Отель последней надежды

– Вот именно, Дэн! – с горечью сказала его жена. – Вот именно! Ты не представляешь себя без этой чертовой работы, а я не представляю, что должна прожить жизнь соломенной вдовой!
– Чушь! – вдруг вспылил он. – Я не подводник и не полярник. Я не пропадаю по три месяца в рейде или на Северном полюсе. Шеф не бывает в командировках по полгода, а мы ездим, только когда ездит он!
– О’кей, – согласилась жена. – В прошлый уик-энд ты был в Париже, хотя нас приглашали Сикорски, и все были там парами, а я, как всегда, одна!
– Но я прилетел, и у меня было несколько дней…
– А у меня-то их не было, Дэнни! Я должна быть на службе всю неделю, и только уик-энд я могу посвятить семье.
– Семье – это значит мне? – уточнил Дэн Уолш. – Или у тебя в семье есть кто-то еще и я просто об этом не осведомлен?
Это было не совсем по правилам, не совсем по-честному и не совсем в духе «хороших парней», но ребенок всегда был больным вопросом.
Он хотел детей, а она решительно отказывалась. Сейчас женщина рожает в сорок пять первого и в сорок восемь второго, и это позволяет ей вырастить полноценных детей, целиком посвятив себя их воспитанию, потому что карьера уже сделана, пенсия накоплена, домик куплен и открыты специальные «университетские счета» для каждого из планируемых потенциальных наследников и отдельный счет для оплаты услуг «большой мамочки» – няньки, которая будет с ними сидеть.
Только так, и больше никак.
– Я была права, когда говорила тебе, что мы еще не готовы к детям, – констатировала жена. – Мы даже свои отношения не смогли наладить, а дети во много раз усложнили бы наше положение.
– Может, мы не станем усложнять дальше? – спросил Дэн и потрогал рукой висок, то самое место, из которого вылезали белые кости и черное месиво, бывшее с утра его мозгом. – Может, нам стоит попробовать все наладить?
Он хотел было прибавить что-то из фильма, вроде «Дай мне еще один шанс» или «Видит бог, я не могу без тебя», но не стал.
Какой еще шанс? Нет никакого шанса!
Они или будут вместе и дальше, или не будут. И никаких иллюзий.
«Грязный Гарри», шелковая ночная сорочка, купленная на все сэкономленные за год деньги ей на Рождество, ветер дальних странствий – они много ездили, и все по самым дешевым мотелям, – секс на старом одеяле в проржавевшем кузове их старикана, огромные голубые звезды на утреннем небе, и еще то, как она бежала к нему навстречу, когда он прилетал из командировок, – она тогда еще приезжала его встречать, добившись пропуска на военную базу, – все это осталось позади и никогда не вернется, и об этом можно сожалеть сколько угодно!..
Вернуть – никогда.
– Нет, Дэнни, – грустно сказала жена. – Ничего нельзя наладить. У тебя будет следующая командировка, а у Бобби и Надин очередная вечеринка, и я опять пойду на нее одна. А потом Сикорски купят дом, как у Эшли, а мы…
– У нас отличный дом, – бросил он с раздражением. – Ну зачем нам какой-то другой?! Или вместо двенадцати комнат ты хочешь тридцать шесть? И еще пару горничных и садовника?
– Меня повысили, – вдруг заявила она совершенно спокойно. – Я прошла все испытания, и я теперь партнер, Дэн! Я партнер!
– Поздравляю тебя.
– И я буду партнером в Сиэтле.
– Где?!
– А что тут такого?! В Вашингтоне партнеров достаточно, и меня перевели в Сиэтл.
Вот оно в чем дело.
Дети, командировки, Северный полюс и Саддам Хусейн ни при чем. Как это я сразу не догадался?! Офицер, черт возьми, всю жизнь проработавший в федеральной службе безопасности!..
– И ты уже согласилась?
– Да.
Теперь, когда все стало ясно, он перестал задавать глупые вопросы. Теперь он утверждал, а она только кивала.
– Ты давно приняла решение.
– Да.
– Ты все обдумала и даже обсудила со своим адвокатом.
– Дэнни…
– Ты поставила в известность своего шефа, этого чертового ублюдка, потому что он давно положил на тебя глаз. И сам он только недавно развелся в третий раз.
– Дэн Уолш!
– Ты сходила в клуб разведенных женщин и поучаствовала в паре тренировочных заседаний, где все эти разведенные стервы научили тебя, как нужно бросать мужей.
– Уолш!
– Они очень тебе сочувствовали, потому что ни одна из них, разумеется, не согласилась бы жить с мужчиной, который иногда ездит в командировки!
– И еще проводит на работе гораздо больше времени, чем дома, и еще носит под пиджаком пистолет, и знает кучу дурацких государственных тайн, и надувается, как индюк, когда спрашиваешь у него, во что была одета первая леди, когда вышла к завтраку в этом… о боже мой… в Китае, вот где!
– Пистолет у меня в сейфе, а не под пиджаком, тайн я не разглашаю, вопрос костюма первой леди – не мой, а протокольной службы.
– Перестань, Уолш! Тебе не запудрить мне мозги! И мне действительно очень помогли в центре реабилитации разведенных женщин, и мне очень важно, чтобы ты был…
– Стоп, – сказал полковник Уолш, один из лучших специалистов и один из самых доверенных офицеров президента Соединенных Штатов. – Ты ведь пока еще не разведенная женщина, если я правильно понимаю?
– Что ты имеешь в виду?
– Я узнал о том, что ты планируешь со мной развестись, только сегодня. А реабилитироваться в центр ты пошла заранее. Значит ли это, что ты приняла окончательное решение и я ничего не могу изменить?
Она взглянула на него и опустила голову.
– Есть ли еще что-то, о чем я должен знать, чтобы не выглядеть идиотом перед адвокатом?
Она молчала.
– Так, – подытожил он. – Что именно? Любовник?
– Нет!
– Дом?
– Не смей думать обо мне, как о какой-то шлюхе, которая…
– Счета?
Солнце все припекало, как будто наваливалось на его бедную голову. На стоянку перед кафе зарулил огромный лимузин, из него вышел человек в зеркальных очках, с пышными бакенбардами и в розовой пиджачной паре. Он постоял, давая всем желающим себя осмотреть, а потом неторопливо направился к дверям.
Калифорния, будь она проклята!..
– Что со счетами? Ты перевела на себя все или только общие?
– Общие, – быстро и виновато призналась она. – Как бы я могла перевести все?! Я считаю, что это справедливо, Дэнни. Это просто компенсация за то время, что я провела одна.
– О’кей. – Он поднялся и снова пересел на другую сторону, сознательно отдаляя себя от нее.
Придется привыкнуть. Теперь ко многому придется привыкать заново.
Нет, не так. Теперь придется долго и мучительно привыкать к тому, что я один и за спиной у меня пустота, а не одна из «великих американских ценностей», называемая семьей.
– Когда ты перебираешься в Сиэтл?
– Чем скорее, тем лучше. Шеф не может ждать, потому что в том офисе не закрыта эта вакансия.
– Ладно, – перебил ее он. В голове и на душе стало совсем скверно. – Ты вернешься в Вашингтон со мной?
Она покачала головой, достала из сумки темные очки и нацепила их – отгородилась от него окончательно.
– Я не хотела бы ехать с тобой в одной машине через всю страну, Дэн. Думаю, что прилечу на самолете. Тем более что мне нужно вернуться как можно быстрее, потому что офис в Сиэтле не может ждать.
– Я знаю, – сказал он с досадой. – Там не закрыта вакансия!..
– И не смей оскорблять меня, Дэн Уолш! Мой адвокат…
– Я ничего не хочу слышать про адвокатов. Но должен предупредить, что делиться придется честно. Я не могу отдать тебе все и остаться нищим.
– Как ты можешь так говорить, Дэн?!
– Я могу. Потому что ты перевела на себя все наши общие счета.
– Это всего лишь компенсация, я уже сказала…
– Черт с ней. Все остальное разделим так, как положено по закону. Согласна?
Она помолчала.
– Да.
– Тогда я поехал. Пока.
Он поднялся, похлопал себя по карманам, проверяя, на месте ли ключи от машины.
– А мой чемодан?
– Я попрошу официанта отнести его. Может, оставить тебе наличных?
– Дэн, перестань обо мне заботиться! Ты больше не мой муж!