Роковая страсть

Вскоре он почувствовал, как ее руки медленно двинулись вверх, и наконец, Энджела обвила ими его шею, что было воспринято им как добрый знак.
Когда Алекс сделал вид, что собирается прервать поцелуй, она попыталась воспрепятствовать этому. Иными словами, поцелуй ей понравился.
Алекс скользнул ладонями вниз по спине Энджелы, затем прижал ее бедра к своим. Убедившись, что она не собирается отодвигаться, он поднял одну руку и погрузил пальцы в пышные светлые волосы. Желание сделать это возникало у Алекса всякий раз, когда Энджела оказывалась рядом.
— О, ты опасная женщина, — тихо заметил он, — Сколько тебе лет, ты говоришь?
Она заметно смутилась.
— Двадцать пять. — Энджела прокашлялась, и ей показалось, что не только прочистилось горло, но и просветлела голова. — Да, двадцать пять. И что с того?
— Просто удивляюсь, как это рядом с тобой до сих пор нет парня, — искренне признался Алекс. — Ты такая чувственная… я бы даже сказал, зажигательная. И при всем том одна.
Энджела едва не рассмеялась, хотя в действительности забавного было мало. Дожив до двадцати пяти лет, Энджела еще ни разу не слышала от мужчины слов, подобных тем, которые только что произнес Алекс. Никто не называл ее чувственной. И зажигательной тоже.
Алекс медленно выдохнул.
— Взгляни-ка, из моих ушей случайно дым не идет?
Она подошла к делу серьезно. Внимательно осмотрела сначала одно ухо, потом другое.
— Нет, все в порядке. А жаль. Интересно было бы увидеть, как из-за тебя вдруг воспламеняется парень. Это как-то прибавляет веса в собственных глазах.
— Конечно. — Алекс действительно был близок к точке воспламенения. И тут он подумал, что мать добилась своего с необычайной легкостью и ее можно поздравить с победой.
Алекс вздохнул, чувствуя, что удовольствие нарушено. В следующую минуту, словно ощутив перемену в его настроении, Энджела произнесла:
— Я проголодалась. — В действительности есть ей не хотелось. Вид испорченного ковра напрочь отбил у нее аппетит. Тем не менее, она заговорила о еде, потому что это был ее излюбленный прием, неизменно помогавший избавиться от внимания отца и братьев, если оно становилось излишне назойливым. — А ты? — добавила она.
Алекс отпустил ее и вновь потер шею.
— Пожалуй, не отказался бы перекусить. — Ему требовались силы, чтобы он смог пережить все текущие неприятности. — Чего бы тебе больше хотелось?
— Ну не знаю…
— Скажем иначе: какая кухня тебя больше привлекает: китайская, японская, мексиканская или та, которую подают за углом, в забегаловке Гарри Батлера?
Энджела кивнула.
— Та, что у Гарри, сойдет.
— Да? — рассмеялся Алекс. — Наверное, ты сильно проголодалась!
Ошибаешься, я совсем не хочу есть, подумала Энджела. Просто дурачусь, потому что чувствую себя не в своей тарелке. Разумеется, ей и прежде приходилось целоваться, так что сие действие не являлось для нее чем-то новым. С другой стороны, никто никогда не воспламенялся после поцелуя с ней. Да и сама она не испытывала восторженного трепета.
Возьми себя в руки! Иначе Алекс решит, что тебе не есть хочется, а чего-то другого.
— По правде говоря, у меня нет особого желания куда-то идти, — сказала Энджела. — Почему бы нам не проинспектировать наши продуктовые запасы и не приготовить что-нибудь дома?
Женщина, которая отказывается от приглашения в ресторан и предпочитает готовить сама? Алекс был озадачен. Не пытается ли Энджела сэкономить его деньги?
Пристально взглянув на нее в тщетной попытке разгадать, какие мысли витают в ее прелестной головке, он спросил:
— Ты уверена?
Тем временем Энджела уже направилась на кухню. Оглянувшись через плечо, она сказала:
— Мм? А, да. Вполне.
Это судьба, не без внутреннего содрогания подумал Алекс.
— У меня в морозильнике найдется немного мяса для отбивных, — сообщил он.
Энджела распахнула дверцы кухонного шкафчика.
— А у меня есть консервированный зеленый горошек, фасоль и кукуруза.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
— Можно приготовить что-нибудь индийское, скажем карри, — неуверенно произнесла Энджела.
— Звучит заманчиво. Бери свои жестянки и идем ко мне. Да! И смесь для карри тоже, если есть. Потому что у меня точно ничего такого не отыщется.
— Вот, держи, — подала ему Энджела пакетик с пряностями.
— Великолепно. Поспешим наверх.
Взяв пакетик и банку с зеленым горошком, Алекс свободной рукой обнял Энджелу за плечи, притянул поближе к себе и повел к выходу. Они в обнимку дошли до лифта, поднялись на следующий этаж и приблизились к квартире Алекса. Только тогда он убрал руку с плеч Энджелы, чтобы отыскать в кармане брюк ключи.
  
7
 
Все это время Алекс старательно убеждал себя, что обнимает Энджелу исключительно в целях предосторожности. Например, чтобы она не упала, споткнувшись на ступеньке. Однако правда заключалась в том, что ему приятно было ощущать ее рядом. Очень приятно.
— Присаживайся, — кивнул он на кухонный стул. — Сейчас я быстренько переоденусь и мы займемся ужином.
— Я могу начать одна…
— Нет. У тебя был трудный день… И, кроме того, это у меня впервые — чтобы красивая девушка готовила еду в моей кухне. Я не хочу пропустить ни единого мгновения из столь чудесного действа. У меня есть определенные ожидания, понимаешь? Так что ты уж не спеши начинать, пожалуйста. Я вернусь через пару минут.
Энджела удивленно взглянула на него.
— О чем это ты? Какие ожидания?
Он усмехнулся.
— Наверное, мне не следовало бы рассказывать, потому что я рискую получить от тебя пощечину, но… Видишь ли, я мужчина и мне не чужды многие мужские фантазии. Например, одной из них является образ миловидной девушки в чем-то коротеньком и облегающем, которая встречает меня с бокалом вина, а затем отправляется на кухню, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. — Алекс вздохнул. — Знаю, знаю все, что ты можешь ответить! Но ведь это просто фантазия. Замечательная с мужской точки зрения. Возможно, если я когда-нибудь решусь лишиться личной свободы и женюсь, мои грезы претворятся в жизнь и сделают меня счастливым. — Его лицо прояснилось. — Да, моя жена могла бы осуществить эту мечту, сделав мне своеобразный подарок ко дню рождения или на годовщину брака. Как ты думаешь? — спросил он с оттенком надежды.
Энджела сложила руки на груди и пристально взглянула на него.
— Насколько я понимаю, миловидная девушка должна быть одета в нечто такое, что по своей прозрачности превосходит полиэтилен? — Благодаря своим братьям она неплохо разбиралась в мужских фантазиях. — Что ж, по данному поводу могу сказать следующее: меня бы на месте той девушки не оказалось. Если даже допустить, что я влюблюсь и потеряю голову, то все равно соглашусь лишь на ужин, но в полиэтилен ни для кого наряжаться не стану.
Алекс изобразил на лице задумчивость.
— Да, по-моему, ты не из тех девушек, что любят полупрозрачное белье. Это совершенно очевидно. Подобная откровенность не в твоем характере. Может, подумаешь насчет передничка? Представь какой-нибудь особый случай, например день рождения твоего мужа. — Заметив на лице Энджелы сомнение, он добавил, сам не зная, зачем продолжает этот разговор: — Ведь такое бывает раз в году! Неужели тебе не захочется сделать мужу приятное и надеть всего-навсего передник?
— Передник? — Энджела пришла в некоторое замешательство.
Ее озадачивал этот разговор. Она уже начала сомневаться, что понимает мужчин. Очевидно, для проникновения в загадочную мужскую душу все-таки недостаточно иметь двух братьев. Она полагала, что женщина в переднике выглядит глупо. И старомодно.
— Да, — кивнул Алекс.
— Но сейчас уже почти никто не пользуется передником. Во всяком случае, из тех женщин, с которыми я знакома. И потом, что эротичного в переднике?
— То есть как? — удивленно взглянул на нее Алекс. И в следующее мгновение сообразил, в чем его ошибка. — Ах да! Ведь я не сказал, что кроме передника на тебе ничего не будет.