Верравия. Ключ Отца(СИ)

с вами как-то можно и без денег договориться.
Хозяин почесал свой толстый красный нос, хитро посмотрел на меня, и внутри
проснулось недоброе чувство. Надеюсь, Костя не послал бы меня сюда, если бы знал, что
придется делать кое-что, способное ранить мою тонкую душевную организацию.
– Договориться, конечно, можно. Понимаете, я своего рода коллекционер.
Ну все, я так и знал. Перед глазами невольно предстал главный герой Фаулза,
державший в своем подвале возлюбленную, которая почему-то не отвечала ему
взаимностью. Интересно, тут чего придумают?
– Я музыкальный человек. И всегда считал, что единственное, способное прожить в
веках, – это творчество людей…
И Остапа понесло. На меня выливался поток обширной, но бесполезной
информации: о важности стихов, но их нежизнеспособности и непопулярности; об
особенностях музыкальной составляющей разных рас; о народной устной форме передачи
информации. Короче, явно поработал над этим персонажем сумасшедший лингвист,
научивший НПС растекаться мыслью по древу. Хотя ведь можно было сказать в двух
словах – собирал мой новый знакомый (с цветочным именем Гиацинит) песни. Объяснил
бы сразу: спой, светик, не стыдись, а не по мозгам полчаса ездил. Я в таком положении,
что хоть ламбаду бы ему станцевал.
– Ну, значит, песня патриотичная, поется стоя, – объявил я сам себя, стараясь не
смотреть на заинтересованно переглядывающихся и хихикающих посетителей. – Россия –
священная наша держава, Россия – великая наша страна…
– Ах, я слышу ее несколько раз в неделю, – охладил патриотический пыл Гиацинит.
– Хорошо, хорошо. Щас… Вот, бутылка кефира, пол батона…
– Было, не так часто, но было.
Да что ж такое? Ладно, зайдем совсем с другого бока.
– Айв сиин зе ворлд, дон и тол хад май кэйк нау.
– Было, – зевнул Гиацинит.
И попса импортная не зашла. Ладно, надо думать, а не стрелять пушкой по воробьям,
а то трактирщик уже теряет терпение. Так-с, кто у нас играет в Верравию? В большинстве
своем богатые взрослые люди или молодые мажорики, лотерейщиков в расчет не беру. Что
слушают и, соответственно, могут петь первые? Шансон, «Любэ», народно-застольные.
Их с негодованием отметаем. Теперь мажоры – зарубежная и наша попса, рэп (слава
Аллаху и Огулису вместе взятым, он обошел меня стороной), хотя вот «Чайфа» тоже,
походу, исполняют. Значит, надо бить по уникальности.
– Ходила княгиня по крутым горам, ходила она с горы на гору, ступала княгиня с
камня на камень, ступала княгиня на люта змея, на люта змея, на Горыныча. Кругом ее
ножки змей обвился…
Если худо-бедно начало я еще помнил, то потом некоторые слова пришлось
вставлять скорее по смыслу, нежели в рифму. Да и мотив, думается мне, изначально был
совсем другим. Ну уж, извиняйте. Исполнил, как смог.
– Чудесно, чудесно. Позвольте полюбопытствовать, что это?
– Древнерусская песнь.
– Изумительно. Просто изумительно. Вы по праву заслужили это.
Гиацинит протянул мне ключ.
 Вы получили доступ к комнате под чердаком на двенадцать часов. 
– Может, вы знаете что-нибудь еще из древнерусских песен? – заискивающей
улыбкой кота из «Шрека» спросил трактирщик.
– Знаю, естественно, но соловья баснями не кормят, милейший.
– О чем разговор? Все, что хотите.
– Ну тогда…. Жил да был на земле храбрый человек Аника. Много он
полонил, много он покорил царей и царевичей, королей, королевичей…
Балладу про Анику-воина я знал ну совсем плохо, поэтому на второй минуте стал
откровенно врать. Помнил лишь, что закончилось все не очень и он, вроде, умер, поэтому
свел все к этому. Но неискушенный до Древней Руси Гиацинит был в восторге.
По прошествии получаса я завалился в каморку под самой крышей, по которой зло
барабанил дождь, и кровать сразу прыгнула мне на грудь. Эх, хорошо. Гастроли прошли на
ура – меня не только накормили, напоили и спать уложили, так еще заставили петь в
кредит, то есть за счет завтрашних приемов пищи и ночлега. Конечно, прекрасно, но надо
все-таки деньгами разжиться.
Я потыкал на татуировку в надежде, что Сетта откликнется, что Сетта придет, что
Сетта меня непременно найдет. Глухо. Ладно, тогда спать.
Разбудил меня настойчивый и громкий стук. Вроде обслуживание номеров я не
заказывал. Я, как есть, красивый, молодой и в одних трусах, дарованных мне изначально
создателями игры (надо, кстати, как-нибудь обжиться нижним бельем), открыл дверь. На
меня сердито смотрела Сетта.
– Я уж думала, ты помер, пока открывал, – ввалилась она в комнату.
– Взаимно, – принялся натягивать штаны я. Все-таки хоть тело у меня атлета (в игре,
понятно), невежливо стоять голышом перед девушкой. – Пропала, ни слуху ни духу.
– Ну, у людей же и реальная жизнь бывает, – уселась на кровать девушка. Все-таки
есть в ней что-то завораживающее. – Ну чего, Авгур, сдавай квест.
– А как? Я не знаю.
– Руку давай, – она взяла своими худенькими пальчиками мою лапу, и по телу
пробежал ток. Интересно, это из-за нее или задания?
Только мне Дита ничего не сказала. Ревнует, что ли? А вот лицо Сетты расплылось в
улыбке.
– Чего, щедро отсыпали?
– Ты даже не представляешь. Двадцатипроцентную скидку на покупку всех товаров в
столице в течение недели. А тебе?
– Ничего. У меня и не высветилось, что я этот, как его, Авгур.
– Странно, а ты какого Бога выбрал?
– Никакого. Не успел еще.
– Вот ты, конечно, лопух. Весь день в столице, а в Храм Вечного Упокоения не
зашел?
– Некогда как-то было, – смутился я.
– Пойдем, провожу тебя. А то так и останешься религиозно неохваченным.
Мы спустились вниз, и я с тоской уловил запах свежих горячих булок. Эх, сейчас бы
маслица на них, прямо толстым слоем на непослушный хлебный мякиш, да сладкого чая,
но на другой чаше весов была прогулка с прекрасной Сеттой. К сожалению, мой
пищеварительный тракт заранее проиграл. Ладно, нам студентам не привыкать.
На улице ождало ручное чудовище моей спасительницы – огромная мохнатая мордца
мутировавшей летучей мыши ткнулась в плечо девушки.
– Я на этом не полечу.
– Это называется виверна, – поучительно сказала моя знакомая. – Редкий маунт. Хотя
по секрету могу сказать, где выбить.
– Нет уж, спасибо, я лучше пехом.
Сетта погладила невиданну зверюшку и строго наказала:
– Кеца, ты тут остаешься. Поняла?
Кеца? Я всмотрелся в недоптеродактеля – Кецалькоатль. Да, назвала, так назвала.
Можно тест на трезвость с помощью крылатой бестии проходить: выговорил имя –
молодец, нет – пошел отсюда.
Волновало другое – вчера, наблюдая с холма на город, никакого храма я не заметил.
Вернее, я о нем и вовсе забыл, но увидел бы – сразу вспомнил.
– А далеко топать? Я на голодный желудок турист так себе.
Мы пошли по старому маршруту, наверх, к Веселому Дому. Не удивлюсь, если вход в
Храм окажется в одной из комнат – с этих контрабандистов станется. Но Сетта
преспокойно прошла мимо и подвела меня к гигантским воротам. Я бы сказал, что за ними
был замок, но тот остался позади слева. Странно, это и есть Храм Вечного Упокоения? Но
тогда получается, что…
– Он что, под землей?
– Да, под землей.
– А ты не пойдешь со мной?
– Мне незачем. Сказать откровенно, там не очень комфортное место. Туда только для
бафов бегают или дары богам сделать. К тому же, моя Фиорел не требует полного
идолопоклонения. Вот Мерт, к примеру, другое дело. Ну да ладно, разберешься.
– Погоди, – схватил я ее за руку. – Мы еще увидимся?
– Конечно, увидимся, – рассмеялась она. – Это же долбаный остров.
Ну что, поехали. Я толкнул ворота и те удивительно легко отворились. Да, экономят