Категории Б (СИ)

  
Иван Валеев
 
Категории Б
 
Сборник рассказов
  
А день обещал быть ясным…
 
Рассказ
В 20.. году лето наступило, как всегда, неожиданно. Управляемые инстинктом жители городов потянулись к относительно чистым водоемам и лесам, создавая проблемы местному населению, спасателям и пожарным. Обыватели страдали от жары, отсутствия горячей воды, комаров и инфляции, правительство пыталось понять, куда с улиц обеих столиц делись автомобильные пробки, вследствие чего едва не самоликвидировалось, а президент США опять упал с велосипеда. Сообщение о том, что с ним все в порядке, вывело членов правящей партии из состояния кататонии и повергло в уныние оппозицию, которая все еще бездействовала, убаюканная воспоминаниями о Великом Октябре. Рядовой же обыватель находился в состоянии перманентной апатии, убеждал себя в том, что от него ничего не зависит, и одинаково лениво смотрел трансляции заседаний Госдумы, напоминавшие реалити-шоу «Тихий час», сериалы и новости, где самой важной информацией являлся прогноз погоды, впрочем, не менявшийся уже почти две недели.
Наконец, 16 июня в районе города Великий Устюг было замечено образование мощного грозового фронта. В 17:25 было объявлено штормовое предупреждение, а, начиная с 18:53, можно было наблюдать электрические разряды, практически беззвучно происходившие в сгущавшихся тучах, поглощавших большую часть звукового спектра. При этом под воздействием эффекта Брока-Файнштейна, впоследствии тщательно изученного профессором Горским, гелий, находящийся в атмосфере, вступил в химическую реакцию с кислородом и водородом, в результате которой возникали различные оптические явления, принимаемые жителями за галлюцинации либо знамения апокалиптического толка. А к 19:16 было отмечено возникновение случаев массовой истерии, во время которых серьезно пострадали лаборатории профессора Брока, лично доктор Файнштейн, а также здания радиостанции и почты, что объяснялось отсутствием в городе иностранных посольств. Однако, к всеобщему удивлению, здание местной администрации осталось неповрежденным, что давало повод считать вышеупомянутые явления результатами санкционированных властями опытов.
К десяти часам вечера того же дня электрическая активность внутри сильно потемневшей закрывающей небо тучи прекратилась, поднялся сильный ветер и почти черная мгла двинулась в сторону города Череповца. Утомленные жители Великого Устюга забылись беспокойным сном, причем большинство из них впоследствии жаловались на провалы в памяти, дежа-вю и так называемый синдром ложной памяти. Также ненадолго прекратил вещание местный телеканал, поскольку руководитель канала подал заявление об отставке на свое имя, но затем отказался его подписывать как немотивированное.
Приблизительно в то же время жители города Мехико были обеспокоены появлением семи неопознанных летающих объектов эллиптической формы кирпично-красного цвета, которые около часа хаотично кружили в небе, выполняя почти невозможные фигуры высшего пилотажа и приводя в замешательство силы противовоздушной обороны Мексики, а затем с околозвуковой скоростью двинулись в сторону ЮАР. А еще через полчаса после их исчезновения неподалеку от японского острова Кюсю взметнулся гигантский водяной столб, поднявший из океана медузу более трех метров в диаметре. Столб высотой около 400 метров держался почти 2 минуты, после чего исчез, вызвав сильную приливную волну, однако трехметровая медуза продолжала парить, меланхолично шевеля щупальцами и изредка взмахивая краями купола. Увидевший это пилот самолета японских ВВС не справился с управлением и рухнул в океан, а через 15 минут его в совершенно невменяемом состоянии подобрал пассажирский лайнер «Элизабет», принадлежащий одной английской компании и державший путь в Канаду. Капитан лайнера передал радиограмму о происшествии в порт, и вскоре пилота забрал катер с бригадой врачей, которая доставила его в одну из лечебниц Лондона.
К 12 часам 17 июня стало ясно, что необъяснимые события, подобные вышеописанным, продолжали происходить по всему земному шару. Однако никто не связывал их с тучей, которая за ночь сместилась на пятнадцать километров в сторону станции «Бологое» и продолжала движение с переменной скоростью. Профессор Горский, срочным порядком выехавший из Москвы на исследование этого феномена, названного вскоре «Формацией Горского», все еще считал сообщения о свойствах тучи преувеличенными, однако, обдумывая их, пришел к выводу, что «Формация» все-таки стоит того, чтобы ее исследовать.
Уже находясь на полпути между Москвой и Бологим, профессор открыл газету «Известия», купленную прямо перед поездкой и прочитал статью о японском летчике, выловленном в Атлантическом океане. Решив, что по ошибке он приобрел вместо «Известий» «Московский комсомолец», Горский протянул руку к газете «Аргументы и факты», принесенной его водителем Виссарионом, и обнаружил в ней репортаж из Японии, где по рассказам очевидцев было составлено весьма преувеличенное описание водяного столба и, в том числе, упоминалось о пропаже пилота. Удивленный странным совпадением, профессор закурил и уставился в окно и подумал: «Кое-что проясняется», хотя на самом деле до прояснения было еще далеко: формация никуда не исчезала, продолжая вносить различные помехи в жизнь местных жителей и окружных радиостанций, огорчая и раздражая любопытство окрестных радиолюбителей.
Игорь Петрович Проскурин, по прозвищу Баклажан, один из ассистентов профессора Горского, прибыл в Бологое в 13:15, на полчаса раньше своего начальника, для выяснения обстановки. Несмотря на зависшую над населенным пунктом и закрывающую его от лучей палящего солнца тучу, было жарко, однако, обстановка в Бологом была на удивление спокойная, поскольку все приезжие отдыхающие предпочли уехать семичасовой электричкой, а местные жители в большинстве своем пребывали в состоянии полной апатии. Поговорив с меланхолически-сонным участковым, Игорь Петрович выяснил только, что никаких особых эксцессов, как то случаев: воровства, грабежей, изнасилований и оскорблений при исполнении — не происходило, что жарко и что магазин сегодня, наверное, работать не будет, потому что переучет. Больше ему ничего выяснить не удалось, поэтому Игорь Петрович, устроившись на скамеечке автобусной остановки, постепенно погружался в окружающую его апатию, из каковой его вывело появление местного пенсионера-радиолюбителя, Ивана Ивановича Чемыховского, который своим сочетанием внешности и фамилии вполне мог бы сойти за начальника начальника Проскурина. Пенсионер, размахивая старым, еще советского производства, горячим паяльником, пытался что-то втолковать Игорю Петровичу, однако, из-за дефектов дикции и клацающих как кастаньеты вставных челюстей, ему удалось лишь привести Проскурина в состояние, более адекватное целям приезда профессора Горского.
Красный, изрядно потрепанный москвич профессора подкатил к автобусной остановке, из машины вышел Виссарион и открыл заднюю левую дверцу. Горский выбрался наружу, поприветствовал Проскурина и Чемыховского и поинтересовался течением дел. Проскурин собирался честно ответить, что течение отсутствует как де-факто, так и де-юре, но Иван Иванович, будучи практиком и человеком дела, сразу же взял нить разговора в свои руки. Игорь Петрович по-прежнему не мог вычленить важную информацию, которую тщился донести до профессора клацающий и размахивающий пенсионер, однако, Горский, будучи феноменальным филологом (в свое время преподаватель филологии МГУ неоднократно утверждал, что Горский, занявшись физикой, зарывает свой талант в землю), моментально проник в самую суть терзающих Чемыховского фактов и, молча подав Проскурину знак следовать за ними, предложил пенсионеру пройти к его любительской радиостанции, оставив Виссариона протирать ветровое стекло москвича.