Категории Б (СИ)

— Такие дела, — вздохнул Новиков и покосился на Иванова.
Иванову, кажется, было нехорошо.
— Иванов! Ты как? — громко спросил Новиков.
— Хуже, чем на мясокомбинате, — еле слышно ответил тот.
— И то ладно…
— Твою мать! — заорал, оглянувшись, Полевой.
Сзади появилось несколько призраков. Похожие на шаровые молнии штуковины двигались к каждому мышу. Новиков заметил, что Иванов выхватил шпагу, покачал головой — «Придурок, про поглот забыл» — и направил свою трубку на ближайшего призрака.
БАБАХ!
Новиков вздрогнул. Его-то призрак был поглощен без ненужных спецэффектов. Он оглянулся на Иванова — тот тоже был в порядке. А вот Полевому слегка не повезло — похоже, он не рассчитал и попытался поглотить сразу двоих. Призраки этого не любят. Они от такого обращения даже взорваться могут, от переизбытка возмущения. Сам Полевой лежал у стены. «Будем надеяться, что его просто оглушило», подумал Новиков.
Гуревич и Маркин кинулись прикрывать вышедшего из строя мыша. Правда, он вроде начал подавать признаки жизни, но кто его разберет… бывали прецеденты…
Новиков прихлопнул последнего призрака и крикнул:
— Эй! Живой?!
— Полевой… — с трудом выдохнул лежащий, приподнимаясь на локтях.
— И то хорошо.
— Командир! — это Иванов подал голос.
Новиков оглянулся. Иванов тыкал пальцем во тьму тоннеля. Новиков проследил, куда Иванов тычет, и кивнул:
— Вижу. Сейчас.
Из тоннеля на них медленно двигалась непрерывно вибрирующая фигура. Новиков достал шпагу и шагнул ей навстречу. Девушка. Или тетенька. Или бабушка. Не разберешь. Потому что похожая на разбинтованную и потому очень недовольную мумию.
— Прошу прощения, но я не танцую, — пробурчал Новиков и ткнул девушку шпагой.
Руку слегка дернуло. Девушка (или кто она там была) повалилась на землю.
— Все, кажись, — сказал Новиков.
— Хорошо, — произнес молчаливый Маркин. — Дрезиной воспользуемся?
— Конечно, — ответил Новиков, — а то получится, что мы зря сюда приперлись…
Сибиряк всегда любил высотки. Особенно нежилые. Забраться на какой-нибудь одиннадцатый, например, этаж, найти подходящее окно или даже балкон, если повезет, и смотреть оттуда — вверх, вниз, вдаль и вообще. В принципе. Просто смотреть.
Сейчас к этой его агорафилии добавилось еще и то, что чем выше забираешься, тем становится безопаснее. Призраки редко поднимались выше пятого этажа, а на восьмом-девятом их уже было не видать. По крайней мере, Сибиряк их на такой высоте никогда не видел. Но сам он на всякий случай взобрался на пятнадцатый. Мало ли что. Раньше-то эти заразы и до третьего-то этажа не добирались. А не далее как неделю назад один уже по седьмому разгуливал, как будто так и надо. По проводам, что ли, забрался и через розетку выполз? Гаденыш…
Сибиряк рассматривал дорогу. Вдоль дороги по обе стороны торчали, как водится, фонари. Некоторые горели. Светились жутковатым таким голубым светом. Призраки. Сибиряк точно знал, что ни в одном из этих фонарей нет никаких ламп. Ни накаливания, ни дневного света. Ни энергосберегающих. Освещением города в темное время суток теперь занимались призраки. Хобби у них такое, видимо.
Сибиряк сверился со своим планом. Нет, вроде все то же самое. Какие фонари горели, такие и горят. Даже неинтересно.
— Почему сегодня ничего не сделано? Выходной у них, что ли? — пробормотал он и заглянул для очистки совести в календарь.
Календарь, впрочем, был здесь совершенно бесполезен. Город большой, кто его знает, где там что происходит? «Вот бы везде, где можно, посты расставить! Уж тогда бы…» — размечтался Сибиряк. Да, тогда, может, и удалось бы хоть как-то систематизировать происходящее. А там, глядишь, и разобрались бы, что к чему… «Или, может, не разобрались», вздохнул он и посмотрел на свой план.
— Ладно, — произнес Сибиряк вслух, — там видно будет.
— Парни тут приходили, говорят, в бизнес-центре кто-то тусуется, — сказал Гуревич Новикову.
— Да? — вяло отозвался тот, — И чего?
— Парни говорят — проверить бы надо.
Новиков открыл было рот, но ответить не успел.
— Парни… то-то и оно, что парни. Мужик сказал — мужик сделал, а эти говоряааат…
— Слы, Полевой, харэ уже, — пробасил Светлов, — Че ты, в натуре, как неродной, едрены пассатижи?
— А, иди ты, — Полевой улегся на койку и, морщась, в который раз ощупал свое правое плечо, — Я не меньше их проверял уже. И теперь спать, понимаешь, хочу.
— Так спи уже. Или че, мы те мешаем тут?
— Вы? Нет, Витек… Тебя вот часто долбало? Так, чтобы аж весь зазвенел? А?
Светлов задумался.
— Да не то чтобы часто, — ответил он, — хотя и бывало.
Полевой вздохнул, продолжая массировать плечо, и закрыл глаза.
— То-то, Витюша. Бывало… А меня в последнее время каждую ходку херачат за милую душу. И не по одному разу. Видать, предохранитель какой у меня перегорел.
— Где? — спросил Гуревич.
— Внутре.
Новиков потер подбородок.
— Так. Полевой. Сегодня тут за страш… за старшого будешь ты. Ибо нефиг. Хрен тебя знает, что у тебя там внутре, но вот долбает тебя и впрямь… Кто со мной в центр пойдет? Внепланово?
— Ты, что ли, днем туда собрался? — поднял голову Кораблев.
— Я же говорю — внепланово. Пойдешь?
— Пойду, — кивнул Кораблев. — Посмотрим, кто там тусуется. Может, он в шахматы играть умеет.
— Эх, — вздохнул Полевой, — Была б у меня совесть, с вами бы прошвырнулся…
— Ага… Сема, а кто там насчет тусовщика этого распространялся? — спросил Новиков.
— Кто? Да Фил, кажись.
— Надо, что ли, его с собой взять. Ибо нефиг.
Днем ходить было безопаснее, потому что призраки почему-то предпочитали бродить ночью. Даже под землей, где солнца обычно не видно. Почему они предпочитали такой режим… Впрочем, про призраков наверняка можно было сказать только одно — что они не те, за кого себя выдают. Они живые. И бьют током. Очень.
А самое плохое, что днем было не только безопаснее, но и опаснее. Это объяснялось просто: призраки хоть и предпочитали таскаться везде по ночам, но и днем на них вполне можно было напороться, а при солнечном свете разглядеть их удавалось не всегда. Филу, например, это сегодня не удалось.
Новиков поднял голову.
— Наверное, он где-то в районе тринадцатого этажа, — сказал Гуревич.
— Да, если не выше, — проворчал Новиков, — Хотя, конечно…
Новиков уже хотел было ввернуть что-нибудь про «психов», однако, если парень действительно живет тут давно и до сих пор не помер, то он уж как-нибудь сообразил, где призраки обычно обитают… или как-то с ними договорился.
— Как думаете, с ними можно договориться? — спросил Новиков в пространство.
— С кем? — не понял Гуревич.
— Да с призраками, мать их туда.
Гуревич остановился и внимательно посмотрел на Новикова. Шумно втянул носом воздух.
— Командиру больше не наливать.
— Да вроде не наливали, — пробормотал Кораблев, — Командир, ты это… ты объясни людям толком, что ты сказать хочешь?
Новиков оглядел команду.
— Не могло ли случиться так, что этот тусовщик стакнулся с призраками? Поэтому он там живет как у себя дома?
Гуревич и Кораблев переглянулись. Второй подал голос:
— Это, конечно, мысль интересная, только… Как ты себе это представляешь?
— Да никак, — несколько раздраженно ответил Новиков, — Если бы представлял, попробовал бы. Но вроде мы и так все пробовали, что могли. Они, падлы, лучше всего вот это, — он потряс поглотом, — понимают.
— Эт точно, — Кораблев нехорошо усмехнулся. — Это они понимают быстро и качественно… Пошли, что ли?
— Пошли… Надо будет Фила на обратном пути захватить, — вздохнул Новиков.
До входа в башню мыши добрались без приключений. Остановились у входа. Раньше вход и вестибюльная часть башни были забраны стеклом (как, собственно, и сама башня, процентов на девяносто), однако здесь стекла были расплавлены, а рамы и все металлические части страшно искорежены. И ожидать можно было всего. Новиков, закусив верхнюю губу, двинулся вдоль бывших окон, пытаясь определить наиболее безопасное место входа. Однако тут, похоже, такого места не было вовсе.