Четвёртая Жрица. Путь друг к другу (СИ)

Но длилось это лишь до тех пор, пока в пылу битвы не замелькали красные всполохи, похожие на кровь. Только кровь не могла развеваться на ветру. И если к виду самой крови он привык, то эти алые локоны он ненавидел... Они выводил его из равновесия, раздражали... Всё, что связано со жрицей, его раздражало.
Она сражалась так, словно рождена в битве. Для битвы. Такой он никогда её не видел. Плавное, словно переливание воды, тело и ярко-красные волосы мелькали среди врагов. Чёткие удары и стремительные уклонения, потом контрудары и разворот к новой цели. Это его бесило.
С ним она не была такой. С ним она только стояла, сосредоточенная на обороне. Только лишь отклонялась и защищалась. Его бесило то, что даже с этими варварами, не умеющими атаковать правильно, она вела себя так... раскрывая себя. А с ним просто оборонялась, будто он не был достоин того, чтобы сражаться с ним... так.
Отравляющие мысли ворвались туда, где должна была быть холодная сосредоточенность, и пробудили гнев и раздражение. Всё то, что он так старался подавить.
Резко развернувшись, он нанёс мощный удар по ближайшему противнику, располосовав его живот. Кровь брызнула Аккесу в лицо, растекаясь по маске, подбородку и рукам. Гнев ещё сильнее завладел его сознанием. Теперь любой красный цвет ассоциировался с её волосами. Он возненавидел этот цвет.
Полный неистовой ярости он двинулся к очередному противнику, который, видя смерть соплеменника, кинулся на него. Слегка согнувшись, он резко рубанул по ноге, разрезая плоть до кости, следующими ударами он отсёк обе руки и обезглавил своего врага. 
Внутри все горело. Неистовое жжение заполнило его всего. Гнев рвался наружу в жажде поглотить всё, что было в поле зрения. Сделав шаг в сторону, он вонзил меч прямо в живот очередного противника, почти перерубая его пополам. Даже не видя, а только чувствуя рядом ещё кого-то, он с разворота вогнал оружие тому в шею и резко рванул вверх. Скрежет кости и звук рвущейся плоти, никак не повлиял на него, разве что раззадорил ещё сильнее.
Вокруг была только кровь. И чем больше он её видел, тем более неистовым он становился. Любой, кто оказывался рядом, тут же получал несколько стремительных и смертельных ран. 
Почти четвертовав ближайшего противника он с диким криком бросился к следующему, раздробив ему череп ударом эфеса и повалив на землю вогнал оба меча ему прямо в глазницы.
Он двигался как смертельный вихрь, оставляя вокруг себя только кровавые брызги, что вспыхивали как хищные цветы, и обезображенные тела, что падали к его ногам.
Чем больше он вымещал свою злость и ярость, тем больше крови он видел. А чем больше крови, тем больше ярость. Это был порочный круг безумия, который окутал его всего, не желая выпускать из своего кокона. 
Когда вокруг Аккеса закончились цели, он, тяжело дыша, наконец, остановился... ему потребовалось всего три вдоха, дабы прийти в себя и осознать то, что он стоит среди десятка мёртвых тел, а всё вокруг залито кровью... и тишиной...
Все: и нападающие, и обороняющиеся — остановились и с ужасом смотрели на тяжело дышавшего монстра. Вся битва прекратилась, и даже старейшины уже обдумывали не то, как друг друга убить, а как бы спастись. Потому что ещё минуту назад было ощущение, что к утру не выживет никто. Что это чудовище перебьёт всех, даже женщин и детей... 
Лекамир стоял с выражением глубокого потрясения на лице и, похоже, впервые действительно осознал, насколько опасен может быть Аккес, и вспоминал всё то, чем мог его действительно разозлить. Одновременно с этим он пытался придумать способ вывести отсюда людей как можно быстрее.
Риана, замерев, смотрела только на Аккеса, не замечая никого вокруг. В этот момент любой мог бы к ней подойти и перерезать горло — она бы и не заметила. Жрица впервые видела подобную беспощадность. То, с чем она лично сталкивалась, когда Аккес на неё нападал, и в сравнение не шло с тем, что она только что увидела. 
Аккес же, приходя в себя, начал в полной мере понимать, что натворил. Он опять потерял контроль. Стянув с лица маску, он уронил её на землю, с ужасом осматривая мёртвые тела у своих ног. Все они лежали, орошая кровью землю. Сложно было сказать, сколько всего тел, так как некоторые были порублены на части. А у одного вообще была раздроблена голова. Отчаянье накрыло его. Он не имел права допускать такого. Он ведь обещал себе... 
Неужели от судьбы не уйти? Он действительно кровожадный убийца?
Почувствовав, наконец, присутствие остальных, он поднял голову - и тут встретился взглядом со жрицей. 
Это всё её вина. Из-за неё он постоянно срывается. По какой-то необъяснимой причине к нему вернулись тщательно подавляемые эмоции. Столько лет... столько лет он хранил их глубоко в себе, отказываясь как от положительного, так и от отрицательного. Только для того, чтобы не допускать подобного. Но пришла она, и все старания превратились в прах. Если это и есть благословенные и исцеляющие возможности жриц, то к демонам такое исцеление. 
Он зло прищурился, глядя на неё. Она стояла там с ужасом в глазах, и он прекрасно понимал, что она видела и как он сейчас выглядит. Весь окровавленный, среди множества трупов. И пусть маску он снял, не было никаких сомнений, что все вокруг замерли от страха. Легенды о беспощадном убийце теперь будут ходить и здесь.
— Ну что? — с отвращением спросил он, продолжая глядеть на жрицу. — По-прежнему считаешь меня хорошим?
И, подобрав свою перепачканную кровью и от этого ещё более ужасную маску, он развернулся и пошёл прочь. Даже не обращая внимания на людей, которые в страхе шарахались от него, освобождая дорогу.
Аккес был рад, что Эгрант при этом не присутствовал. Он бы не вынес его грустного взгляда. И хорошо, что Зики тоже нет. Её разочарования он бы тоже не вынес. 
Да и пошли они все к демонам. Особенно жрица с её отвратительно-добрыми глазами и желанием подружиться. Может, теперь, увидев, какой он монстр, она, наконец, захочет его убить. Может, даже лучше, если она действительно в этом преуспеет. Всё равно его жизнь бессмысленна. Деко скоро покинет этот мир, и он останется совсем один. Опять один... окружённый только теми, кто хочет его смерти... Опять.
Как только Аккес ушёл, люди начали потихоньку собираться вместе. По ним нельзя было даже догадаться, что какое-то время назад они отчаянно друг друга убивали. Старейшины вдруг резко наладили отношения и начали обсуждать то, свидетелями чего стали. Было ли это божественное вмешательство, или же к ним действительно пришла новая беда?
Лекамир, слыша эти разговоры, только махнул рукой на них. Его сейчас гораздо больше заботило, куда ушёл Аккес и где сейчас Зика. Также его заботило состояние Рианы, которая продолжала стоять на месте, уставившись невидящим взором себе под ноги.
— Риана? – Он дотронулся до её плеча.
— Не переживай за меня, Лекамир, — ответила она, не глядя на рыцаря. — Нам надо позаботиться о мёртвых. Их нужно похоронить, или что там делают с мёртвыми в этих местах?
Так и не взглянув на него, она направилась к телам погибших. Риана была непривычно бледна и подавлена, и Лекамир разозлился. Зачем они вообще взяли этого убийцу с собой? Он же просто монстр. И как ему теперь Зику от него подальше держать? Если он пойдёт с ними к ведьме, придётся её оставить на время тут. Так будет безопасней. Если же он так и не вернётся, то Зику он не оставит там, где может появиться Аккес.
В любом случае, необходимо было её найти и убедиться, что с ней ничего плохого не случилось. Несмотря на то, что на дворе стояла ночь, никто не спал, на поиски Зики ушло больше времени, чем он думал. Он ещё днём слышал, что Эгрант заболел, и она вызвалась за ним поухаживать, но домик, где они должны были находиться, был пуст. Расспросы тоже результатов не давали. Его то посылали не туда, то она уже ушла из этого места, то люди вообще понятия не имели, куда она делась. С каждой подобной неудачей Лекамир начинал паниковать всё больше и больше, пока не нашёл её и Эгранта в небольшом домике на окраине.