Космический маразм

Ковёр был девственно чист. Никакого намёка на труп тигра. Даже запаха рыбы я больше не чувствовал. Я сел на диван и задумался о том, что же мне теперь делать. На стене тикали часы. Большая стрелка на двенадцати часах, маленькая на шести. Правда, не такая уж она и маленькая. У неё был точно такой же размер, как и у большой. Никогда не замечал, что на моих часах две большие стрелки.
Я бросил взгляд на электронные часы на руке. Они показывали «27:61». Это не вызвало у меня удивления, скорее досаду.
Я вздрогнул от звонка в дверь. Пошёл открывать. Замок заело, я провозился с минуту. Открыв дверь, я увидел невысокого молодого парня с животиком, одетого в просторную серую футболку и странного покроя черные брюки. Лицо выглядело добродушным, но было мне абсолютно не знакомо.
- Вам кого? – спросил я и осёкся, вспомнив, что эти слова сегодня уже слышал.
- За что же вы его так? – произнёс парень.
- Кого?
- Да братца-то моего дурного, Конотопа. А если б я вам топором по башке? Нехорошо, честное слово…
Я секунду смотрел на его широкую улыбку. Потом резко захлопнул дверь, чувствуя, как меня охватывает ужас.
- Это никогда не кончится, - прошептал я.
Из-за двери послышался грохот, словно по лестнице скатывался набитый камнями мешок. Я постарался успокоиться и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Заглянул в комнату родителей, убедившись, что там никто не прячется. Пошёл снова к себе. Потоптался возле шкафа, глядя на ряды книг. Уставился на сорок седьмой том Хайнлайна, смутно припоминая, что пару дней назад их было всего двадцать пять.
Сел на диван, взял в руку телефон и набрал номер Тамары.
- Да, - ответила она. Голос был недовольным и сонным.
- Привет.
- О Боже… Ты знаешь, сколько сейчас времени?
- Нет, - честно ответил я. - У меня все часы взбесились. А что, сейчас ночь?
- Вообще-то да, - ответила она.
- Прости…
Я покосился в окно. С улицы лилось яркое летнее солнце.
- Ну, чего ты хотел?
- Слушай… Я не знаю, что мне делать… Я схожу с ума.
Она некоторое время помолчала.
- Из-за меня, что ли?
- Не знаю… Нет… Со мной происходит что-то странное… Сегодня я говорил с тигром… 
- Ну и что? Я вот с деревьями иногда разговариваю. Это нормально.
- Нет, ты не понимаешь. Он был тут, у меня дома. Он говорил со мной… И деньги прыгали по столу. Сами собой. И ещё я видел человека без мозгов…
- Ну, это-то не редкость… - отозвалась Тамара. - Извини. Честно говоря, я спросонья мало что понимаю. Но вообще сходи к психоаналитику, - кажется, она зевнула.
- А чем он мне поможет?
- Ну, не знаю. Хуже-то не будет…
- Ну да… Куда уж хуже… - вздохнул я.
- Я знаю одного, - вспомнила Тамара. - Неверов фамилия. Хороший дядечка такой, бородатый, интеллигентный. Сходи, поболтай с ним. 
- А это где? И сколько стоит?
Она продиктовала адрес. 
- Недорого совсем. Не волнуйся, он тебя не укусит…
Я услышал звук громкого чиха. Или мне опять почудилось?
- Будь здоров, - сказала Тамара.
- Спасибо. Хотя вообще-то я не чихал. А ты тоже это слышала?
- Ага. Ну ладно. Я спать очень хочу. Сходи обязательно. Давай.
- Пока. Спокойной ночи.
Она повесила трубку. Я тоже. У меня появилась надежда. В конце концов, есть же всякие методы. Гипноз там, аутотренинг… Я встал и пошёл на кухню, чтобы ещё чего-нибудь поесть. Всё-таки Тамара, несмотря на всю свою неприступность, была хорошим человеком. 
Настроение у меня стало намного лучше.
Глава 2. Как утонул Конотоп
Не зря народная мудрость говорит, что утро вечера мудренее. Наутро я чувствовал себя свежим, отдохнувшим и уверенным в себе. Всё казалось до смешного просто. Я пойду к психоаналитику. Если я болен, он поможет мне вылечиться. Если не болен, то не поможет. Я на секунду задумался о том, как назвать такой подход – диалектикой или метафизикой, но, в конце концов, решил, что это неважно, лишь бы он работал.
С другой стороны, если каждое последующее утро мудренее предыдущего вечера, то вечер должен быть тупее утра, иначе мудрёность будет постоянно расти и превысит предельно допустимую для конкретного человека. Хотя, кто знает - может быть, именно поэтому жизнь ограничена во времени?
Возле метро меня попыталась остановить кореянка – неужели та же самая? Да нет, скорее всего, просто похожа.
- Вы верите в Бога? – с надеждой спросила она.
- Я теперь во всё верю, - насупившись, ответил я и увернулся от протянутой брошюрки.
Мокрый асфальт поблёскивал на солнце и отражал дрожащие стены домов. Я ёжился от промозглого ветра и двигался вперёд, глядя себе под ноги. Я не помнил, когда прошёл дождь. Скорее всего, его просто не было, как не было и этих луж, норовивших просочиться в мои кроссовки и пропитать водой штанины джинсов. Возможно, не было и меня, который брёл по тротуару мимо влажных стен под серым недружелюбным небом. А может быть, и этого неба не было?
Я надеялся, что это скоро узнаю. Доктор Неверов должен был мне объяснить, что есть на самом деле, а что только кажется. Если, конечно, он сам существовал, а не являлся плодом моего больного воображения. 
Я на мгновение замер перед старинной дубовой дверью с золотой табличкой «А.В. Неверов, психоаналитик. 1953 – 2008». Собрался с духом и вошёл внутрь. Поднялся по узкой лестнице с деревянными перилами. Вошёл ещё в одну дверь. Увидел девушку в роговых очках, которая сидела за столом и что-то писала.
- Здравствуйте, - сказал я. – А можно мне поговорить с доктором?
- Да, конечно, - ответила она. - Он свободен. Только оплатите консультацию. Две тысячи семьсот рублей.
Я положил на стол перед ней две бумажки и водрузил сверху огромный пакет мелочи.
- Только вы осторожнее, - предупредил я. – Они прыгучие. - И, не обращая внимания на её вопросительный взгляд, вошёл в кабинет. 
Там было пусто. Два кожаных кресла, одно за столом, другое перед ним. Слева кушетка. На стене репродукция картины, изображающей лестницу, ведущую то ли вверх, то ли вниз. Справа вдоль стены – красная пластиковая ширма. Из-за неё раздался хрипловатый мужской голос:
- Присаживайтесь.
Я с лёгким недоумением опустился в кресло.
- Не волнуйтесь, - продолжил голос из-за ширмы. - Вы не будете меня видеть, но я вас внимательно слушаю. Это мой метод. Я считаю, что человеку проще излагать свои проблемы, когда он не видит собеседника, а говорит как бы сам с собой. Итак – что привело вас ко мне?
- Э... - сказал я. – Не знаю, с чего начать… Я вижу такие вещи, которые раньше не видел…
- Например?
- Например, лестницу, которая никак не кончается… Или деньги, которые прыгают по столу… Я понимаю, что всё это нереально, но всё равно вижу, и это меня пугает…
- И это всё? – я уловил в голосе то ли раздражение, то ли нетерпение.
- А этого недостаточно? Представьте себе, что вы идёте по лестнице вниз с пятого этажа, а она всё продолжается и продолжается…
- Вы не хотите мне рассказать ещё что-нибудь? О том, что вы видели?
- Ну… - я замялся, потому что почувствовал в себе сомнение – а не зря ли я сюда пришёл? – Ещё я видел тигра…
- Тигра? На Земле? Забавно… - невидимый доктор рассмеялся, и это ещё больше насторожило меня. - Но с этого момента прошу вас быть подробнее. Что он говорил?
- Откуда вы знаете, что он вообще говорил?
- Это моя работа. Продолжайте, пожалуйста.
Какой всё-таки у доктора был противный голос… Как он мог понравиться Тамаре, утончённой и интеллигентной, с таким хриплым и скрипучим голосом?
- Э… Он просил меня произнести одно слово. 
- Какое слово?
- Естременте… - начал я.
- Стоп! – вскричали за ширмой, и послышался стук упавшего предмета.
- Что-то случилось? – поинтересовался я спокойно.
- Чуть не случилось, - произнёс доктор, и в голосе звучало волнение. – Ни в коем случае не произносите это слово. Если вы будете идти на поводу у своих галлюцинаций, вы больше никогда не сможете излечиться.