Рождественское чудо (СИ)

Возвращаясь назад, он знал точно, что Марго его судьба – вот только она еще большая тьма, чем он сам, она его владычица.
Глава 8
Слабость – порок.
Но есть одно лекарство – жестокость.
Марго с высоты балкона наблюдала за танцующими внизу людьми, когда вернулся Эдик с шампанским. Она обернулась и взяла бокал из его протянутой руки. Какое-то время Эдуард разглядывал Марго, а потом спросил:
- Ты гот?
- Нет, этот стиль называется “Lady vamp”
- Ты веришь в вампиров?
- А ты?
- Это миф – улыбаясь во весь рот, ответил Эдуард.
- Возможно.
Марго резко развернулась к Эдуарду всем телом, прижав его к стенке, спросила:
- К чему этот разговор о вампирах? Ты кто вообще такой? И зачем меня сюда притащил?
- Успокойся, я просто хотел завязать разговор. Я хозяин и главный редактор журнала « Мачо». Ты мне понравилась, и я решил поближе с тобой познакомиться. К тому же, у тебя сегодня день рождения, и у меня есть для тебя подарок.
- Откуда ты знаешь?
-Твои родители проговорились, когда ходил за шампанским.
- Что за подарок? – спросила девушка смягчаясь.
Эдуард слегка оттолкнул ее от себя. Вытянув из – за пазухи пиджака серебряную цепочку, на которой болтался крошечный кулончик в виде слезы. И спросил:
- Можно я одену ее тебе на шею?
- Да – Марго обернулась к Эдуарду спиной и убрала волосы.
Эдуард ловко застегнул цепочку на шее девушки. Его руки дольше, чем это было необходимо, задержались на ее плечах. Сердце Марго забилось быстрее, и она резко развернулась к молодому человеку. А он произнес весело:
- Вот видишь, я не вампир.
- У меня нет для тебя подарка – в ответ произнесла Марго.
- Ничего страшного. Мужчины должны одаривать женщин.
Марго стояла так близко. Эдуард ощущал прикосновение ее упругой, мягкой груди. Посмотрев на нее, он поднес руку к ее щеке и стал поглаживать. А потом приблизился к ее губам и накрыл их ледяным поцелуем.
Марго не понимала, что с ней происходит, она явно сошла с ума. Но она обхватила руками голову Эдика погружая свои пальцы в его шелковистые, белоснежные волосы. Миг и они уже на диванчике, еще один и она уже верхом на нем. А через несколько мгновений она уже расстегает его рубашку.
Эдуард умом понимал, что если они сейчас сделают “это” всё пропало, но желание было сильнее него.
Когда Марго, почти в бреду, хотела расстегнуть ширинку на брюках Эдика, она как будто издалека услышала голос своей матери:
- Магди Лю что здесь происходит?
Девушка повернулась на голос и увидела перед собой хрупкую фигуру матери с красным от злости лицом. Марго громко рассмеялась. А потом, встав с рук Эдуарда, произнесла:
- Я ухожу. Спасибо за подарок.
Девушка пронеслась мимо матери, спускаясь вниз по ступенькам.
Мария Андреевна так и стояла возле лестницы и смотрела на Эдуарда.
Вампир, недолго думая, резко поднявшись, подлетел к ней, схватил за плечи, и, смотря в ее серые испуганные глаза, мягким, тихим голосом произнес:
- Как только вы отвернетесь от меня, все происходящее здесь сотрется с вашей памяти.
Эдуард, отвернувшись от женщины, подошел к диванчику взял пиджак, и, повернувшись обратно, увидел, что он остался абсолютно один.
Марго на бешеной скорости все дальше и дальше удалялась в ночь. И думала о нем. Теперь она четко осознавала, чего, а вернее кого она ждала все 19 лет своей жизни.
Эдуард не понимал, что с ним произошло на балконе, точнее он не хотел этого понимать, так как понимание его пугало. Ведь те чувства, эмоции, которые он ощущал в порыве страсти, давно были ему чужды. Единственная его страсть, с тех пор, как он стал таким, как сейчас – была кровь.
Он поддался слабости, которой не мог себе позволить, он должен оставаться бесстрастным, властным и холодным. А лучшее средство от избавления всяких человеческих чувств – жестокость, убийство…
Глава 9
Невыносимая жестокость
Эдуард спустился в зал, где танцевали гости. Взглядом нашел Еву, танцующую танго с высоким шатеном в другом конце зала. В тот же миг он был возле пары, схватил Еву за руку и с силой прижал к себе.
Прошло несколько минут, Эдуард и Ева были уже в его спальне. Бросив ее на постель, он навалился сверху на ее хрупкое тело и вдавил в кровать всем весом. Ева не сопротивлялась, даже напротив ей нравилась эта грубость. Эдуард впился жадным поцелуем в ее пухлые губы, легким движением руки разорвал одежду на девушке (она так же не теряла времени зря и освободила Эдуарда от одежды), и взял ее.
Эдуард хотел выжать из себя все остатки чувств, которые как он думал, умерли из его последним стуком сердца. Он все более грубо обращался с Евой, он знал, что ей нравится это, она стонала в ответ на его грубые ласки.
Этот марафон продолжался всю неделю на пролет. Шикарное ложе превратилось в рухлядь, Ева была синей от ласк Эдуарда.
Эдуард одевался, когда измученная за неделю Ева проснулась на том, что раньше было постелью и спросила:
- Котик куда ты уходишь? Разве нам было плохо?
- У меня важные дела – сухо ответил молодой человек, застегивая черную рубашку.
- Дела - это та пигалица, с которой ты развлекался на балу?
- Если даже так, то что?
- Да нет ничего, твое дело. Я просто думала, что больше одного раза ты с человеческими девчонками не спишь.
- С чего ты взяла, что я с ней спал?
- Ну, она же из того рода, что и я. Разве ты не попытал счастья с ней?
- Ты знаешь еще не время, а когда оно наступит она будет как раз готова.
- Странно.
- Ты чего то мне не договариваешь? – сурово спросил Эдуард.
- Ну…
Эдуард в одно мгновенье был возле постели и проорал:
- Говори!!!
Девушка замялась, отворачивая глаза.
Эдуард схватил Еву за волосы и взглянул в ее наполненные страхом глаза. И уже мягче повторил:
- Говори.
- Ты вернулся за шампанским. Его тебе дала я. В оба бокала я подсыпала дурмана. Что бы ты ее захотел, а она ответила. Разве не подействовало?
- Подействовало, но нас вовремя остановила ее мать.
- Зачем?
- Я не хочу, что бы ты меня покидал. Я люблю тебя.
- А я нет – его глаза стали еще более ледяными.
Ева начала покрываться льдом, а потом он резко отпустил ее.
Девушка, задыхаясь медленно приходила в себя. Эдуард холодно произнёс:
- Считай, это платой за все проведенные ночи в моей постели.
Не сказав больше ни слова, он покинул спальню. Он ушел убивать.
Высокий блондин с голубыми глазами, в черной одежде с головы до ног, шел по пустынным улицам Петербурга. На улице был солнечное утро, но ему встречались лишь редкие прохожие, и те старались держаться от него подальше чувствуя опасность. Чем дальше он заходил, тем меньше ему попадались редкие прохожие.
Эдуард остановился возле старого двухэтажного кирпичного дома с большими окнами, которые были зашторены тяжелыми, непонятного цвета шторами. Несколько мгновений спустя он был внутри дома. Первый этаж представлял собою одну огромную комнату, с множеством окон зашторенных тяжелыми шторами. Где - то в глубине этой комнаты находилась лестница, ведущая на второй этаж. В центре комнаты находился старый дубовый стол, возле него находились такие же несколько старых стульев, а во главе стола находился большой, мягкий из коричневой кожи офисный стул. В нем сидел рыжеволосый, лет 30 мужчина. Он был крепкого телосложения, с тонкими губами, черными густыми бровями, и носом, напоминающим картошку.
Когда Эдуард вошел в зал его шаги отозвались эхом и, не успел он дойти до стола, мужчина, сидевший в кресле, поднял на него зеленые глаза, которые до этого были закрыты. Рыжеволосый спросил:
- Вы Эдуард Королёв?
- Да. Доброе утро, Дмитрий.