем за занятием, которое очень не одобряет ее матушка. Она закрыла глаза и резко выгнулась ему навстречу. Тревис застонал от наслаждения и, сжав руками ее ягодицы, еще глубже вошел в нее. И с его движением в мире не осталось ничего, кроме нарастающего сладкого ощущения, взорвавшегося в ней невероятным наслаждением. Когда, обессиленная, она забилась у него на груди, ее длинные волосы упали в воду и мокрыми прядями облепили их обоих.
— Мои волосы совсем намокли, — пробормотала она, уткнувшись ему в грудь.
Голова Тревиса лежала на краю ванны.
— Я тебе их вымою, — пообещал он, но еще какое-то время сидел не двигаясь, чувствуя глубокое умиротворение. Потом протянул руку к столику около ванны и достал флакон с красочной наклейкой — женщина с кудрявыми пышными длинными волосами до самых лодыжек.
— Растительный сицилийский восстановитель для волос, — прочитал он, держа флакон над головой Джессики. — Усиливает рост, предотвращает плешивость, избавляет от перхоти, убирает седину, восстанавливая естественный цвет и красоту волос. Это твой, любовь моя? У тебя проблемы? Плешивость? Седина? Перхоть?
Джессика, улыбаясь сквозь мокрые завитки, покачала головой.
— Наверно, Пенелопы. Я у нее спрошу. — Джессика весело рассмеялась. Тревис поставил флакон на место и взял другой:
— Как насчет «Глостерии»? Тут сказано, что после мытья этим шампунем волосы будут блестящими и послушными.
— Дома я всегда пользовалась дождевой водой, — пробормотала Джессика, чувствуя себя сонной и счастливой в теплой воде рядом с мужем.
— Похоже, что у Пенелопы ее нет.
* * *
Только войдя в гостиную, Джессика поняла, что будет плохой вечер. Мать сразу же начала жаловаться на лужи в ванной на полу. Когда Джессика, сильно покраснев, открыла рот для извинений, весело смеясь вошел Тревис и спросил Пенелопу, неужели ее служанки так плохо вышколены, что не могут вытереть полы. Удар попал в цель — Пенелопа замолчала.
Этот разговор произошел до того, как Джессику и Тревиса представили пожилому человеку, прямо сидевшему у камина. Он бросил на Джессику быстрый взгляд и отрывисто проговорил, что он Оливер Дюплесси.
Она очень расстроилась. Если бы мать не разразилась такой тирадой, возможно, первое впечатление дедушки Дюплесси о ней было бы лучшим.
После представления Пенелопа завела разговор о волосах Джессики.
— Ты должна решить, что с ними делать, дорогая, — сладким голосом сказала Пенелопа. — Твоя прическа... ну, не очень модная, а цвет... — она покачала головой.
Джессика закусила губу. Что она могла сделать с цветом? Ну не перекрашивать же! А что касается прически... Здесь рядом не было Франни, которая выполняла роль парикмахера, а Пенелопа никогда не предлагала ей услуги своей горничной, которая была знатоком причесок.
Уверения Тревиса, что волосы у Джессики словно шелк, проблемы не решили. Теща бросила на него снисходительный взгляд, но, когда он повернулся к Хьюгу, она так неодобрительно посмотрела на Джессику, будто знала, как Тревис запускает пальцы в ее волосы, когда они лежат обнявшись под пологом кровати. Настроение было окончательно испорчено. Когда они спускались к обеду, у Джессики появилось желание сказаться больной, чтобы убежать наверх.
— Джессика, — сказала Пенелопа за супом, — я нашла книгу у себя в гостиной. — Ее тон был вежливым, но неодобрительным. — Мне кажется, я нахожу их всюду, где ты бываешь. Ты должна прекратить читать все время, дорогая. Ты испортишь себе глаза, и потом, это так неженственно.
— Но, Пенелопа, ты же член библиотечного общества Форт Ворса. Ты же сама мне говорила, что истратила сотни долларов и что в городе в следующем году будет библиотека Карнеги.
— Конечно, но я не читаю. Библиотечное общество — это общественная деятельность: чаепития, танцы, обеды, прогулки. Мы собираем деньги, чтобы покупать книги, но мы их не читаем. Я уверена, что миссис Тигартен будет в ужасе, услышав однажды, как ты толкуешь о каком-то писателе по имени Харти.
— Гарди, — сказала Джессика, — Томас Гарди.
— Если тебе так нужно читать, ты должна выбирать более подходящие книги. Миссис Тигартен говорила мне, что романы, написанные мужчинами, не подходят для чтения молодым женщинам. Часто в них описываются очень неприличные вещи.
«Эта женщина — круглая дура», — подумал Тревис. Как Джессика может подолгу бывать с ней? Но, возможно, есть что-то, что связывает мать и дочь, он, как мужчина, этого не понимает.
— Джессика, я настаиваю, чтобы ты не обсуждала книги неподходящего содержания с моими друзьями. Я уверена, Тревис согласен со мной, что его жена...
— Бетти, подай миссис Грисхем ее лекарство, — прервал ее Оливер Дюплесси.
Пенелопа удивленно взглянула на отца.
— Оставь девочку в покое, Пенелопа, — раздраженно приказал он, — и дай мне спокойно поесть.
— Но, папа, я думаю, за собственным столом я могу сказать собственной дочери...
— Ну, ну, Пенелопа, — примирительно произнес Хьюг, с тревогой поглядывая на тестя.
Тревис с интересом наблюдал эту сцену. Ходили слухи, будто Оливер Дюплесси приучил к этому лекарству свою дочь, когда она еще была не замужем. Он не думал, что это может навредить.
Видно было, что дальше он не намерен терпеть ее глупый разговор. Конечно, теперь Дюплесси хорошо понимал, что у нее появилась пагубная привычка к этому лекарству, но не обращал внимания, поскольку оно ее успокаивало.
Тревис подозревал, что флакон, в основном, содержал алкоголь с небольшой добавкой наркотика. Наблюдая, как теща с удовольствием потягивает из маленького стаканчика, принесенного Бетти, он удивился, насколько быстро лекарство произвело эффект. Уже почти спокойно она взглянула на отца.
— Папа, — голос был резким, — я надеюсь, ты принял решение по поводу туалета? Имея такие деньги, ты можешь себе позволить установить его в доме, а не ходить за угол со стороны заднего крыльца.
— Туалет в доме — это уже излишество, — огрызнулся Оливер. — Когда эта мода пройдет, я установлю один у себя в доме без всяких уговоров. В своем же доме ты можешь иметь их сколько захочешь — хоть дюжину.
— Но, папа...
— Хватит, Пенелопа, — резко сказал Хьюг.
Пенелопа послала ему убийственный взгляд, обещавший выяснение отношений позже. «Почему Хьюг рискнул вызвать раздражение жены», — удивился Тревис. Он боится, что отец отвернется от нее? Скорее, дело не в отце, а в его деньгах. Интересно, не нуждается ли Хьюг в помощи тестя?