Дважды соблазненная (Преимущества соблазнения синего чулка)

Но прежде чем он успел сделать хоть шаг, где-то в стороне раздался грохот. Оказалось, разбилась бутылка – дзинь-дзинь-дзинь.
А потом вдруг бух – и Клюв без сознания рухнул на пол. С головы же его стекали винные струйки.
– Хэролд Симонс, за это вино платишь ты! – Стройная темноволосая женщина стояла над бесчувственным Клювом, сжимая в руке то, что осталось от бутылки зеленого стекла. – И за скатерть тоже, олух! – Она покачала головой, с сожалением прищелкивая языком. – Кровь и кларет никогда не отойдут от белого полотна. Что же до тебя, Лоренс…
Резко развернувшись, женщина набросилась на второго громилу. При этом она угрожающе размахивала бутылкой, скалившейся острыми осколками-зубьями.
Будучи мужчиной, к тому же ростом вдвое больше этой женщины, Лоренс все же беспомощно поднял руки, словно сдаваясь без боя. Да и все остальные молча замерли, явно опасаясь жестокого наказания от рук этой крохотной женщины.
«Очень интересно», – подумал Рис. Уж ему-то, человеку, который несколько лет командовал солдатами, стремление стать по стойке «смирно» говорило о многом.
Тыча бутылкой в Лоренса, женщина прижала его к стенке.
– Это привез сюда твой собственный хозяин, понятно?
– Это?! – Бык уставился на зажатый в кулаке подсвечник. – Это вещь Гидеона?
– Нет, она принадлежит гостинице. – Женщина вырвала медный подсвечник из руки ошеломленного Лоренса и поднесла к его носу кулак. – Но Гидеон доставил его сюда. Только на прошлой неделе привез этот подсвечник и пару к нему из Плимута. Подсвечники очень дороги, и я буду очень тебе благодарна, если ты станешь держать подальше от них свои грязные лапы.
Медная штуковина с завитушками, должно быть, весила не меньше стоуна, но незнакомка одной рукой, без усилий, поставила подсвечник на каминную доску и подвинула на прежнее место.
– Ну вот… – сказала она, явно довольная симметрично стоявшими подсвечниками. После чего бросила бутылку в огонь, и в камине вспыхнуло красноватое пламя, осветившее лицо женщины.
И тут Рис впервые как следует ее разглядел.
«Боже милостивый! Да она красавица! – воскликнул он мысленно. – И молода к тому же!»
Рис никогда не был особенно красноречивым. И он не мог бы в точности описать, что делало эту женщину неотразимой. Знал только, что его словно молнией поразило.
Светлая кожа. Темные волосы, выбившиеся из толстой косы. Изящная женственная фигура. И огромные широко раскрытые глаза. Но для того чтобы определить их цвет, следовало подойти к ней как можно ближе.
И он очень хотел оказаться к ней как можно ближе. Особенно теперь, когда она отбросила свое оружие.
Ее стройная фигурка буквально излучала ярость, когда она, подбоченившись, принялась отчитывать собравшихся:
– Каждый раз эти проклятые драки, спасу от них нет!
Рис отметил, что эти резкие слова произносились теплым грудным голосом.
– Говорю на случай, если кто-то еще не заметил, что наша гостиница – это все, что есть у нас, в Бакли-ин-зе-Мур. Я пыталась создать доброе имя этому месту, сделать его респектабельным заведением для проезжающих. А теперь скажите мне, какие особы из высшего света посетят мою гостиницу, если вы, здоровенные недоумки, громите таверну раз в две недели?!
Она обвела комнату уничтожающим взглядом, пригвождая к полу каждого из посетителей. Когда же очередь дошла до Риса, он вдруг увидел, что ее ледяная выдержка дрогнула. Ресницы красавицы затрепетали. Однако лицо по-прежнему оставалось гранитно-неподвижным.
– И все это – в присутствии гостя, – добавила она.
Все лица тотчас же повернулись к Рису. Но сам он не мог оторвать взгляда от хозяйки. Господи Иисусе, что за женщина!
Долгая дорога и сырость измучили Риса, и он ужасно удивился, внезапно почувствовав, что его бриджи для верховой езды вдруг неприлично натянулись спереди. Да-да, плоть отвердела настолько, что могла бы поспорить с медным подсвечником. А ведь он не реагировал на женщину так сокрушительно с тех пор, как был похотливым зеленым юнцом. Возможно – даже тогда…
Его сердце бешено колотилось. Кровь бурлила в жилах, подавая приказы конечностям. Он ощутил, как напряглось все тело, готовое к достижению цели. К очень приятной цели.
Черт побери, он чувствовал себя живым!
Все еще не отводя от него глаз, хозяйка приказала:
– А теперь приведите все в порядок.
Рис в изумлении моргнул.
Он не помнил эту женщину. Он просто не мог бы ее забыть. Но может быть, она его знала? Может, каким-то образом узнала и теперь осуждала за пренебрежение обязанностями лорда? Что же, вполне справедливое обвинение. Если в деревне что-то следовало привести в порядок, то это должно лечь на его плечи…
Но тут посетители таверны пришли в движение, растаскивая стулья и столы на прежние места, и Рис понял, что слова о порядке предназначались не ему. И он был почти разочарован. Ему бы хотелось выяснить с ней отношения. Причем самым решительным образом.
Хозяйка же взмахом руки заправила непослушный черный локон за ухо и проговорила:
– Добро пожаловать в «Три гончие». Так вы входите или нет?
О, он входил. Определенно входил!
Рис шагнул вперед, закрыв за собой дверь. Он хотел ответить, но женщина уже отвлеклась.
– Не туда, Скиннер, – сказала она. – Левая сторона камина.
Скиннер кивнул и поспешил выполнить приказ.
– У меня конь во дворе, – сообщил Рис, как только хозяйка вновь обратила на него взор.
Она тотчас поманила к себе тощего юнца, топтавшегося у стойки бара, и распорядилась:
– Деррил, присмотри за лошадью джентльмена. А вы, сэр, пьете виски?
– Только эль, пожалуйста.
– У меня есть кроличье жаркое и пирог с бараниной, сэр.
В желудке Риса заурчало.
– Буду рад и тому и другому, – отозвался он.
– В таком случае садитесь.
Рис подошел к столу, опустился на самый крепкий, по его мнению, стул, принял от незнакомки кружку с элем и припал губами к прохладному напитку, искоса наблюдая, как компания укрощенных драчунов наводила в таверне порядок. Что ж, неудивительно, что дела тут шли так успешно. Однако Рис не припоминал, чтобы старый Мэддокс держал служанок, особенно таких красивых и свирепых. Так кто же она такая, эта красавица?
Выметая разбитое стекло и сворачивая грязную скатерть, женщина продолжала поглядывать на Риса, и во взгляде ее была интригующая мягкость. Нет, не может быть… Возможно, она смотрела на кого-то другого.
Делая вид, что потягивается, Рис повертел шеей и под этим предлогом неспешно оглядел комнату.
Нет, похоже, она действительно смотрела на него. Как странно…
Все в этой женщине – и манера держаться, и голос, и жесты – свидетельствовало о внутренней силе. Однако глаза рассказывали совсем о другом. О надеждах, страхах и уязвимости. Но Рис понятия не имел, почему она открывала все это совершенно незнакомому человеку, то есть ему. Впрочем, одно он знал точно: в этих ее взглядах была жажда человеческого общения.
И ему казалось даже, что она касалась его, дотягивалась до него с другого конца комнаты, хотя руки ее были заняты.
Рис продолжал прихлебывать эль, размышляя о странных капризах судьбы, в которую твердо верил. Верил, потому что иначе никак нельзя было объяснить тот факт, что его сердце до сих пор билось. Все одиннадцать лет, проведенных в легкой пехоте, он очертя голову бросался в кровавую сечу в надежде найти смерть. Но к его жесточайшему разочарованию, судьба снова и снова его щадила. Он просто не мог умереть. А теперь, возможно, его проклятая удачливость подбросила ему истинный приз.
Когда она нагнулась, чтобы вымести из угла обломки табурета, он заметил изящный изгиб ее шеи и падавшие на затылок пряди. Рис мог бы провести очень приятную минуту, наматывая эти пряди себе на палец. Считая, сколько всего получится оборотов. Пять скорее всего. Или, возможно, шесть.
Когда она выпрямилась и их взгляды снова встретились, Рис поднял кружку в безмолвном тосте. Женщина робко улыбнулась, прежде чем отвернуться. Странно… На вид она совсем не казалась скромницей. Словно для того чтобы это доказать, она крикнула на всю комнату: