Вадим

Лера жила одна, в собственной квартире, доставшейся ей от бабушки. Свою личную жизнь Лера строила так же легко и, казалось, не задумываясь, как и рабочий процесс. Вадим иногда встречался с Лерой, которая и партнеров выбирала сама, причем, согласно ее собственному, никому не понятному плану. Однажды она, проходя мимо Вадима, сосредоточенно работавшего с бумагами, быстро наклонилась и сказала:
- После работы в кафе за углом.
Вадим, ошеломленно взглянувший вслед прошедшей девушке, даже не имел возможности отказать или согласиться.
Вечером они, быстро попив кофе после утомительного рабочего дня, не сговариваясь, пошли к Лере. Лера, быстро выложив из морозилки в пароварку кусочки рыбы, прикрыв их кусочками нарезанных шампиньонов и слипшимися от мороза кустиками капусты, присолив и поперчив все это, включила пароварку и, легко улыбнувшись Вадиму, сказала:
- Перед ужином - в душ и в койку.
Последовавший после этого долгий поцелуй помог Вадиму настроиться и сообразить, что к чему.
В сексе Лера была восхитительна - открыта, откровенна, разнообразна. Она умела получать удовольствие и дарить его, не заморачиваясь на нормы морали и нравственности.
Вадим поначалу обалдел от такой манеры, которую он видел только у профессионалок. Но было в Лере нечто, что разительно отличалось от их натренированных приемов - искреннее удовольствие от процесса и бескорыстие, даже, можно сказать, бессеребренность в этот алчный век, когда другие девчонки больше смотрели на величину кошелька, чем на другие величины... Самостоятельность девушки поднимало ее над всеми этими "пустяками", которые она и сама себе могла прекрасно обеспечить.
В ту ночь Вадим остался у Леры до утра. Утро пробудило в нем новое желание, из-за которого они чуть было не опоздали на работу. Лера легко порхала по офису, а Вадим, который не спал почти всю ночь, чувствовал во всем теле скорей опустошенность и ломоту, как с похмелья, только голова не болела, а как-то странно звенела, а голоса окружающих доносились, словно сквозь вату. С работы в тот день пришлось отпроситься.
Ни на следующий день, ни через день Лера не приглашала Вадима к себе, да он не очень-то и стремился. Месяца через два, когда Лера снова так же внезапно пригласила Вадима, он чуть было не отказался, но все же пошел. Правда, на ночь не остался. В этот вечер ему показалось, что он занимается сексом совсем с другой девчонкой, так не похоже было ее новое поведение на предыдущее. Все тоже было замечательно, только совсем по-другому. Вместо бурной и ненасытной Леры, он увидел нежную, ласковую и неторопливую партнершу, которая, тем не менее, опустошила его не хуже, чем в первый раз. Только теперь во всем теле была приятная легкость. Казалось, со спермой ушла усталость, дневное раздражение и какое-то общее напряжение, не покидавшее Вадима все предшествующие встрече дни. И на работе у него все спорилось, словно Лера поделилась с Вадимом своей легкостью и успехом. Та вторая встреча Вадиму особенно понравилась. А потом была третья, четвертая... И каждый раз Лера была не похожа на предыдущую.
- Как тебе это удается? - удивился однажды Вадим.
- Сама не знаю, - улыбнулась Лера. - Просто сегодня мне хочется рыбы, а завтра - мяса, а послезавтра тянет только на фрукты. Так и в сексе - мне постоянно хочется чего-то нового. Но я не руковожу этим процессом. Все происходит помимо моей воли. Просто происходит - и все, - тихо засмеялась Лера и уютно свернулась клубком. - Ладно, ты иди, захлопни дверь, а то мне лень вставать - я спать хочу, - проговорила она почти засыпая.
И вот теперь, когда Вадим особенно нуждался в ком-то, кто помог бы ему пережить очередное расставание с уже совсем не его Календулкой, весьма кстати повстречалась Лера.
- Ты сегодня свободна? - впервые проявил инициативу Вадим.
- Свободна, - после недолгого размышления ответила Лера, внимательно посмотрев на Вадима. - Что-то случилось? - догадалась она.
- Нет, ничего, просто... соскучился по тебе, - быстро "вырулил" фразу Вадим. Рассказывать Лере о Календулке не хотелось. Хотелось забвения и опустошения, а уж это Лера могла ему дать в полной мере.
Пересиливая внезапное отвращение к ее духам, он не удержался и спросил:
- Ты сменила духи?
Лера, ощутив легкий аромат чужих духов и интуитивно поняв, что Вадим скрывается в ее объятиях от себя и другой девушки, спокойно ответила:
- Сейчас приму душ, а ты пока послушай музыку; и перед тем, как вышла из комнаты, негромко включила мягкую, электронную музыку. Музыка уносила в космос и успокаивала, Вадим закрыл глаза и расслабился в уютном, большом кожаном кресле.
Этот вечер был опять ни на что не похож. Лера, умело направляя процесс, дала возможность Вадиму быть более активным, чем обычно. Ритм движений, более монотонных, чем обычно, выбивал из души боль, а из памяти лживые, но восторженные глаза Яны. И только тело, узкое, гибкое, как у змеи, желанное женское тело казалось ему то принадлежавшим Лере, то Яне, и тогда движения его становились сильнее, жеще, словно ими он пытался сказать: "Я же тебя люблю, Календулка! Что ты со мной делаешь?! Почему все время ускользаешь?!".
Облегчения все не наступало, и после краткой передышки Вадима охватывала новая волна не то боли, не то желания, которое он никак не мог удовлетворить.
А потом пришло опустошение. Сразу, почти неожиданно, когда он уже почти разуверился в том, что это вообще возможно. И вместе с ним возникло отвращение. Отвращение к себе, к Лере, даже к Яне, которая обрекла его на все эти ненужные и нежелательные для него отношения. Мысль, конечно, была сиюминутной - не все так плохо было в его жизни, - но сейчас ему казалось, что все просто омерзительно. Он резко встал с кровати и, не в состоянии поцеловать Леру, не сказав ни слова, вышел в ванную.
Когда он вернулся, постель была застелена, а Лера, свежая и спокойная, предложила Вадиму бокал вина и бутерброды из той самой нарезки и "французской" булки, которую купила в магазине перед встречей с Вадимом. Вадим сделал глоток, потом, опомнившись и несколько успокоившись, произнес:
- За тебя!
- За тебя! - ответила Лера, отчетливо понимая, что тост "За нас!" прозвучит сейчас неуместно.
Через несколько минут Вадим, у которого не было сил говорить и даже думать о чем-либо, простился и ушел. Едва прикоснувшись к подушке, он провалился в черноту без сновидений и беспокойства.
...Весна набирала обороты, дни становились солнечнее и радостнее, и вот в один из таких светлых, рождающих надежды дней позвонила Яна.
- Привет! - раздался в трубке Вадима радостный щебет. - Как настроение?
Забыв, что еще минуту назад он тоскливо смотрел в окно на подсохшие дорожки и весело мчавшиеся мимо окон веселенькие машины, Вадим радостно выдохнул:
- Прекрасное! - и тут же спросил: - Есть предложения?
- Ну да, давай погуляем, - предложила Яна встретиться вечером после работы на Арбате.
- Почему на Арбате? - удивился Вадим. Там вечно толпа... "и все очень дорого", - мысленно добавил он.
- Может, в театр попадем? - не то спросила, не то предложила Яна.
В театре Вадим действительно давно не был, потому легко согласился.
Билеты они купили на удивление легко, но до спектакля оставалось часа два, а потому они решили прогуляться по шумной улице, превращенной чьей-то нелегкой рукой в базар. Сувениры, платки, картины художников были яркими, но по-настоящему не волновали. Среди толпы продавцов, посередине пешеходной улицы стоял маленький столик со скромной надписью "Гадание по руке и ТАРО". У столика сидела уставшая пожилая дамочка в бесформенном пальто серого цвета, на голове у дамочки была причудливая шляпка с отделкой из каких-то драных кусочков меха неопределяемого животного.
Дама вызвала у Яны приступ отвращения, на Вадима же она произвела совершенно иное впечатление. Вадим резко рванул к столику, потянув за собой Яну.