Увидеть меня (ЛП)

Я была удивлена, увидев МакКайла, сидящего в конце длинного стола напротив моих родителей. Казалось, они обменивались любезностями. Родители уже завтракали, но перед МакКайлом посуды я не заметила. Я смело уселась рядом с ним и улыбнулась, когда он посмотрел на меня. Моей целью было узнать его. Не стоило терять время.
— Ты не будешь есть? — спросила его я.
— Буду, но обычно я ем по пути в Обувной дом.
— Обувной дом? — спросила мама.
— Да. Наше самое большое здание. Большинство мужчин днями работают над производством обуви. Моя обязанность — дубление шкур и выделка кожи. Впрочем, мне нужно идти. Мой напарник сердится, когда я опаздываю.
Он встал и поклонился нам четверым, самый долгий кивок достался мне, а затем ушел в направлении большого здания. Я смотрела, как он уходит, отмечая, что у него длинные руки и ноги, но тонкое тело. Было трудно поверить, что ему пятьдесят, но его тело все еще не до конца сформировалось. Я сосредоточила внимание на завтраке, который на вкус был таким же потрясающим, как и на вид.
— Он все-таки может быть милым, если захочет, — заметила мама, пригубив горячий чай.
— В какие неприятности вы попадете сегодня, девочки? — спросил папа. Мы с Кэссиди как раз думали об этом.
— Я бы хотела познакомиться с некоторыми женщинами, — сказала я. — Может быть, прогуляемся с ними по окрестностям.
— Да, мы с вашей мамой, может быть, тоже займемся разведкой местности. А позже я мог бы взглянуть на обувную фабрику. Посмотрим, может, я могу быть им чем-то полезен, пока нахожусь тут.
— Обувной дом, пап, — поправила его Кэсс. — Пора уже пользоваться их лексикой.
— Ах, да. Обувной дом.
— И Робин говорит, что на его территорию женщин не пускают, — предупредила его Кэсс.
Родители с интересом посмотрели на меня.
— Да, я пришла туда вчера, и люди, кажется, несколько испугались, увидев внутри девушку.
Папа засмеялся.
— Женщины могут отвлекать мужчин от работы.
— Нет, — сказала мама. — Это всего лишь безобидные суеверия, вот и все. Не трать нервы попусту.
После завтрака мы с Кэссиди отправились на кухню. Оказавшись там, я почувствовала смущение. Я всегда немного побаивалась других представительниц своего пола, ощущая себя недостаточно женственной, и не вникала в тонкости пассивно-агрессивной манеры поведения многих девушек. Поэтому всегда лучше ладила с парнями. В принципе, их было легче понять, хотя МакКайл раз за разом доказывал обратное.
Шесть женщин столпились вокруг маленьких бочонков, отмывая тарелки и кастрюли. Они организовали целый конвейер. Самая старшая, с короткими седыми волосами на голове, протянула мыльную руку за нашими блюдами, даже не подняв глаз.
— Мы можем сами их помыть, — сказала я ей, чувствуя себя неудобство.
— Ох, просто дайте сюда, — выхватила она их из моих рук и начала тереть с особым усердием.
Лейла и остальные девушки ополаскивали посуду, окуная пенистые тарелки в чистую воду.
— Вот. — Лейла указала подбородком на кипу полотенец. — Можете вытирать.
Мы с Кэссиди подошли взять полотенца, чтобы вытирать посуду и складывать ее в стопки. Другие дамы работали быстро, и мы тоже торопились, чтобы успеть, но получалось неумело, и Лейла с подругами хихикали над нами. Я решила, что после этого смогу написать оду посудомоечной машине и водопроводу.
— Это моя подруга, Рейчел. — У подруги Лейлы были темные кудрявые волосы, убранные назад, под шляпку.
— Вы живете вместе? — спросила я их, рукой вытирая лоб.
— Да. Большинство из наших маленьких женщин живут вместе, кроме тех, кто уже связан.
— Сколько тебе лет, Лейла? Прости, я не пытаюсь совать нос в чужие дела. Просто любопытно.
— Все в порядке. Мне сто девять. А Рейчел совсем еще девочка. Ей девяносто восемь.
Мы закончили с посудой и вчетвером покинули жаркую кухню. Снаружи было тепло, но все-таки дул ветерок и временами наплывали облака.
Лейла и Рейчел провели нас в ту часть деревни, где мы еще не были. Мы оказались на огражденной ферме, часть которой была отведена для коз, свиней и кур. Девушки зачерпнули из бочки еды для животных. Я смотрела и запоминала каждую деталь в надежде на то, что, в конечном итоге, мы можем «оказаться полезными», как сказал папа. Они рассказали нам о своей утренней поденной работе, большей частью касавшейся заботы о животных. Возиться с ними для меня было проще, чем что-либо другое, например, скажем, опустошение комнатных горшков.
Когда они наконец закончили, то повели нас на соседний участок, усеянный клевером, где все мы устроили привал.
— А что ты думаешь о МакКайле? — спросила Лейла.
Я обрадовалась, что она первая об этом заговорила.
— Мне он нравится, — сказала я ей. — Он застенчивый, но мы только встретились, и, надеюсь, это пройдет.
— Ты не думаешь, что он слишком… — В голоске Рейчел появились милые, визгливые нотки. Она указала вверх, куда-то над своей макушкой. Лейла ткнула ее в бок и нахмурилась. Рейчел смущенно притихла.
— Слишком высокий? — спросила я. — Не для меня. Я предпочитаю мужчин, которые выше, чем я.
— Да? — Глаза Рейчел округлились в неверии. — Не может быть.
— Можешь рассказать нам о нем? — попросила Кэссиди. — Только между нами, девочками. — Ее голос звучал спокойно, но я знала, что у нее от предвкушения все зудит.
— Ну, я не из тех, кто сплетничает о клане, — начала Лейла. — Но МакКайл не так уж прост. Он, конечно, чувствует давление от того, что является «последней надеждой». Ты можешь быть уверена в том, что старшие мужчины не дадут ему об этом забыть. Но в то же время, они достаточно осторожны, чтобы не дать ему идти своей дорогой. Он может быть благословлен народом фей, но для Чауна он очень странный.
— Потому что высокий? — спросила я.
Она кивнула, стыдясь своего признания в том, что у них есть подобное предубеждение. Вопрос роста мне казался глупым, но, полагаю, в каждой культуре есть собственные смешные предрассудки. Но все равно, их наличие нормой не является.
— Если он не хочет быть высоким, почему тогда не может уменьшиться до размера остальных? — спросила Кэссиди.
— А, нет. Они могут быть только нормального размера или маленького. — Лейла расставила руки на расстояние двенадцати дюймов. — Нечто среднее невозможно. И лепреконы не так спокойно относятся к ненужному изменению размера, как Клуриканцы, которые это делают ради собственного удовольствия.
— Я не понимаю этого, — сказала я. — Каким образом они меняют размер? Они могут использовать чары и чтобы исчезать тоже?
— Да. — Лейла откинулась на свои руки, скрестив перед собой короткие ножки. — Лепреконы были первыми людьми, которых феи одарили магией. Своего рода тест. Сначала феи не хотели давать им слишком много силы, но пожелали, чтобы они могли легко прятаться в траве и лесах. Кроме производства обуви их обязанностью было отслеживать фей, которые выходили из портала, чтобы смешаться с людьми. Фей не остановить, поэтому людей, которые взаимодействовали с ними, приходилось протирать.
— Протирать? — хором спросили мы с Кэссиди, заставив девушек рассмеяться.
— Воистину, вы не слышали о Стирателях? — спросила Рейчел. Я покачала головой. — Что ж, они используют магию, чтобы стирать людям память. Они идут по пятам фей и стирают воспоминания у людей, которые с ними контактировали. В конце концов, феям становится скучно, и они возвращаются в свое царство. Осталось всего два Стирателя-Чауна и больше нет возможности их использовать.
Я рассеяно выдергивала пучки клевера и травы, переваривая информацию, которая все же была мне интересна. Годами мама с папой твердили мне: «Придет время, и мы все тебе расскажем». Они избегали разговоров о феях и их царстве.
— А вы, ребята, знаете что-нибудь о МакКайле и шизанутой феечке? — спросила Кэссиди. — Обувной Госпоже.
Мой желудок сжался от упоминания о ней. Лейла и Рейчел обменялись гримасами.
— Можете нам рассказать, — сказала я.