В лучшем виде (ЛП)

– Прекрати так делать, – сказал Дилан.
– Как?
– Думать о том, что скажешь, перед тем, как произнести это, – Дилан обхватил мой подбородок и пообещал. – Когда мы только вдвоем, ты можешь говорить все, что захочешь.
– Хорошо. Я собирался сказать, что не справедливо оставлять меня сидеть тут голодным и возбужденным.
– Я планирую позаботиться и о том, и о другом, но сначала…– он наклонился, будто собирался поцеловать меня, а потом его рот опалил мою шею – …давай накормим тебя немного другим белком, – а потом он отстранился, подхватил сковородку и поставил ее на плиту. Когда приступил к работе, он бросил через плечо. – О, и в «По газам» я трахал тебя на капоте твоей же машины. Что сильнее тебе понравилось?
И это был не вопрос. Мое лицо запылало из–за каждой фантазии Дилана. Черт возьми,
обе были чрезвычайно заманчивыми, но не похоже, что я мог выбрать одно, будто здесь было несколько вариантов ответа. Я по–прежнему много чего не пробовал, что должно было бы смутить меня, но я не ощущал осуждения со стороны Дилана.
– Могу я просто сказать…оба?
– Естественно можешь, – ответил он, поворачиваясь, чтобы взять упаковку лосося. –
Но если ответ изменится, просто дай мне знать, какой фильм.
***
– Если бы я знал, что ты такой зверь на кухне, я бы выследил тебя намного раньше, –
сказал Эйс, когда мы бездельничали на диване, набив свои животы.
Я думал, что он вылижет тарелку, когда закончит с едой, что должен признать было бы охренительным комплиментом мне.
– Таким образом, ты хочешь сказать, что выслеживал меня? – я поерзал, чтобы повернуться к нему лицом. – Ох, Эйс, ты плохой мальчик. Ты пригласил меня на съемки,
потому что хотел видеть каждый день? – когда я неодобрительно цыкнул, он закатил глаза.
– Ты всего добился сам, клянусь. Просто счастливое стечение обстоятельств.
– Мхммм. Как скажешь, – я вернул внимание обратно на фильм, который проигрывался на его громадном экране, и сморщил нос. – Твои фильмы намного лучше этого дерьма. Что это, номер четвертый в серии? Сколько раз парень должен потерять свою дочь,
чтобы догадаться, что, возможно, не стоит упускать ее из вида? По крайней мере, поменяйте что–нибудь и дайте им украсть маму или что–нибудь подобное.
– Этот парень продает билеты в кино.
– Я тебя умоляю. Он даже не может сделать классный удар в лицо или основательно надрать задницу или снять одежду, как т…– я спохватился, а когда он приподнял брови, я продолжил, – Что? Знаешь, мы ликуем, когда ты раздеваешься на экране. И именно поэтому ты так много тренируешься и поедаешь такое дерьмо, как капуста.
Эйс расхохотался.
– Мне нравится, что именно по этому ты смотришь на меня.
– Правда? – я наклонился и медленно провел пальцем вниз по его рубашке. – Не стесняйся снять это и показать мне шоу.
Эйс остановил мою руку до того, как она добралась до пряжки на его штанах.
– Хоть ты и заслуживаешь этого после такого удивительного ужина, боюсь, я слишком объелся, чтобы даже поднять себя с этого дивана.
– Солнышко всегда говорила, что никакой физической нагрузки, как например плавание или секс, по меньшей мере, полчаса, после плотного обеда.
– Кто это Солнышко?
– Моя мама.
Глаза Эйса расширились.
– Твоя мама просила тебя не заниматься сексом после еды?
– Я же говорил тебе, моя семья…необычная.
– И ты называешь ее «Солнышко»? Это ее имя или ласковое обращение?
– Ее имя, – ухмыльнулся я. – Я всегда называл своих родителей по именам. Эти двое –
полноценные хиппи.
– И как так получилась, что тебя назвали нормально, Дилан?
Я пошевелил бровями.
– Они не так меня зовут, а с этим именем я родился. Они – мои приемные родители.
– И медленно сходит слой за слоем, – Эйс положил руку на спинку дивана, а потом подпер свою голову кулаком. – Пожалуйста, продолжай. Как они тебя зовут? И когда они усыновили тебя? Ты знаешь своих биологических родителей?
– Что это, игра в двадцать вопросов? – поддразнил я. – Ладно, во–первых, я не скажу тебе, как они меня зовут, потому что ты не дашь мне спокойно жить. Во–вторых, я был подростком, когда Зигги и Солнышко взяли меня к себе, и ничего не хочу иметь общего со своими биологическими родителями. Я никогда не знал своего отца, а мать…да, мне плевать на них обоих, – я не понимал, пока брови Эйса не взлетели высоко, что мой голос повысился.
– Прости, если это слишком личное…
– Нет, все в порядке. Серьезно. У меня было приличное количество лет, чтобы смириться с этим, и я не мог бы просить лучших родителей, чем те, которые сейчас есть у меня. Просто жалею, что они не нашли меня раньше, вот и все.
Черт, я, и правда, не хотел говорить об этой части своего детства, но вот он я,
обнажаю душу перед этим парнем. Из того, что я знал, у него было идеальное детство, с идеальными родителями, которые никогда не заставляли его делать что–то против его же воли. Хотя я не собирался выкладывать ему все дерьмо, поэтому прочистил свое горло.
– А что насчет тебя? – спросил я. – Эйс Локк – это твое настоящее имя. Слишком идеальное.
– Ох, но это так. Это мое настоящее имя.
– Это не сокращение от чего–нибудь?
– Например…?
Я пожал плечами.
– Не знаю, например…эм…Пэйси? Чэйси? Гораций?
– Гораций? Да ты должно быть шутишь?
– Эй, твои родители могли быть ненормальными, я не знаю.
– Эм…ну, к счастью для меня, они не такие.
– К счастью для тебя? Думаю, ты имеешь ввиду, к счастью для меня. Ты можешь представить, как я кричу «Еще, Гораций! Еще!»
– Ииии мой стояк только что опал. Спасибо за это, – Эйс покачал головой, но глаза сверкали. А потом, пока он пристально смотрел на меня, все веселье покинуло его лицо. –
Так мы действительно собираемся сделать это? – спросил он тихо.
– Трахаться, пока я буду выкрикивать «Гораций»? В смысле, мы можем…
– Нет, я имел ввиду, – он отвел взгляд. Выражение его лица такое уязвимое, и ему не нужно было озвучивать, что он имел ввиду.
– Ты этого хочешь? – спросил я.
Его взгляд вернулся ко мне, его глаза были темного оттенка синего в мягком мерцании телевизора.
– А ты хочешь этого?
Тряхнув головой, я произнес:
– Я первый спросил. Ты хочешь меня, Эйс?
Эйс прикусил внутреннюю часть нижней губы, и мимолетный намек ответа на мой вопрос практически перехватил мое дыхание. Эйс, сидящий передо мной так отличался от важной личности на экране, или от той самоуверенности, которую он излучал, когда его окружали люди. По какой–то причине, до меня дошло, что это настоящий Эйс, который,
похоже, нервничал, сидя в нескольких сантиметрах от меня, и обдумывал ответ на мой вопрос.
Переживал ли он, что я отвергну его, если он скажет, что хочет меня? Или буду издеваться, что он показал мне свои чувства? Из того, что я о нем знал, он никогда не состоял в отношениях с мужчиной, по крайней мере, на публике, поэтому возможно из–за этого он сомневался.
– Хочу, – ответил он так тихо, что если бы я не смотрел на него, то пропустил бы ответ из–за громкости телевизора.
– Да? – переспросил я, и когда он кивнул, я продолжил. – Хорошо. Потому что я хочу узнать о тебе больше, Эйс, – я придвинулся ближе к нему и провел пальцами по венам на его мускулистых руках.
Он выпустил, как казалось, вздох облегчения, и когда я наклонился вперед и склонил голову, он встретил меня на полпути. В этот раз, когда он целовал меня, это происходило не в спешке, а с намеренной медлительностью, пока его язык изучал мой. Я обхватил ладонями его сильную челюсть и углубил поцелуй, а его рука пробралась к моему затылку, чтобы притянуть меня еще ближе.
Дрожь пробрала меня от того, что обещал его рот, и где–то в глубине души, меня посетила случайная мысль, что должно быть из–за этого появился такой термин, как «скрепить поцелуем»