Россия - преступный мир

А причина оказалась в том, что и сам Кулик, и его покойный ныне отец, да и вся семья стали объектом пристального внимания шантажистов-уголовников. Когда-то, еще в годы войны, будучи на Украине, отец Кулика сделал тайник, в котором спрятал несколько немецких автоматов вместе с боезапасом. И однажды в компании приятелей проговорился об этом. Через какое-то время его навестил человек, сообщивший, что это оружие найдено и использовано при нападении на инкассаторов, Пришелец требовал денег, грозя разоблачением. И отец вынужден был платить за молчание. После его смерти шантажисты взялись за сына — Василия Кулика: угрожали расправой с семьей. Дошло до того, что троих из этой банды Василий попросту выследил и убил. Но тогда оставшиеся бандиты стали шантажировать его покойниками, о которых обещали донести в соответствующие органы. Вот и одним из их требований было: он должен принять на себя все изнасилования и убийства, которые они совершили, причем о каждом преступлении ему подробно рассказывали и даже показывали, где произошло, что, когда. Со всеми этими «признаниями» он и должен был явиться в следственные органы.
Трудно было поверить в эту фантастическую историю, однако ошибки, допущенные следователем, существенные пробелы в материалах послужили причиной для направления дела Кулика на дополнительное расследование.
Была создана новая следственно-оперативная бригада, которую возглавил один из талантливейших следователей, которых я знал, Николай Китаев, но полгода спустя дело Кулика по указанию Прокуратуры Союза было передано в следственную часть Прокуратуры РСФСР.
Начался планомерный поиск оставшихся неизвестными жертв насильника. И он увенчался успехом. Удалось установить сразу трех малолеток, которых Кулик изнасиловал в подвалах, но по какойто причине оставил в живых. Девочки уверенно опознали Кулика, подробно рассказали об обстоятельствах совершенных с ними преступлений, показали, где все происходило. В результате тактически правильно организованного дополнительного расследования версия с шантажистами развалилась на части. И тогда Кулик вернулся к прежним своим показаниям, признав совершение всех вмененных ему в вину преступлений, в том числе и 14 убийств.
История с этим делом показала, какую опасность таит в себе поверхностное отношение к показаниям признающего вину обвиняемого.
В нашей практике нередко случается так, что показания, полученные от обвиняемого, бывают единственным источником доказательств. Но если ты не сумеешь грамотно эти показания вытащить и их закрепить, все валится. И вот сложилась такая ситуация.
После возвращения дела Кулика на доследование, что было, естественно, тяжелейшим ударом для Генпрокуратуры, потому что оно находилось на контроле ЦК КПСС, прокурор России С. Емельянов направил в Иркутск начальника отдела следственного управления А. Иванова, чтобы тот объективно изучил все материалы и доложил, почему дело развалилось. Недели через две, вернувшись в Москву, Иванов представил прокурору заключение, в котором сообщал, что в деле ничего объективно установленного, кроме последнего эпизода с мальчиком и покушением на мужеложство, где Кулик, можно сказать, был взято поличным, нет. Все остальное, по существу, потеряно. Кулик же занял очень твердую позицию, и сломать его не удалось. И коль скоро все сроки предварительного следствия были съедены, остается единственный выход: направить дело в суд по последнему эпизоду, а остальные преступления должны были повиснуть. Естественно, с соответствующими дисциплинарными и организационными выводами на этот счет.
После этого меня вызвал Генеральный прокурор и говорит: «Вам надо поехать в Иркутск. Ознакомиться с делом, постараться сделать все возможное, чтобы объективно разобраться в этой ситуации: что это — самооговоры Кулика или же он преступник, пытающийся уйти от ответственности…»
Изучив находившиеся в надзорном производстве материалы, я вылетел в Иркутск. Начал ознакомление с делом с «явки с повинной», определения суда о возвращении дела на доследование и позиции Кулика в суде. В результате пришел к выводу, что, начиная со своей «явки» и первых допросов, Кулик постоянно уходил от деталей преступлений, скрывал обстоятельства, предшествовавшие совершению убийств и изнасилований. В частности, не открывал следствию способы и методы своих контактов с жертвами, способы завлечения малолетних в места, малодоступные для людей, сам механизм преступлений, их сексуальную сторону, последовательность действий после совершения преступлений. Такое его поведение, когда человек соглашается с самим фактом совершения преступления, но не дает по нему детальных показаний, могло свидетельствовать о следующих версиях: он ничего не совершал, но оказался взятым с поличным, на него надавили, и он повторил следствию то, что было известно и без него. Другая версия: он действительно совершил эти преступления, но, планируя в будущем отказаться от них, дает показания общего характера, то есть опять-таки то, что известно и без его показаний — место обнаружения трупа, возраст и так далее. И третье, что более вероятно: Кулик не желает говорить о деталях с целью скрыть от следствия все свои сексуальные влечения и извращения, которые проявлялись в форме исключительной жестокости, дерзости. Врач с высшим образованием, из благопристойной семьи, сын известного писателя, очень грамотный человек. Замечательная молодая жена. Одно из трех: или не совершал, или совершал, но оставлял для себя лазейки, чтобы на суде от всего этого отбиться, или испытывает чувство стыда, говоря об этих жестокостях.
Получалось в целом так, что ничего нового из того, что было неизвестно правоохранительным органам, на предварительном следствии из обвиняемого вытащить не смогли. Ни по одному эпизоду.
После изучения материалов я сказал, что на тех эпизодах, которые были ему предъявлены, он сумел отточить в деталях свои показания и свои позиции. Поэтому сломать его будет очень трудно. Нет сомнения в том, что он совершал и другие преступления, и надо поэтому бросить все силы для поиска новых жертв. Дело в том, что опровержение надуманной легенды Кулика о шантажистах еще не есть бесспорное доказательство его виновности, тем более когда речь идет о серии убийств, за которые суд должен определить ему высшую меру наказания.
Не принимая дела к своему производству, я активно подключился к организации этих поисков вместе с существовавшей группой, был составлен план дополнительных следственных и оперативнопоисковых мероприятий, благодаря чему нам удалось-таки отыскать три новые жертвы насильника. Это обстоятельство, при тактически правильном его использовании, могло изменить представление Кулика о бессилии следствия доказать его виновность.
Следователь по особо важным делам прокуратуры Иркутской области Китаев, надо отдать ему должное, сумел договориться с одним ленинградским научно-исследовательским центром, и там эксперт на основе генетического кода Кулика, дня его рождения, месяца, года, лунного календаря и так далее восстановила его биополе. Определила период и указала на те дни, когда сопротивляемость Кулика должна оказаться наиболее низкой. Расслабленность, дискомфорт, желание выговориться, притупление настойчивости в своих установках.
В общем, рекомендуемые экспертами дни допросов подходили, когда я приехал в Иркутск. После тщательной проработки линии своего поведения мы с Китаевым начали допрашивать Кулика.
Начали не с эпизодов, которые ему уже были в свое время предъявлены, а только в отношении новых жертв Кулика, найденных в последнее время. В первый день — запирательства по первому эпизоду. На второй день — другой эпизод. На третий — третий. Причем одновременно мы постоянно возвращались к его несостоятельной легенде, которую он себе придумал. Проводим опознания, очные ставки. На четвертый день беспрерывных допросов Кулик сказал: «Я понял бессмысленность дальнейшего запирательства. Моя версия не проходит, и я расстаюсь с нею…»
Развернутые его показания во многих деталях, тонкостях, мелочах, ранее неизвестных следствию, объективно находили подтверждения по всем эпизодам. Начались новые допросы. Психологический контакт, доверительные отношения между Куликом и следователями были восстановлены.