Изумрудная буря
«Что, если она поверила тому, что потом говорили обо мне? Решила, что я бросил, предал ее, и вышла замуж за другого? А может, Элинья дожила до глубокой старости и умерла, снедаемая ненавистью ко мне?»
Надо перестать об этом думать. Он сказал Аристе правду: жертвы, которые они приносили, были ничтожны в сравнении с их целью. Ему нужно поспать. Эсрахаддон встал и зашагал в сторону постоялого двора. Луну затянула туча, погасив ее слабый свет, и вдруг Эсрахаддон ощутил острую боль в спине. Вскрикнув, он упал на колени, изогнулся всем телом и почувствовал, как мантия липнет к мокрой коже на пояснице.
«У меня идет кровь».
— Вендерия, — прошептал он, и мантия тут же засветилась, озарив площадь.
В сияющем круге он заметил человека в темном плаще. Поначалу он принял его за Ройса — та же небрежная походка… Но человек был выше и шире в плечах.
Эсрахаддон пробормотал заклятие, и четыре столба, поддерживающих крыльцо, разлетелись на мелкие щепки. Тяжелая крыша рухнула, казалось, прямо на голову незнакомцу, но он как ни в чем не бывало вышел из-под нее, и только плащ его слегка колыхнулся.
Лицо Эсрахаддона покрылось потом, по спине разливалась жгучая боль. Он попытался встать, чтобы дать отпор напавшему на него человеку, который спокойно приближался к нему. Волшебник сосредоточился. Когда он произнес следующее заклинание, грязь на площади взметнулась, подхваченная вихрем, атакуя незнакомца. Вихрь поглотил его и зашелся пламенем. Эсрахаддон чувствовал исходящий от него жар. К небу взметнулся столб огня, вновь озаряя площадь страшным сиянием. Человек, окутанный синими языками пламени, остановился, но когда огонь угас, он, по-прежнему невредимый, продолжил идти в сторону Эсрахаддона.
Подойдя вплотную к волшебнику, незнакомец с любопытством посмотрел на него — так ребенок смотрит на диковинного жука перед тем, как его раздавить, и молча показал серебряный медальон, висевший на цепочке у него на шее.
— Узнаешь? — спросил незнакомец. — Говорят, его сделал ты. Боюсь, наследнику он больше не понадобится.
Эсрахаддон резко вздохнул.
— Будь у тебя руки, ты бы мог сорвать его у меня с шеи. Вот тогда бы мне, наверное, не поздоровилось, правда?
От грохота рухнувшей крыши и яркого сияния проснулись жители ближайших домов. В окнах вспыхнули свечи, распахнулись двери.
— Регенты просят передать, что твои услуги им больше не требуются.
Человек в темном плаще холодно улыбнулся. Не сказав больше ни слова, он исчез в лабиринте темных улиц.
Эсрахаддон ничего не мог понять. Стрела, вонзившаяся ему в спину, не казалась смертельной. Он легко дышал, значит, она не попала в легкое и уж тем более в сердце. Кровь шла не очень сильно. Он чувствовал резкую, обжигающую боль в спине, но ноги у него не отнялись, и он был уверен, что может встать и пойти.
«Почему он оставил меня в живых? Зачем… Яд!»
Волшебник сосредоточился и пробормотал песнопение. Ничего не получилось. Он попытался сплести более сильное заклинание. Не помогло. Теперь он чувствовал, как яд от спины разливается по всему телу. Без рук ему с этим не справиться. Кем бы ни был человек в темном плаще, он хорошо знал, что делает.
Эсрахаддон оглянулся в сторону ратуши. Он не должен умереть! Только не сейчас!
Ариста все еще сидела на полу, прислонившись к двери кабинета, когда ее внимание привлекли шум и крики, доносившиеся с улицы. Она не сразу поняла, что происходит, но слова «он умирает» заставили ее вскочить на ноги.
На крыльце собралась небольшая толпа. Посередине Центральной площади горел зловещий тусклый свет, словно туда упала луна. Подойдя ближе, Ариста увидела волшебника. Свет исходил от его мантии и то угасал, то становился ярче, снова разгораясь в такт его медленному, прерывистому дыханию. В бледном сиянии она заметила лужу крови. Эсрахаддон лежал на спине, рядом с ним валялась стрела. Белое как мел лицо излучало призрачное сияние, отчего губы казались темно-синими. Из-под откинутых рукавов виднелись обрубки рук.
— Что здесь произошло? — требовательно спросила Ариста.
— Мы не знаем, ваше высочество, — ответил голос из толпы. — Он звал вас.
— Приведите доктора Геранда, — велела она и встала на колени возле Эсрахаддона, осторожно опустив рукава мантии.
— Слишком поздно, — прошептал волшебник, пристально глядя ей в глаза. — Мне уже не помочь… яд… Ариста, послушай… нет времени. — Он говорил быстро, прерываясь на то, чтобы сделать вдох. На его лице решимость боролась с отчаянием. Он выглядел, как утопающий, который ищет, за что бы ухватиться. — Ты должна взвалить на себя мою ношу… Найди… — Волшебник запнулся, бросив взгляд на собравшуюся толпу. Жестом он велел принцессе наклониться. Когда она поднесла ухо к его губам, он продолжал: — Найди наследника… возьми наследника с собой… без наследника все пропало. — Эсрахаддон закашлялся. Дышать ему становилось все труднее. — Найти Рог Гилиндоры… для этого нужен наследник… похоронен вместе с Новроном в Персепликвисе… — Он сделал еще один вдох. — Поторопись… к Празднику Зимы закончится Ули Вермар… — Еще вдох. — Они придут… без рога все погибнут. — Еще вдох. — Только ты теперь знаешь… только ты сможешь спасти… Патриарх… такой же…
Дыхание остановилось. Последнюю фразу он так и не произнес. Пульсирующее сияние мантии померкло, и площадь погрузилась во мрак.
Ариста наблюдала за тем, как от локона светлых волос исходит неприятный белесый дымок. В неподвижном воздухе ее кабинета не было ни легкого дуновения ветерка, ни сквозняка, но дым, без сомнения, плыл на север, где исчезал, разбиваясь о каменную стену.
Магия поиска требовала сожжения какой-либо частицы человеческого тела. Обычно для этой цели более всего годились волосы, но можно было использовать и кусочек ногтя или кожи. На следующий день после похорон Эсрахаддона Ариста велела доставить ей все, что принадлежало пропавшему вождю патриотов. Паркер прислал пару старых грязных сапог Дегана Гонта, поношенную рубашку и шерстяной плащ. Сапоги оказались бесполезными, но на рубашке и плаще Ариста обнаружила настоящий клад — около дюжины светлых волос и сотни частичек кожи, которые она аккуратно собрала и сложила в бархатный мешочек, убеждая себя, что делает это исключительно для того, чтобы проверить, получится ли у нее заклинание. Поначалу она и в самом деле не намеревалась что-либо предпринимать, но теперь, увидев результат своего опыта, терзалась сомнением, что делать дальше.
Для Эсрахаддона наследник был смыслом жизни. После побега из Гутарии волшебник занимался исключительно поисками потомка императора и даже вынудил Аристу помочь ему наложить в Авемпарте заклинание, чтобы отыскать наследника и хранителя. В хранителе она сразу узнала Адриана, однако наследника никогда раньше не видела. Светловолосый мужчина средних лет так и оставался незнакомцем вплоть до битвы за Ратибор, после которой Адриан рассказал ей, что это Деган Гонт, глава патриотов. Она не сомневалась, что в исчезновении Гонта виновна Новая империя, а цвет дыма и направление его движения подтвердили, что он жив и находится где-то на севере в нескольких днях пути. Ариста снова посмотрела на стену, возле которой исчез дым.
— Это безумие, — вслух сказала она, обращаясь к пустой комнате.
«Я не могу искать наследника. Его захватили имперцы. Они убьют меня, как только обнаружат. К тому же мое присутствие необходимо здесь. Какое мне дело до помешательства Эсрахаддона?»
Если бы Ариста захотела, она могла бы стать правящей королевой Ренидда, и жители только приветствовали бы ее воцарение. Она могла бы править королевством больше Меленгара и быть богатой и любимой народом. После смерти ее имя еще долго воспевалось бы в легендах и песнях, ее лицо было бы увековечено в книгах и статуях.
Она посмотрела на аккуратно сложенную на краю стола мантию. Ее принесли сюда после похорон Эсрахаддона. Мантия была единственным, чем волшебник владел при жизни, которую полностью посвятил поиску наследника, и по прошествии девятисот лет погиб, так и не достигнув цели. И все же Аристу не оставляли сомнения: чем Эсрахаддон занимался на самом деле? Не мог же он всю жизнь отдать только фанатичной преданности потомку мальчика, жившего тысячу лет назад. Было что-то еще.
