В лучшем виде (ЛП)

Навсегда разрушен единственным мужчиной, на что никогда и не надеялся.
Я в полной степени «под–Локком».
  
Глава 13. 
 
«По газам»
Нагуляв аппетит, Дилан заказал доставку китайской еды на дом, а моей диете пришел конец от десятка коробочек с белым, жаренным рисом, лапшой lo mein, курицей в кунжуте и говядины по–монгольски, застилавших пол рядом с диваном, на котором мы сидели.
– Я знаю, что ты видел член Рассела Хадсона, когда вы, ребятки, снимали «Безумнее, 
чем в аду», – сказал Дилан. Без футболки, красуясь своей загорелой кожей, и в не застегнутых штанах, он выглядел очень аппетитно. В его глазах был какой–то озорной блеск, когда он поднял вверх свой мизинец. – Он был вот таким, да?
Я засмеялся и покачал головой.
– Мы, вообще–то, не переодевались в одной раздевалке.
– Но вы все были практически обнаженными на протяжении всего фильма, и я слышал о том, как работают эти все мешочки.
– Мешочки? – переспросил я, приподнимая бровь. Я понял, на что он намекал, но просто хотел, чтобы он сам об этом рассказал.
– Те, которые надевают, так что вы не можете, на самом деле, проникнуться своим партнером по съемкам. Только если этот партнер не я, и тогда я бы полностью поддержал абсолютную наготу.
Когда я сделал движение, будто застегиваю рот на замок, руки Дилана взлетели в воздух.
– Да ладно тебе, в его личности достаточно херовости…просто я хотел убедиться, что упаковка не соответствует его эго. Полноценная карма.
Ладно, он был прав. Единственное, что было больше эго Рассела – это эго Кени, и он мне не очень понравился, когда мы снимались вместе.
– Ладно, – сказал я и потянулся к его вытянутому мизинцу, прикрывая его кончик.
– Вот…такой.
Потом я подмигнул и снова взял свои палочки, накалывая еще один кусочек говядины,
а челюсть Дилана упала на пол.
– Да, блять, я знал это, – сказал Дилан с улыбкой на лице. А когда я поднес еще один кусочек к своему рту, он начал трясти головой. – Скажу только, что никогда не видел, чтобы кто–то так ел палочками. Ты и суши так накалываешь?
– Это самый быстрый способ подцепить их без помощи пальцев. Что бы я непременно сделал, но пытаюсь вести себя культурно.
– Не уверен, что тому, что ты вытворял со мной в этой постели подошло бы слово культурно. Дико, скорее всего, – он прикусил губу, а потом добавил. – Не переживай. Я
определенно поклонник.
– Итак, мы узнали о твоей кино–коллекции Эйса, – сказал я со смешком, а потом оглядел скудно–обставленное помещение. – Не уверен, правда, где ты ее хранишь. Может,
вместе с презервативами и смазкой вон в том ящике?
– Ты так говоришь, будто я использую твои фильмы в качестве порно, – сказал Дилан,
наклоняясь, чтобы поднять один из контейнеров с едой, а потом вывалил содержимое в свою тарелку. – И в этом случае ты оказался бы прав. Просто я храню их на своем ноутбуке, чтобы путешествовать налегке.
Я уставился на него на долгую минуту, все еще не веря в то, что кто–то, о ком я думал так часто, занимался тем же, что и я. Какова была вероятность?
– Что? – Дилан вытер свой подбородок. – У меня на лице что–то?
– Нет.
Он поднял картонную коробку.
– Хочешь еще риса?
– Нет.
– Знаешь, я всегда слышал о том, что я, цитирую, «хитрая сволочь», но думаю, ты мог бы составить мне неплохую конкуренцию.
– С чего бы? Возможно, ты задаешь неправильные вопросы.
Бровь Дилана приподнялась, а потом он отложил на пол свою тарелку и скрестил ноги под собой.
– Эйс Локк, клянетесь ли вы говорить правду, только правду и ничего кроме правды,
да поможет вам Бог?
– Ты не сможешь справиться с правдой, – ответил я на автомате, цитируя один из своих любимых фильмов, а когда Дилан поджал свои губы, я ухмыльнулся.
– Об этом я и говорил. Ты всегда увиливаешь. Всегда накрепко заперт. Я видел проблески, так что сейчас хочу знать…когда ты собираешься выпустить бешенного зверя в игру?
– Бешенного зверя? – повторил я. – Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Конечно, не понимаешь. Я видел это в твоих глазах, когда давал тебе разрешение затрахать меня до умопомрачения. Но просто, чтоб ты знал, со мной, тебе не нужно ждать разрешения. Оно у тебя есть.
– Боже, – я потер свой лоб, как будто это бы скрыло тот факт, что мое лицо, наверняка,
превратилось в досадный оттенок красного. Не то, чтобы я был ханжой, но никогда и никто не утраивал мне разбор полетов поле секса.
Дилан начал посмеиваться, а потом его ладонь легла на мое бедро.
– Нет ничего плохого, когда нравится жестко. Черт, думаю, что после сегодняшней ночи, я бы предпочел так постоянно.
– С твоим–то ртом, я шокирован, что первым уложил тебя.
– Агаааа, вот так вот. Так что делай со мной все что хочешь.
Он серьезно?
– Так…ты не шутишь. Тебе серьезно так нравится?
– Эм, я абсолютно уверен, что ты мог бы догадаться по тому, как я обкончал к чертям твою руку, – потом Дилан задумался и спросил. – Могу я спросить тебя кое о чем, поскольку мы решили быть честными? Это все…ново для тебя?
– Ты спрашиваешь – девственник ли я?
– Ну…наверное. Или что–то близкое?
И как, черт возьми, отвечать на это? Или, что более важно, насколько я собирался открыться о своей сексуальной жизни мужчине, за которым парни выстраивались в очередь.
Хотя он мог думать обо мне то же самое, так что…Эх, к черту.
Поставив свою тарелку на пол, я откинулся на спинку дивана, всем телом повернувшись к Дилану, и попытался сообразить с чего начать.
– Слушай, я знаю, что у всех уже сложилось впечатление обо мне…
– Неа, не вмешивай меня в эту толпу. Сам расскажи мне о себе.
Я шумно выдохнул и вытер свои потные ладони об джинсы.
– Только в прошлый год я смог свободно открыться в том, кто я. До этого была череда подружек, как правило, организованных моей командой или родителями.
– Ты…ну знаешь…
– Спал ли со своей командой?
– Нет, спал с девушками.
Это самая неприятная часть, по которой я смогу понять был ли он настолько открыт,
как утверждал.
– Да. Не со всеми…господь знает, что пресса посчитала бы меня кем–то вроде шлюхи…но да.
Дилан пожевал свою губу, а потом поднял палец вверх.
– Думаю, мне нужно немного выпивки по такому случаю. Секунду.
Он оттолкнулся от дивана, а потом перешагнул через контейнеры с едой, прокладывая себе дорогу на кухню. Он подхватил бутылку водки, два стакана и апельсиновый сок и вернулся обратно на диван.
– Ну вот, – сказал он, смешав вместе алкоголь и фруктовый сок, и вручил мне стакан.
Потом он проглотил содержимое своего стакана одним глотком. – Теперь я готов. Так значит ты бисексуал.
Я был вынужден посмеяться над его настороженным выражением лица и решил для начала успокоить его мысли.
– Нет, я не би. Мне нравятся мужчины. Мне всегда нравились мужчины. Но это не означает, что я не мог оценить женщину и не попытаться увлечься ей ради своей семьи и имиджа. Это было то, что я временами поднимал на свет, чтобы оттолкнуть в сторону,
смахнуть под ковер такой большой, грязный секрет. Я не идиот. Держу пари, что, по крайней мере, половина людей, которых ты видишь по телевизору и в фильмах – геи, но ты, как и остальная часть Америки, никогда об этом не узнаете, потому что подобное дерьмо храниться втайне. Если ты хочешь карьеру, а не отсиживаться в стороне, то будешь играть по этим правилам.
– Но ты нарушил их, – сказал Дилан, подтягивая свои ноги к груди. – Я видел твою пресс–конференцию в прошлом году с каминг–аутом. Это был невероятно смелый поступок.
– Смелый? Ни черта он не смелый. Это было для того, чтобы очистить практически разрушенную жизнь Шейн.
– Шейн? Так рыжая милашка с твоей вечеринки Шейн?
Я глотнул своего напитка.
– Да, именно она. Я нашел ее самостоятельно, как сваху, потому что решил, что готов завести отношения с кем–то, даже тайные. Но ее босс выдал меня, и Шейн потушила этот огонь, прикрыв меня. В качестве «бороды»5, так они это называют. Но я не осознавал, что помогая мне, она разрушала свое собственное счастье, причиняя боль тому, кем дорожила. И