Ночной зверёк

Словом, задание у них было не то чтобы приятное. Но Эли и Аштар радовались.
— Только представьте, — сказал Аштар. — Сколько прекрасных вещей только и ждут нас!
— Косметика! — сказала Эли.
— Ее нет в списке, — ответил Неселим.
— Она есть в моем личном списке, этого достаточно.
Они покидали Яму навсегда. Осознание это пришло к Амти неожиданно. Яма, какая ни есть, была для них домом. И Амти успела полюбить ее, так и не поняв этого, пока не пришлось уезжать.
Амти смотрела, как Адрамаут прощается с Апсу. Апсу смотрела на него своими нежными, темными, оленьими глазами и прядала ухом.
— Убей как можно больше Псов Мира, — сказал он Апсу. — Прости меня, пожалуйста. Вот такая вот я крыса.
Адрамаут скормил ей банку тушенки, и она вылизала ее дочиста.
— Держись тут, милая.
— Адрамаут, — сказала Мескете. Голос ее был еще более резким, чем обычно. — Нет времени.
— Да. Конечно.
Они обменялись такими взглядами, что это заставило Амти тут же отвести глаза, подхватить свою сумку и двинуться вперед. То, что они делали внушало им страх, они боялись за кого-то, боялись сильно и вряд ли объектом их волнений была Апсу.
Выбравшись наружу, Амти снова оглянулась. Заброшенный завод в нежном, предрассветном свечении неба казался красивее, чем он есть. Зачем Шацару дворец здесь? Будь они в фильме, у Амти или у кого-нибудь еще из ее несчастной семьи был бы ответ. Они сумели бы сложить два и два и получить идеальное решение. Ведь все могло быть так просто и под самым их носом могли разворачиваться события, которые они были в силах остановить.
Но Амти и остальные не были героями фильма, вообще не были героями. У них едва хватало сил на то, чтобы выживать в этом мире. Они делали, что могли, но все, что они могли было простым и понятным. У них не хватало ни сил, ни времени думать о сложных вещах. Если решение не было очевидным, если ответ не был на поверхности, они не могли до него добраться — у них не было ничего чтобы узнать, что задумал Шацар.
А ведь они могли упускать самые важные вещи.
Амти думала об этом, пока они с Эли, Аштаром и Неселимом ехали в утренней электричке. Где-то внутри Амти грыз червячок сомнения, но она не понимала, в чем именно сомневается. Все было спутано и сонно, электрические провода летели над розовеющим небом, и Амти наблюдала за их течением. До центра ехать было около получаса, и Амти с наслаждением потягивалась, сидя на скамье. Стоять эти полчаса было бы намного хуже. Амти посматривала на стоящих со скрытым превосходством. Они с грохотом проносились по мосту, и за окном отливала бриллиантом блестящая гладь реки. Ее широкий рукав устремлялся вдаль и таял где-то на горизонте. Эли сидела рядом, у окна, иногда она подавалась вперед, загораживая Амти обзор и дышала на стекло, а потом рисовала пальцем сердечко. В центре сердечка всегда была буква «Э». Амти взяла ее за руку и сжала ее пальцы. Эли с готовностью ответила на это прикосновение, улыбнулась то ли отражению Амти в окне, то ли своему собственному.
Сонные люди зевали, некоторые читали книжки в мягком переплете, а кто-то пялился на своих попутчиков бессмысленно и бесцельно, раздражая окружающих. Неожиданно Аштар легонько ткнул носком ботинка Эли, сказал:
— Дура.
В ответ Эли пнула его ощутимо и, наверняка, довольно болезненно.
— Сам, — коротко сказала она, не считая нужным пояснять свою мысль дальше. Хорошо, подумала Амти, когда есть брат или сестра. Это все-таки родные люди. Она улыбнулась Аштару, и он подмигнул ей. Его красивое лицо приобрело на секунду мальчишеское выражение, но вскоре сладкая, кошачья улыбка к нему вернулась.
Эли достала из кармана жвачку и вместо того, чтобы отправить в рот пластинку, оторвала кусок и вставила Амти между зубов.
— Не улыбайся так, — сказала она. — Глупо выглядишь.
Неселим вздохнул. Перспектива провести день с ними явно мало радовала его. Он поправил очки и Амти подумала, как один и тот же жест выходит у них таким непохожим. Когда это делал Неселим, казалось, эксперт готов, наконец, вынести суждение, изучив все данные. Руки Неселима были затянуты в перчатки, и Амти вспомнила треск, с которым вчера Шацар пробил хитиновые пластинки таракана.
— Господа, — сказал он. — Полагаю, мы должны несколько иначе оценить данное нам задание. Я не потерплю разброда и шатания в магазине. Никто от меня не отходит, никто не проявляет лишней инициативы…
Под лишней инициативой Неселим, как Амти поняла, подразумевал воровство.
— Мы должны быть быстры и точны. Кроме того, мы не должны разделяться. Время драгоценно.
— Вот ты зануда, — сказала Эли.
— По-моему, все правильно.
— Да, все очкарики такие, — добавила Эли.
— Ты не воспринимаешь происходящее достаточно серьезно. За тобой я буду следить отдельно. Мы должны безо всяких приключений закупиться всем, что нужно для дня рождения.
— Какого… — начала было Эли, но Амти толкнула ее локтем.
— Я с тобой согласна.
— Предательница, — буркнула Эли.
К тому времени, как они доехали до центра, электричка была уже переполнена, как и чаша терпения Неселима. Они вышли на станции, названной именем Шацара. Амти сразу увидела, каким призывным алым сияет вывеска гипермаркета «Золотые Врата». Амти еще помнила время, когда большие магазины удивляли ее и восхищали. Очень долгое время после Войны страна жила в бедности, и когда, наконец, появились магазины, где есть все и для всех, никто не мог в это поверить. Амти расплакалась, когда в первый раз, ей было двенадцать, увидела один только отдел для художников в гипермаркете. Там были краски и одни только они занимали целую полку. Всех цветов, которые Амти могла себе представить, блестящие, в палетках и в тюбиках, дешевые и дорогие — их было так много, что изобилие вызвало у Амти панику. Тогда она ушла ни с чем, так и не смогла решить, чего ей больше хочется.
А на день рожденья папа подарил ей пять наборов красок.
Когда они зашли, и шум людей, решивших посвятить свой выходной день потреблению, нахлынул на них, Аштар приобнял Эли и Амти, встал между ними.
— Я отправляюсь на охоту, котятки. Есть пожелания?
И Амти, вспомнив свой сон, поняла, что это значит.
— Мне нужна подводка для глаз, — сказала Эли. А Амти добавила:
— Новый блокнот для рисования. Спасибо.
— Аштар, ты никуда не отправляешься, — сказал Неселим. — Мы же договорились — не разделяемся.
Они вступили на эскалатор, Неселим был позади них.
— Мы не договорились, — сказал Аштар.
— Ты просто не слушал.
— Неправда, я все время очень внимательно тебя слушаю. Встретимся на первом этаже! В отделе зеркал! Пока-пока!
А потом Аштар одним быстрым, кошачьим движением перемахнул через перила, оказываясь на другой стороне. Теперь эскалатор увозил его вниз, и он насвистывал что-то.
Неселим подался было за ним, но вместо него схватил какого-то здорового мужика.
— Извините, — сказал он, и был одарен взглядом столь суровым, что Амти стало Неселима жалко.
— План, тем не менее, не изменился, — сказал Неселим, когда они оказались на втором этаже. Амти посмотрела вниз, Аштара уже не было видно.
Помолчав, Неселим добавил:
— В остальном.
Эли хихикнула, и Амти шикнула на нее. Они отправились в отдел продуктов, где упаковки с разными сладостями и конфетами блестели и сияли, одним своим видом возбуждая аппетит.
Амти и Эли проходили между полками с сияющими сладостями, и Эли сказала:
— Вот это вкуснятина, — она повертела в руках шоколадный батончик в ярко-оранжевой обертке, а потом добавила уже менее уверенно. — Наверное.
Неселим цокнул языком:
— Дети забыли, какие бывают сладости. До чего мы дожили.
Он взял у Эли из рук батончик, кинул в коляску, а потом отправил следом еще с полдесятка его товарищей с соседних полок, хотя Мескете разрешение на сладости не давала.
— Думаю, денег у нас хватит. А потом и отец Шайху внесет свою лепту, — сказал он. — Кроме того, если я вам куплю вам шоколад, вы его не украдете.