Асн–2 (Снежная королева)

Но самое невероятное старший лейтенант сообщил под конец разговора. Он как–то смутился, и сбивчиво произнес, на мой взгляд, дикую фразу: — А вы знаете, что являетесь наследницей ваших родителей?
Как будто это не было само собой разумеющимся?
Решив дать милиционеру высказаться, я только кивнула. И тут он меня огорошил. По его словам наследство состояло не только из участка земли в Комарово и квартиры в Питере, но и акциями в крупной торгово–промышленной фирме, стоимостью чуть менее пятисот миллионов долларов, которой владел мой отец. Причем наследницей практически единоличной.
Осознать величину суммы сразу я не сумела, поэтому едва старший лейтенант покинул палату, произнесла вслух. – $1Пятьсот миллионов? Обалдеть!
И только позднее, когда схлынуло удивление, я вспомнила фразу, оброненную моим гостем перед самым уходом.
Оказывается, следствие по делу о взрыве особняка объявило меня погибшей.
— Думаю, что теперь они еще свяжутся с вами. — Невнятно предположил старший лейтенант.
Новые гости появились вскоре после обеда. Я только собралась немного поспать, как дверь в палату распахнулась и на пороге возникла парочка наряженных в черные костюмы мордоворотов. Стриженные, с одинаковыми настороженно— непроницаемыми физиономиями, амбалы бесцеремонно осмотрели палату, и пропустили вперед невысокого мужчину, в сером, слегка измятом, но явно не дешевом, костюме.
Господинчик вальяжно кивнул охранникам, непринужденно проследовал к моей кровати и опустился на стул.
— Вы Ирина? — Не утруждая себя приветствием, поинтересовался он.
— Ну да. — Только и смогла произнести я, озадаченная столь резвым началом. –А вы кто?
Гость не ответил. Вместо этого он обернулся к одному из охранников и неприметно кивнул.
Выпроводить моих соседок неразговорчивый великан сумел всего за пару минут. Женщины торопливо вышли в коридор, а громила в черном вновь замер возле двери.
— Моя фамилия Свирский. Степан Сергеевич. Я представитель фирмы РосКомодитиСервис. — Чеканя слова произнес седоволосый коротышка. — Нам стало известно, что вы сообщили сотруднику милиции о своем родстве с бывшим владельцем предприятия, Авдеевым Иваном Андреевичем. Это так?
— Если честно, у меня после травмы с памятью не слишком хорошо. — Смутилась я, — но вот телефон, и вообще…
— Значит, не помните. — Оборвал мой лепет гость. — Ваше утверждение, таким образом, не подкрепляется документально, а основывается лишь на… предположениях. Я правильно понимаю.
— Э… — Мне стало еще неуютнее. — Да как вам сказать, я вроде что–то такое припоминаю…
Свирский вытянул из кармана громадный, со множеством каких–то вензелей и накладок, серебряный портсигар, и достал из него сигарету.
— Простите, но здесь не курят. — Произнесла я, чувствуя, как из глубины души поднимается волна неприязни. — Это больница, а не…
— Хм… Я заметил. — Он аккуратно вернул сигарету в коробку. — А чем еще вы можете доказать свое родство с Авдеевым?
— Да ничего я не собираюсь доказывать. Меня спросили, ответила. А они уж пусть сами разбираются.
– $1Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». — Произнес эту пошловатую сентенцию господин в сером так, словно изрек некую вселенскую тайну.
— Мне все понятно. — Он поднялся, спрятал портсигар в карман, и закончил с металлом в голосе. — Поскольку юридических оснований для подобных утверждений вы не имеете, следовательно, претендовать на наследство тоже. И мой вам совет, будьте впредь осторожнее с высказываниями. Болтливый язык иногда может крепко повредить своему хозяину.
— Послушайте, господин, как вас там, Свирский, а вам не кажется, что вы хам? — Я уже завелась, и более всего жалела, что не могу подняться с кровати.
— Как говориться — «по–Сеньке и шапка». — Отрезал любитель афоризмов. — С какой стати я должен миндальничать с никому неизвестной самозванкой, претендующей на… — Он осекся, и оборвал себя.
— А если нет? Если я и вправду Ирина Авдеева, что тогда. Вам, господин хороший не приходило в голову, что…
— Ирина Авдеева мертва. Уже пять месяцев. Это подтверждено. И вообще, случись вся эта история на месяц позже, я бы даже не стал тратить время, общаясь с вами. — Свирский повернулся, собираясь выйти из палаты.
— Вы хотите сказать, что тогда я пропустила бы сроки вступления в наследство? — Вырвалось у меня, — спасибо за подсказку. Совсем упустила из виду этот факт. Постараюсь успеть. — Злость на хамоватого буржуйчика добавила сил. — Но имейте в виду, когда я в него вступлю. Первое что сделаю, выставлю вас за ворота. Без вариантов. Так что можете подыскивать новую работу уже сейчас.
— Да ты не только дура. — В голосе гостя прозвучало неприкрытое презрение. — Ты наглая дура. Молись, что бы за тобой не обнаружилось никаких иных грехов, кроме присвоения чужого имени. Тебя ведь возле сгоревшей яхты нашли? Может ты ее и подожгла? А что…надо подкинуть эту идейку кому следует.
— Слушайте, ну отчего вы так твердо уверены, что я не Ирина? — Попыталась я успокоиться, и разобраться.
— Да потому. Не бывает чудес. Не бывает. Я видел, что осталось от дома господина Авдеева. А она была внутри. Свидетели видели, как она туда приехала.
— И тело видели? — Запальчиво выкрикнула я, и останки на экспертизу возили?
— Какая экспертиза? –Там все до пепла сгорело. А потом еще пожарники, все переворошили, пеной заливали. — Отозвался Свирский. Он отчего–то перестал спешить, и даже сделал пару шагов обратно.
— Так давайте дождемся, когда с меня бинты снимут, Есть ведь у вас на фирме те, кто меня, в смысле, Ирину, видел. Пусть подтвердят.
— Да тебя после операций родная мать не признает. Врач сказал, что так испахало, Квазимодо отдыхает.
— Что? — Вся эта ерунда с наследством вылетела у меня из головы. Какой Квазимодо… он ведь сказал: — немного поцарапало? — На глаза навернулись слезы.
Поняв, что в горячке сболтнул лишнего, Свирский смутился, но быстро оправился. — Извини, я не знал. — Только и буркнул он.
— Я с трудом дотянулась до столика, вытерла слезы полотенцем. Отчего–то мне сейчас стало чрезвычайно важно сохранить пусть что–то. Если не лицо, то хотя бы имя. — А почему бы тогда экспертизу не сделать. Я слышала, используется, для определения отцовства. Генетическая. Все вопросы отпадут сразу.
— Логично. — Ответил Свирский почти нормальным тоном. — Одна загвоздка — Ивана Андреевича и его жену кремировали. Дом сгорел. Нет ни одного образца…
— Что, неужели ни одного? — Я лихорадочно перебирала возможные варианты. — А чем Ирина занималась до своей ги…, до своего исчезновения? Где жила, работала.
— Жила она в Москве, там и работала. Вернулась в Питер уже после смерти родителей. — Нехотя сообщил Свирский. — Стоит, конечно, попробовать связаться с Максимовым, может быть что–то и… С кем? — Переспросила я, стараясь сообразить, отчего мне знакома эта фамилия.
— Господин Максимов–это хозяин и руководитель фирмы, в которой работала Ирина. –Пояснил гость. — Хотя… столько времени прошло. Верное дело никаких личных вещей ее уже не осталось. Да и на съемной квартире давно живут другие люди.
— Максимов, Максимов… — Повторила я. Голова противно заныла, но ответа так и не отыскалось. — Что же это за такое. Ничего не помню.
— То–то и оно. — Потеряв интерес к беседе Свирский вновь собрался уходить.
— Да погодите вы. — В отчаянии произнесла я, понимая, что теряю последнюю возможность исправить ситуацию. — Скажите, а почему вы ходите с этими, с охранниками? –Вопрос сорвался с языка словно сам по себе, без участия воли.
— Как? — Удивился гость, и чуть смутился. — Ну… так положено.
— Статус, или необходимость? — не сдавалась я. — Вы, простите, в какой должности на фирме работаете.
— Заместитель начальника отдела по связям с общественность и… — Свирский скомкал окончание. — А какое это имеет значение?
Можете не отвечать, но выслушайте, что я думаю. — Меня, похоже просто несло. — Должность у вас, уж не взыщите, для такого эскорта, мелковата. Следовательно, понты тут не причем. Могу предположить, что случилось не так давно что–то на фирме. Покушение? Так?