Клуб высотной мили (ЛП)

Люк поднял руки, признавая поражение.
— Эй, мне просто было интересно,— он усмехнулся Шейну с жадным выражением лица,— Ты должен мне пять тысяч долларов, ты знаешь.
Лицо Шейна застыло и стало более сердитым.
— Не сейчас, Люк.
— Ты проиграл пари. Я жду, когда мы вернемся в штаты, и ты заплатишь мне.
— Я сказал «не сейчас», черт возьми
Что-то мне подсказывало, что это как-то связано со мной.
— Шейн, о чем он говорит?
Шейн вздохнул и ударился головой об стену.
— Спасибо, говнюк,— сказал он Люку. Мне он сказал: — На улице стало тихо. Давайте поговорим.
— Скажи мне сейчас, потому что они очевидно знают, о чем вы говорите. — Я пересекла комнату и стала напротив него.
Он взял мои руки в свои и его глаза переместились на мои, а потом куда-то в сторону.
— Хорошо, я убью Люка позже. Слушай, ты помнишь, как я тебе сказал, когда мы впервые встретились, что я отказался от женщин на год?
— Ты имеешь ввиду секс. Ты отказался от секса на год
— Да, именно из-за пари с Люком. Он поставил пять тысяч, что я не смогу прожить без секса два года,— он пожал плечами. — Так как ты и я спали вместе, я проиграл пари
Я закатила глаза.
— Ты сказал мне, что это потому, что ты устал от бессмысленного секса. Это было более, чем пари? Это глупо. Почему ты согласился? Два года – это навсегда Боже, — я содрогнулась.
Люк рассмеялся.
— Я тоже так подумал. Шейн всегда был самоуверенным сукиным сыном, поэтому я решил, что дело в шляпе. Оказывается, я был прав.
— Но… пять тысяч долларов? В самом деле? — Не понимаю, как можно тратить такие деньги на что-то столь тривиальное как пари. — Вы вообще понимаете, сколько это денег? Это как половина моего автомобиля или четверть стоимости учебы в колледже.
Люк махнул рукой.
— Пять штук? Это капля в море для Шейна. Он зарабатывает намного больше.
— О чем ты говоришь? — Дом Шейна был милым, но не настолько богатым. Если он мог потратить пять штук на пари, а его брат считал это копейками…
Шейн пересек комнату в один прыжок и, схватив брата за горло, прижал его к стене.
— Заткнись!.
Люк не сопротивлялся.
— Хорошо, хорошо, отпусти осел… я сказал «хорошо».
Шейн бросил его и вышел, не глядя на меня. Я повернулась к Люку, который разглаживал рубашку, выглядя испуганным, но не смущенным
— Что это было, Люк? — спросила я
Роб ответил.
— Шейн - честный парень. Если есть вещи, которые он о себе не рассказал, значит, на то есть причина,— Он посмотрел на младшего брата. — Люк должен научиться иногда закрывать свой рот.
— Шейн лучший из нас,— сказал Роб, наконец-то, посмотрев на меня. — Он настоящий. Ты мне нравишься, Лео, по этому, я скажу тебе кое-что: ты здесь с нами, делаешь это? Это чертовски много значит для Шейна, даже если он делает вид, будто нет.
— Поговорим о том, кому нужно закрыть свой рот,— пробормотал Люк
Роб поднял бровь на Люка, выразительный жест, который у них явно семейный.
— Ты что-то сказал? Я ведь могу сломать тебя пополам, мальчик.
Джон все время до этого молчавший, заговорил.
 — Перестаньте ссориться. Кто-то должен поговорить с ним.
Никто не выглядел взволнованным такой перспективой. Роб толкнул Люка в плечо локтем.
— Я? Он злится на меня. Если я пойду, то сделаю только хуже,— сказал Люк
Я вздохнула.
— Вы все киски, я пойду.
Мужчины выглядели шокированными, но не остановили меня, когда я вышла из здания, чтобы найти Шейна. Он пересек улицу и на несколько дверей вниз сидел в тени и играл с патронами. Я встала рядом и стала ждать.
— У моего брата длинный язык,— сказал он, наконец.
— Они хорошие ребята и они мне нравятся. — Я придвинулась так, что задела его плечо своими бедрами. Его присутствие волновало меня. Быть на открытом воздухе, даже ночью, с ним, волновало меня. Последние несколько ночей, как и дней, были военные действия, а сейчас было так странно тихо.
— Обе стороны должны перегруппироваться, — сказал Шейн, угадывая источник моего беспокойства. — В течении дня или двух будет тихо. Мы сможем выти на улицу на заре и завтра отдохнем.
Я прислонилась спиной к закрытой двери и сползла вниз, чтобы присесть рядом. Его рука обхватила меня и прижала к груди. Он усадил меня на колени, когда сел сам. Тишина была гнетущей, особенно после бесконечного шума последних дней.
— О чем говорил Люк, Шейн?
— Это имеет значение? У него длинный язык и он не знает, когда нужно держать рот на замке
— Если тебя это огорчает, то очевидно, что это имеет значение,— сказала я
Шейн вздохнул.
— У меня есть несколько медицинских патентов, и я придумал несколько вещей, пока был в Корпусе, и оказалось, что частные медицинские компании готовы заплатить за них целое состояние. Я сделал из этого бизнес.
— А самолет…
— Это действительно моего отца, не мой,— он вздохнул.
— Это не важно, это всего лишь деньги.
Я думала об этом, очевидно было намного больше, чем я подозревала, того, что Шейн мне не рассказал. Он не могла же я ожидать, что сразу все мне расскажет, не так ли?
— Ты не похож на какого-то серийного убийцу или еще что-то в этом роде, — я подняла голову и прижалась губами к его губам. — Я здесь, с тобой, я чувствую, что могу доверять тебе. Твои братья, очевидно, тоже доверяют тебе, все остальное - только детали.
Шейн покачал головой.
— Ты сумасшедшая, ты знаешь это? Я не могу поверить, что ты действительно поехала со мной, у тебя стальные яйца, — он убрал волосы с моего лица.
— Я знаю много мужчин, которые не смогли бы справиться с пережитым за последние несколько дней. Я горжусь тобой.
Я должна бы была разозлиться, что он гордиться, мной как-будто бы я ребенок, проделывающий трюк, но это не выглядело снисходительно. И я гордилась собой. Это было адски, но я все еще была здесь, в здравом уме. Я подозревала, что мне будут сниться кошмары, но я справлюсь с этим.
***
Два дня мы провели в маленькой лачуге в деревне в нескольких милях от города, поедая пищу, приготовленную старым черным мужчиной и его женой, спавшей на колючих одеялах на полу. После почти четырех дней ада - это было раем. Ранним утром третьего дня меня разбудил Шейн и усадил на спину осла, увешанного корзинами. Он подошел ко мне и повел осла вперед. Я решила согласиться с ним и не задавать никаких вопросов. Иногда сюрпризы бывают забавными. Кроме того, если это означало побыть наедине и вдали от братьев Шейна, я была только «за».
Мы пробирались сквозь утреннюю жару, болтали без дела или просто ехали в тишине. Когда мы подошли к реке, около полудня, и вот здесь Шейн остановился, расстелив одеяло и расставив продукты из корзины, приготовленные нашими хозяевами в деревне и пыльную бутылку вина.
— Пикник? — сказала я,— настоящий пикник?
Шейн посмотрел на меня, как будто у меня появилась вторая голова.
— Ты что, никогда не была на пикнике?
Я покачала головой.
— Нет, не совсем. Мы с Джоном ходили на каноэ один раз, на ружейной реке. Мы остановились на одной из станций и у нас были сыр, колбаса и горячая солоноватая вода. Это было ужасно.
Шейн рассмеялся.
— Тогда, добро пожаловать на твой первый настоящий пикник.
Мы нашли небольшую поляну под деревьями, которые скрывали нас от солнца. Еда была простой, незамысловатой: было мясо, как я подозревала козла, козий сыр, овощи и местные фрукты. Вино было сухим, теплым и крепким. Но оно было лучшим, что я когда-либо пробовала.
Мы были в своем собственном мире. Река была широкой, глубокой и быстрой. Птицы пели над головой. За рекой шумели джунгли, живущие своей жизнью. Небо было бесконечным, широким и синим. Шейн и я, возможно, были единственными людьми на Земле в этот момент.
Когда мы закончили с пищей, Шейн загрузил остатки обратно в корзины и лег рядом. Его взгляд встретился с моим, а рука соскользнула на живот. Это был тонкий жест, но этого было достаточно.