Она так долго снилась мне...

А где-то вас ждет ваша книга-светоч.
Может, это она перед вами?
А если и не она, может быть, она натолкнет вас на путь к той, единственной, которая однажды заполнит вас целиком.
 
Гилель Эдинберг.
 
Книготорговец и сват.
 
Париж, 20 декабря 2010 года
 
  
Глава 1
 
Любовь — это сон
 
ИОНА
Первый сон
Я попал в какую-то странную историю, бессвязную и запутанную, — такими обычно бывают сны людей, которые наяву не принимают большую часть повседневной реальности. На меня накатила какая-то сонливая вялость, не имеющая ничего общего с настоящей усталостью, и я бродил в сумерках сновидения.
И вдруг — как вспышка света во тьме. Разорвав туманные полосы сна, передо мной возникло лицо.
Словно вы сонно клюете носом перед какой-то программой, но мгновенно сменяется длина волны, и через несколько секунд показывают совершенно другую — несколько нечетких, летучих, зыбких образов, наделенных при этом удивительной силой и способных вывести вас из оцепенения.
Какие у нее были волосы? Темно-каштановые или черные. А глаза? А глаза светлые. И печальные. Она походила на фигуру со старинной картины, ее облик был прекрасен по тем, прежним, канонам. В позе ее чувствовалась беззащитность, во взгляде сквозила растерянность, словно она пыталась уловить какое-то воспоминание и сознавала, что это невозможно.
По правде говоря, мне трудно ее описать. Ночь похитила у меня ее образ.
Потом она увидела меня или как-то иначе заметила мое присутствие, и по ее губам скользнула улыбка. Она произнесла какое-то слово, я не расслышал его, но, как мне показалось, угадал: «любить».
Я хотел подойти к ней, услышать ее, но печальный образ растаял в ночи.
Этот сон я видел за пять лет до начала истории, которую бы хотел вам поведать. Я мог бы опустить этот эпизод, как и несколько последующих, и сразу же приступить к рассказу о встрече с единственной девушкой, для которой и была написана эта книга. Тогда история стала бы намного правдоподобней — если вообще в той закрытой реальности, которая служит ареной для наших фантазий, нашлось бы для нее место. Но я уверен — только искренностью можно добиться полной достоверности. Я долго не мог решиться прибегнуть-таки ко лжи, хотя бы и к умолчанию. Считал, что заблуждаются те, кто расцвечивает и лакирует действительность, придавая ей видимость истины. И когда мне случилось предать свои убеждения — вроде бы из благородных и чистых побуждений, — я потом горько об этом пожалел.
Поэтому не стану от вас ничего скрывать.
Этот сон — мимолетная яркая вспышка в ночи — озарил всю мою жизнь. Я сразу же понял, что эта девушка отныне будет занимать все мои мысли, что нас обязательно сведет судьба.
Мои слова могут показаться вам бредом автора, томящегося в поисках вдохновения. Вы распознаете миф о музе, трансформированный сухим и противоречивым умом современного человека. Решите про себя, что я вовсе не пережил ничего подобного, но всего лишь представил события в некоем романтическом свете, чтобы было легче обвести вас вокруг пальца и увлечь перипетиями любовной интриги. Мне нечего предложить в ответ на такие доводы, кроме своего стремления к цельности картины. Я всегда старался быть искренним. Но вы меня совсем не знаете и поэтому можете не поверить на слово, не станете читать эту книгу или бросите меня с моими чувствами посреди дороги.
Именно так она и сделала.
И потому я начал писать.
ЛИОР
 
Я была маленькой девочкой и в мечтах представляла себя принцессой; была подростком и торопилась повзрослеть; была романтичной девушкой и мнила себя женщиной, опытной соблазнительницей, упивающейся своей властью.
 
Я была всеми этими женщинами, и ни одна из них мне не нравилась.
 
Только женщины поймут, что я хочу этим сказать.
 
Ведь в каждой женщине присутствуют принцесса, упрямый подросток, авантюристка, подруга, мать; все, кем она была или могла быть; все, кем она станет однажды; все, кем она никогда не станет.
 
Эти сущности сталкиваются между собой, перемешиваются, сплетаются с изгибами судьбы и характера и в итоге составляют личность, сотканную из света и тени, из подлинного и наносного, из чистых цветов и оттенков.
 
Часто нам кажется, что речь идет всего лишь о раздвоении личности: маленькая девочка в теле взрослой женщины, принцесса, что томится в роли покорной жены, романтичная натура, ищущая свою душу в плоти разных мужчин, мать, которую разрывают любовь к детям и страсть к мужу.
 
Но на самом деле все гораздо сложнее. В каждой из нас все эти женщины живут одновременно.
 
Есть некий универсальный язык, он записан в глубине каждой женской души. Он нас объединяет и позволяет понимать друг дружку, угадывать тайные движения души, а главное — ожидание любви и чувство одиночества. Любовь и одиночество — два основных слова нашего языка. Вот такой выбор. Словно две двери открываются в чужие миры. Однако все женщины знают, что эти два слова неразрывно связаны. Потому что выбор не зависит от нас — или совсем в малой степени.
 
Сегодня вечером мое одиночество подводит итог и объявляет о моем поражении. Я знаю, что больше не буду женой, матерью, возлюбленной, и плачу над утраченными иллюзиями.
 
Я соберу в кулак остатки воли и те крохи достоинства, которые у меня еще остались, и поклянусь: никогда больше не буду чувствовать себя принцессой, никогда больше не стану воображать себя женой и матерью. Поклянусь, что отныне выбираю одиночество.
 
Я решила начать свой рассказ с этого отрывка из моего дневника, потому что он служит ключом к пониманию всей последующей истории.
Женщины много пишут. Пишут на бумаге, на экране компьютера, выцарапывают на поверхности сердца. Пишут исповеди и пустяки, пишут мощно и поэтично. Но редко кто из них может в этом признаться. Что до меня, я пишу, когда слова переполняют душу и чтение больше не способно унять мои мучения. Когда я читаю, я растворяюсь в истории, придуманной авторами, хитросплетения интриги отвлекают меня от бед и тревог. Я забываюсь, плыву по течению. Но, когда я пишу, я возвращаюсь к самой себе, вычленяю слова, которые меня волнуют и терзают, останавливаю их безумный бег и направляю их в другое русло — выплескиваю на бумагу или на экран. Но, поскольку я не слишком хорошо к себе отношусь, процесс получается довольно болезненный.
Я оставила в дневнике эту запись, когда меня оставил мой последний мужчина. Когда посреди бесконечной бессонной ночи, обессилев от слез, от ранящих душу воспоминаний, я бросилась писать, чтобы без слов вопить о своей боли. Чтобы словами затушить свое горе, закрыть раз и навсегда этот период своей жизни, покончить с мужчинами и принять решение больше не поддаваться чувствам.
Чтобы убедить себя, что я — свободная женщина.
И мой свободный выбор — одиночество.
  
Глава 2
 
Любовь — это путь
 
ИОНА
Надо рассказать вам, кем я был и кем я стал.
Был я писателем, а теперь — нет.
С какого момента можно считать себя писателем? С того момента, когда охватывает страсть к сочинительству? Или после того, как создан первый достаточно сильный текст, способный вырвать нас из плена повседневности?
Или с момента, когда издатель выказывает вам свое доверие, подписав договор?
А когда перестаешь быть писателем? Когда больше не хочется создавать книги? Когда чувствуешь, что былая страсть остыла, и пламень вдохновения погас? Когда забывают читатели? Если вообще посчастливилось заиметь свой круг читателей…
Что до меня, я с детства исписывал целые тетрадки, сочиняя заметки, стихи и рассказики, но писателем себя не считал. Писал я лишь затем, чтобы не разговаривать. Потому что слова, срываясь с моего языка, не умели ни сложиться в нужном мне порядке, ни выразить нужного мне смысла. Мои запинки и заикания вызывали у сверстников смех, я был обречен на молчание, в крайнем случае на краткие ответы и лаконичные односложные высказывания.