Никто, кроме тебя...(СИ)

Лу́за — отверстие на игровом столе, куда забиваются шары;
Бито́к — шар различных оттенков (жёлтого, красного или коричневого цвета), которым выполняется удар по прицельному шару;
Абрико́ль — удар, при котором биток попадает сначала в борт, а затем в прицельный шар;
Трик-шот — «трюковой» удар;
Бортовик (бортовой шар) – шар, стоящий плотно у борта.
====== Глава 2. Это была война... ======
Застряв в пробке в центре города, Светлов коротал время, прикидывая планы на выходной.
Как быстро летит время! Недели сплетаются в месяцы, месяцы в годы. И неплохо, вроде, всё складывается, только как-то однообразно. Скоро день рожденья. И уже тридцать семь! А в личной жизни тишина. Сегодня даже с работы не хотелось уходить — снова возвращаться в пустой дом. И в то же время, от ощущения свободы душа тайно испытывала какое-то мстительное наслаждение.
 Пальцы отстукивали на руле ритм звучавшего из колонок шансона. Джип прополз несколько метров и снова остановился. Ничего удивительного: пятница, час пик. Рука по привычке потянулась к бардачку за пачкой сигарет. «Стоп! – осёкся он, – Курить ты бросил!»
Неожиданно на ум пришла Ирина. Красотка! Как же она обольстительна, чёрт возьми! А Антон, похоже, всерьёз запал на мисс-больница и не прочь закрутить служебный роман, только вот она, дурёха, почему-то взбрыкивается. Ничего! Скоро у него будет шанс попытать удачу вне рабочей обстановки.
Предложение отпраздновать тридцатисемилетие за городом коллеги встретили с восторгом: конец мая, грядущие отпуска, к тому же, всем не терпится посмотреть на его новый дом.
На вечер планов никаких. Может позвонить Нике? После недолгого колебания набрал номер: абонент недоступен… Понятно: она дома, с семьёй…
Сергей задумался: любит ли он эту женщину? Вряд ли! Впрочем, как и она его. Но страсть, вспыхнувшая между ними, не угасала вот уже три года и вполне компенсировала этот досадный пробел. Ему нравилась её смелость в любви. На своих мимолётных свиданиях они упивались этой страстью, а потом расходились каждый в свою сторону: она — в семью, к любящему мужу. Он — в своё одиночество…
Нет, он не испытывал к ней тех чувств, которые, порой, толкают на безумства и, вообще, считал непозволительной слабостью поддаться сентиментальности и позволить любви ограничить его личную жизнь и его работу. Просто рядом с ней было очень уютно… В ней было столько настоящего, естественного: и когда она самозабвенно отдавалась ему, вовлекая в водоворот самых смелых желаний, и когда отдохнувшая после головокружительной любовной схватки, выпархивала из его объятий и, накинув не по размеру просторную мужскую рубашку, мчалась на кухню для того, чтобы приготовить что-нибудь вкусненькое. Потом он отвозил её в город до парковки перед гипермаркетом, где она оставляла свою машину, а, вернувшись домой, особенно остро ощущал, как там чего-то не хватает. В спальне ещё витал аромат её духов, на плите благоухал горячий борщ, (за столько лет холостяцкой жизни его-то он так и не научился готовить), а вокруг звенела тишина... И в такие минуты на душе становилось тоскливо.
Стоящая впереди «газель», размеренно покачивая фургоном, тронулась с места: наконец-то движение оживилось. Вырвавшись из удушливого центра, Лэнд Крузер помчался по улочкам города. Проезжающие по разбитому асфальту машины нещадно обдавали друг друга апрельской грязью. Не мешало бы на автомойку заехать – хоть с пользой время скоротать.
Спустя какие-то полчаса отполированный до блеска джип свернул на заправку.Он рассчитывался на кассе, когда за спиной послышался низкий, чуть хрипловатый голос.
- Прожорливый у тебя, Серёга, аппарат!
Сергей оглянулся. В первый момент даже глазам своим не поверил. Так и застыл, тупо глядя на стоявшего в шаге от него человека. В голове лихорадочно замелькали обрывки событий одиннадцатилетней давности. Они всплывали из дальних уголков памяти, где были замурованы всё это время. Он вглядывался в знакомое лицо, чуть перекошенное белёсым шрамом, и не мог произнести ни слова.Затянувшиеся секунды молчания нарушил сдержанный смешок.
 – Светлов, ты что, не узнаёшь? – после чего дружеский, но довольно ощутимый удар в плечо вывел его из ступора. Нет, это не глюк! Это действительно...
- ...Андрюха... Волков… Живой!..- глухо выдохнул он.
Миловидная девушка из окошка кассы удивлённо смотрела на двух, совершенно не похожих людей, стиснувших друг друга в крепких мужских объятьях.
- Ваша сдача, – окликнула она.
 Светлов махнул рукой.
- Оставь, это чаевые.
Из вереницы выстроившихся в очередь машин уже доносились недовольные гудки.
- Убирай свой бронетранспортёр! Видишь, народ нервничает, – рассмеялся Волков, – И, если есть желание пообщаться, может, рванём в кабак?
- У меня, Андрюх, есть идея получше! – заверил его Светлов.
Лэнд Крузер нёсся по пригородной трассе, оставляя позади суету шумного города.
- Движок силища! – заметил Волков, наслаждаясь полётом внедорожника, – Уважаю надёжные машины!
Сергей согласно кивнул.
- Именно поэтому я его и взял: не капризный, проходимость танковая. Случается в выходные сорваться с ребятами на охоту или рыбалку, вот там-то чувствуешь себя победителем дорог! Да и по городу он достаточно маневренный...
 Андрей смотрел на проносящийся за стеклом унылый весенний пейзаж. – Не далековато тебя, Серёга, от цивилизации занесло?
- Какие-то полчаса езды. Мне всегда хотелось жить подальше от города: воздух чище, суеты меньше. Как видишь, мечты иногда сбываются! Ну, а ты-то как? Рассказывай, где скитался столько лет?
- Да что рассказывать? – махнул рукой Андрей, – После ранения со службы комиссовали, уехал в Москву. Меня тут уже ничего не держало: мать умерла, пока я в госпитале лежал… Когда ей из-за путаницы с документами извещение на груз-200 пришло, она сразу слегла. На опознание отчим ездил, выяснил, что ошибка вышла, разыскал меня в Ростове, а когда вернулся с хорошей вестью, было уже поздно… Я даже на похороны не попал. Из госпиталя заехал на могилу попрощаться и рванул в столицу. Там комитет ветеранов и с работой помог и с жильём… Вскоре женился. Сначала неплохо всё было, а потом, как-то, не заладилось… Короче, загуляла супруга моя любимая!.. Детей нажить не успели, поэтому развод оформили быстро. А вот жилплощадь пришлось разделить… Первое время по друзьям помыкался, потом по съёмным квартирам, а когда надоело, плюнул на всё и взял билет на поезд. Вот так и вернулся в родной город... С работой тут, конечно, туговато: не Москва всё-таки. Устроился в автосервис механиком. В общем, пока жаловаться не на что: спрос есть, значит в накладе не останусь! – усмехнувшись, закончил он свой незамысловатый рассказ.
 Светлов молча слушал эту, до боли простую историю, а в воспоминаниях всплыл дождливый ноябрьский вечер девяносто девятого, когда в медбат на хромом бэтэре привезли «тяжёлого». Вертолёта не было, и, заступившая в дежурство бригада готовилась к экстренной операции. Сергей узнал его сразу. Бледный от потери крови, с множественными оскольчатыми ранениями, Волков был в сознании и даже пытался шутить.
- …Я смотрю, парень… в девяносто шестом… не настрелялся... – с передышками прохрипел знакомый голос комвзвода, – Не ожидал… тебя тут встретить... – каждое слово давалось ему с большим трудом, а он улыбался своей неизменной, слегка ироничной улыбкой, – …Только попробуй, Светлов, руку мне оттяпать!.. Я тебя потом из-под земли достану!.. Ты меня знаешь!..
- Отставить разговоры, командир! Сегодня приказы отдаю я!.. – прижимая к его лицу кислородную маску, Сергей мысленно просчитывал ход предстоящей операции, – Дыши!.. Не подведи меня, держись, товарищ старлей!
- …Капитан… – поправил санитар, принимающий носилки.
 «…Всё-таки судьба хранит смелых...» – думал Сергей, глядя лицо друга. Всё тот же проницательный взгляд и всё та же открытая мальчишеская улыбка, никак не вяжущаяся с сединой. И ему вспомнился светловолосый паренёк из соседнего двора, с которым в детстве гоняли футбольный мяч и строили снежные крепости, играли в войну и мечтали стать офицерами…