Красные клёны (СИ)

Комментарий к Глава 2
http://static.diary.ru/userdir/3/3/3/5/3335448/84153883.jpg
========== Глава 3 ==========
Ближе к обеду в поместье к Тоями приехал Коджи. Тоями заранее порадовал его известием, что Кай едет с ним в Японию, правда затем потряс новостью о смерти Мефодия. К сожалению, из-за неотложных дел Коджи не смог раньше приехать, хотя вся семья Тоями всегда была рада видеть его у себя в доме.По распоряжению госпожи Саори Тоями не пускали к Каю. Вчера вечером, осознав, что Каю действительно плохо, и это всё серьезно, Тоями тоже стало нехорошо… Он сидел в холле до поздней ночи и, останавливая пробегающих мимо него помощников доктора Чона, выяснял, что с Каем. Ему было тяжело, очень тяжело. Тогда он не осознавал, что Каю было просто плохо, и сейчас, прокручивая в мозгу происшедшие между ними события, он начинал понимать, что Кай просто не мог ему сопротивляться из-за того, что с ним происходило, а он пытался настоять на близости с ним. Тоями разрывался от терзающих его противоречий. Он жалел, что ему не удалось добиться физической близости с ним, о которой он так страстно мечтал, и, в то же время, ему было так больно от осознания того, что любимый им человек страдал.В результате этих моральных терзаний Тоями просидел полночи у дверей его комнаты. Поняв, что состояние Кая стабильно, он пошёл к себе в комнату, а рано утром опять вернулся к его дверям, чтобы узнать о его здоровье.Потом за ним прислали слугу, который сообщил, что его хочет видеть отец.Господин Имагава сидел с непроницаемым, отрешённым лицом истинного самурая. Он говорил с сыном кратко и сухо. Тоями понял, что его матушка подробно рассказала отцу обо всём, но, как истинный самурай, его отец убрал всё лишнее из произошедших событий и сейчас с сыном говорил только по сути.Господин Имагава пояснил своему сыну, что гость, тем более такой почётный, как Кай, в их доме является подарком с небес, и они должны относиться к нему с должным уважением и почтением. Так же он добавил, что ему бесконечно стыдно, что его сын не смог сдержать свои желания и опозорил их дом своим поведением по отношению к гостю.Тоями было больно и тяжело всё это выслушивать от своего отца, он любил и уважал его. Ни разу за свою жизнь отец не отчитывал его так, как сейчас.***Коджи нашёл Тоями на веранде. – Ты как-то странно выглядишь? Всё в порядке? – Коджи сразу заметил странный, блуждающий взгляд Тоями. – Не совсем… – Тоями был рад Коджи, рад, что может рассказать всё своему другу. Держать это в себе было тяжело. – Где Кай? – Коджи понимал, что если Кая сейчас нет рядом с Тоями, то действительно что-то произошло. – Он не совсем здоров. Вернее, ему уже хорошо, – Коджи пристально смотрел в глаза Тоями, – но меня туда не пускают. Сходи к нему один. – Даже так? Твоё безумие достигло предела… – Коджи давно предполагал, что страсть, захватившая Тоями, к добру не приведёт, – видя состояние своего друга, он смягчился, – а теперь спокойно, и всё по порядку, – Коджи сел напротив него в кресло, пристально смотря ему в глаза. – Вчера я повёз Кая к тысячи воротам на Храмовой горе. Мы там ходили весь день. Видно, для него это стало сильной нагрузкой. Но я не хотел этого видеть. У меня был план… Потом мы поехали в отель. Я хотел быть с ним, я хотел, чтобы нам никто не помешал, – Тоями смотрел в сторону, Коджи было страшно от этого взгляда, – я хотел его, так долго… а вчера, я сделал всё так, чтобы меня никто не остановил, – Тоями продолжал говорить, всё так же смотря в пространство перед собой. Коджи стало не по себе, неужели Тоями добился своего… – Ему уже тогда было нехорошо, но я не хотел это замечать. Я не хотел видеть, что поход через ворота отнял у него силы, и он еле держался на ногах. Он пытался держаться, я наблюдал за ним, понимая, что сейчас он слаб, слаб настолько, что я смогу осуществить с ним все свои желания, – Тоями посмотрел в расширившиеся глаза Коджи, – не переживай, с ним всё в порядке, ничего не было… – Я не поверю, что ты сам решил остановиться, – Коджи заглянул в глаза Тоями. – Что тебя остановило? – Я услышал щелчок взводимого курка пистолета. – Он в тебя хотел стрелять? – Коджи пристально смотрел ему в глаза. – Нет! Себе в живот, – Тоями замолчал, затем продолжил. – Я понимал, что он на грани и не шутит. На тот момент я зашёл слишком далеко… – Тоями резко встал с кресла, ему было тяжело чувствовать на себе взгляд Коджи, – это всё. Я просто ушёл и ждал его в машине. Я не помог ему, хотя теперь понимаю, что ему было плохо… Когда мы приехали, он держался до последнего, но от глаз моей матушки ничего не скроешь. Она сразу поняла, что он болен. – Что с ним было? – Доктор Чон сказал, скачок давления, стресс, чрезмерная нагрузка и всё вместе взятое дало сбой. Полночи его приводили в порядок. Сейчас всё нормально, – Тоями помолчал, затем продолжил, всё так же стоя у окна, отвернувшись от Коджи. – Но это ещё не всё. Сегодня я имел серьезный разговор с отцом. Он прав, я не имел право так отнестись к гостью, – голос Тоями дрогнул, ему было тяжело говорить далее, но он продолжил. – Мне запретили приближаться к нему. – Понятно, – пока Коджи было нечего сказать Тоями. Он был шокирован услышанным. Для него всё это стало неожиданностью, он надеялся, что Тоями сможет контролировать свою, ставшую уже болезненной, страсть к Каю, но всё оказалось намного хуже… – Я пойду к нему.Коджи встал и направился к двери. ***Кай полулежал на кровати, обложенный подушками. От него как раз выходила прислуга с подносами еды. – Коджи, как я рад тебя видеть! Коджи, подойдя к кровати Кая, аккуратно обнял его, затем пристально посмотрел на него, ища в лице признаки болезни и произошедшего вчера. Он с облегчением выдохнул, видя, что состояние Кая сейчас нормально, конечно, признаки вчерашнего недомогания ещё проскальзывали в его взгляде и бледности щёк. Но, в целом, Коджи понимал, что давление стабилизировалось, и опасений за здоровье Кая у него не должно быть, а вот за его душевные переживания…Коджи наклонился, заглянул в его глаза. – Тоями мне рассказал о вчерашнем. Он сожалеет… вернее, нет… он не сожалеет о том, что хотел тебя любыми путями, но он раскаивается, что был слеп и не хотел видеть, что тебе плохо, – говоря это, Коджи сел на кровать Кая.Кай сжался в комочек, нервно сжал руками одеяло и опустил голову. – Поговори со мной о вчерашнем, пожалуйста, – Коджи взял руки Кая в свои, пытаясь отогреть их своим внутренним теплом. – Я не держу зла на Тоями. Я всё понимаю. Я сам виноват. Не нужно было ехать с ним. Я его провоцирую. Ему тяжело, он с этим не справляется… Вчера я просто устал…Ничего страшного, сейчас всё нормально. – Кай, я знаю про пистолет, – Коджи всё так же продолжал держать его руки в своих. – Всё нормально, мы во всём сами разобрались. Но я подвёл Тоями. Понимаешь, госпожа Саори, она такая заботливая, пошла проверять меня, а мне нужно было просто время прийти в себя. Я виноват, я не смог собраться, держать себя… Она пригласила врача… Но самое плохое… – Что? – Коджи всё так же держал руки Кая в своих и смотрел в его глаза. – Я был практически без сознания, они раздели меня, – Кай отвёл глаза от Коджи, затем высвободив руку, отвёл ворот рубашки от своей шеи. На шее у Кая были видны сине-красные кровоподтеки. Любой нормальный человек сразу бы увидел в таком странном синяке, что это страстный засос.Коджи аккуратно повел рукой по шее Кая, внимательно рассматривая этот синяк, затем улыбнулся. – Это не всё, – Кай отвел глаза в сторону. – Доктор Чон, госпожа Саори и прислуга увидели ещё кое-что…Кай нагнулся вперёд и потянул шёлковую рубашку на себя, оголяя спину.Коджи сел сзади Кая, чтобы видеть его спину.Спина Кая была вся в иссиня-красных кровоподтеках, кое-где были видны следы укусов и следы зубов. Коджи аккуратно провёл рукой по его спине, прикасаясь к каждому следу пылкой страсти Тоями. Казалось, Коджи прикосновением рук считывает следы желания, оставленные на теле Кая. Кай ощущал прикосновения Коджи, понимая, что это не только дружеские прикосновения. Коджи проводил рукой по его спине, ощупывая каждое оставленное Тоями послание любви…Кай молча ждал. Коджи заставил себя убрать руки с его спины. Он помог ему опустить рубашку и откинуться на подушку. Затем опять сел на кровать перед ним.На лице Коджи играла лукавая улыбка. – Да, конечно, с родителями получилось не очень, это явно лишнее для них, – Коджи, продолжал лукаво улыбаться. – Но Тоями сам виноват. Нужно думать, что делаешь. Кстати, ему от отца влетело нормально за его поведение. И ещё, ему запретили к тебе приближаться. – Я столько проблем создал! Жалко, что я здесь… – Нет! Я очень рад, что ты прилетел сюда, – Коджи посмотрел в глаза Кая. – Мне очень жаль Мефодия, что так произошло… – видя, что Кай болезненно отвел глаза в сторону, Коджи опять обнял его за плечи. – Я счастлив, что знал его. Я не знаю, почему так происходит. Почему дорогие нам люди уходят… но мы должны быть благодарны за то время, которое нам позволили быть с ними. – Спасибо, Коджи, – Кай чувствовал тепло от слов Коджи. Он был искренен, он разделял боль его утраты, и от этого становилось светлее на душе. – Как ты себя сейчас чувствуешь? – спросил Коджи, после затянувшейся паузы. – Прекрасно! Но госпожа Саори настояла, чтобы я сегодня не вставал. Я ей так благодарен за её заботу и готов на радость ей выполнять все требования врача: пить эти гадостные настойки, лежать в кровати и терпеть, когда в меня тыкают иголками. – Она относится к тебе как к сыну. Тебе полезно полежать и травки попить, – вполне серьёзно сказал Коджи.Затем они ещё час болтали обо всём. Их общение прервала госпожа Саори, которая сказала, что Каю нужен отдых. Возражать ей никто не стал.***При выходе из дома, Коджи перехватил Тоями, который уже весь извёлся, дожидаясь, когда тот выйдет от Кая.Коджи посмотрел, что их никто не видит, резким движением сгреб Тоями за грудки и припёр к стене. – Ты что делаешь?! Ты сошёл с ума… ты перестал контролировать себя! Твоя страсть затмила твой разум! А твоё желание подчинить его себе стало для тебя навязчивой идеей. Но это тупик! Пойми ты это! – Коджи отпустил Тоями и пошёл в сторону выхода. – Коджи… Подожди! Не уходи… ты во всём был моим учителем…. что мне теперь делать… – Разве я тебя такому учил, когда мы были вместе?! Ты хочешь за сиюминутный миг удовлетворения своей страсти разрушить и сломать то, что бесценно и должно бережно сохраняться и беречься! – Тоями молчал. – Тебе достался бесценный подарок небес, а ты, как примитивный мужлан, хочешь просто сломать, втоптать в грязь своей грубостью и желанием показать своё превосходство через примитивное обладание… Твоё желание подчинить его себе, показав своё превосходство… Это тупик ваших отношений. Ты своими действиями вызываешь у него отторжение себя, и ты этого добьёшься. Если уже не добился… Пойдём в сад.В саду они медленно шли по тенистой аллее, между клумб с цветами. Деревья уже окрасились в красный цвет. Осень наступала, принося с собой прохладу и яркие краски перед увяданием. Красный листья клёнов, как пятна крови лежали на дорожке сада. Коджи был задумчив, порыв гнева прошёл, и сейчас он отрешённо шёл рядом с Тоями, погружённый в свои мысли. – Зачем ты так с ним? Я видел его спину, она вся в кровоподтёках…Глаза Тоями расширились, наверное, он и сам не осознавал, насколько вчера был груб и несдержан. – Тоями, ты же помнишь? Когда я целовал его тогда, на той игре в ученика и учителя, я чувствовал его. Он сдерживается, он ещё не готов раскрыться, но он прекрасен! Чувственен… Твоя задача помочь ему понять себя, своё тело, свои чувства, свои ощущения. Ведь я тебе это всё дал, я тебя этому обучал, когда мы были вместе. Или не так? Неужели я впустую потратил на тебя время? Тоями шёл молча, слушая Коджи. – Не спеши с ним. Не ломай его. Дай ему время понять себя, разобраться, почувствовать. Его тело само даст ему ответ на мучащие его сомнения и вопросы. Помоги ему познать новое, но только не грубостью, а твоей любовью. Давай ему понемногу новых ощущений и новых чувств. Ему на всё нужно время. Он очень хрупкий и ранимый. Прислушивайся к его ощущениям, к его пробуждающейся чувственности. Помоги ему ощутить новое, раскрыть свои ощущения, познать своё тело. Ведь он боится себя, боится того, что начинает чувствовать, находясь в твоих объятиях. Ты разве этого не понял? Поэтому он бежит, бежит от тебя! И, вернее, от себя… – Коджи остановился и развернулся к Тоями. – Его попытка полностью порвать с тобой отношения – это твоя победа! Он понял, что уже не может контролировать себя, что его тело ему неподвластно. Это испугало, и единственный выход, который он нашёл, это прекратить всё.Тоями так же молчал, слушая это. – Ты начал раскрывать его для себя, но ты не можешь принять то, что он превосходит тебя… и пытаешься сломать. Тоями, я уже говорил тебе – ваши отношения тупиковые. Ты не готов принять его таким, каков он есть, а он никогда не будет другим… Ты сводишь с ума себя и его… – Коджи отвернулся от Тоями и продолжил движение по тропинке. – Я не могу его потерять… Я живу им. Он моя жизнь…Порыв осеннего ветра прошумел в кронах деревьев. Алые листья клёнов, шурша, падали к ногам двух красивых молодых мужчин, идущих по тропинке через сад. Странное чувство промелькнуло в душе Тоями при виде кроваво-красных красок листвы, окружающих их. При бликах солнца, пробивающихся сквозь листву, ему показалось, что он ступает по алым лужам крови. В душе всё похолодело, он отогнал от себя дурное предчувствие.***Кай полностью поправился и восстановил свои силы за две недели, проведённые в поместье родителей Тоями. Госпожа Саори пристально следила за графиком его жизни, приёмом лечебных настоек, процедур иглоукалывания, лечебных ванн, прогулок в саду и правильного питания. При таком внимании было неудивительно, что здоровый молодой организм Кая полностью восстановился.Его душевное состояние она тоже взяла под контроль. Тоями не допускался к Каю наедине. Госпожа Саори сделала всё так, что Тоями мог быть в обществе Кая только в присутствии кого-либо из членов семьи. Побыть наедине им больше не было возможности. Но самое основное, что сделала госпожа Саори для Кая – она пригласила к себе в поместье всех своих родственников в виде незамужних девушек с сопровождающими их родственницами, которые за ними приглядывали. Уже через два дня после приезда Кая поместье родителей Тоями превратилось в радующий глаз цветник из молодых девушек, причём всех возрастов: от самых юных девочек, бегающих в обнимку с плюшевыми игрушками; до взрослых девиц, украдкой бросающих на красавца Кая взгляды из-под опущенных ресниц. Кай был шокирован такому пришествию ради него женского населения, но потом это его стало даже забавлять, в отличие от Тоями, который хоть и ходил с непроницаемым лицом, но в душе его бесило такое нашествие девиц, которые облепляли Кая, как пчёлы банку с мёдом.Госпожа Саори пояснила всё это Каю, сказав, что он может подобрать себе невесту и обручится с ней. Причём невеста может быть и совсем юной девочкой, которая будет расти до совершеннолетия, и только потом выйдет за него замуж. Далее она пояснила, что если из присутствующих здесь девушек Каю не понравится никто, в этом нет ничего страшного, в следующий раз она пригласит других. Но женское общество, как многозначительно сказала госпожа Саори, глядя в глаза Тоями, сейчас Каю более полезно, чем мужское.Девушки следовали за Каем по пятам: сопровождали его в прогулах по саду, накрывали для него стол для чайной церемонии в беседке, пели, читали стихи, танцевали, всё это, естественно, в традиционном японском стиле и в национальных японских одеждах. В поведении и общении все придерживались строгих канонов, принятых в японском обществе. Девушки были все со своими более старшими сопровождающими, вели себя скромно, в соответствии с правилами поведения, принятыми в отношениях между незамужней девушкой и потенциальным женихом.Каю не составляло труда поддерживать с ними разговоры о литературе, продолжать строчки стихотворений древних поэтов и в точности соблюдать всю правильность ритуала чайных церемоний. Ему это нравилось, всё это помогло ему забыть обо всём, что было за стенами этого поместья, как будто он перенесся в сказку, где царит красота, поэзия, гармония и мир…Девушки были очарованы и влюблены в Кая. Такого красивого молодого человека они и не ожидали увидеть здесь. Приезжая сюда в знак уважения к главе клана, по приглашению госпожи Саори, они при одном взгляде на Кая теряли голову и благодарили небеса, что их сюда пригласили. То, что для Кая не составляло труда поддерживать с ними беседы на любые темы, зная всю японскую поэзию, литературу и историю полностью покорило их. Такого они не ожидали. Когда говорил Кая, продолжая недочитанную строчку древнего трактата или цитату из поэтического произведения, они замирали и, затаив дыхание, ловили каждое его слово, украдкой любуясь его утонченной красотой, а блеск его зелёных глаз навсегда разбил их юные девичьи сердца. Девушки наперебой приносили ему свои дневники, чтобы он своим красивым почерком написал там пару строчек, пекли для него пирожные, которые он принимал с улыбкой, но не притрагивался к ним, подавали чашки с чаем, к которым он только чуть притрагивался губами. Всё это в нём сводило их с ума. А Кай лишь улыбался каждой, стараясь держаться со всеми одинаково ровно, чтобы не обидеть ни одну из них своим невниманием.***К концу первой недели в поместье приехал Коджи, как и обещал ещё раз навестить Кая и ещё ради того, чтобы в его обществе Тоями допустили до Кая. Коджи приехал со своим любовником Сатоси. С ним приехал Хаято с Тецу и Харуто, тот самый из клана Цунэки, враждующий с кланом Тоями, но сейчас политическая обстановка поменялась, и он был вхож в дом Такеру.Их встретил Тоями, после традиционных приветствий, он указал в сторону беседки и сказал, что Кай там.Они двинулись к ней, но, увидев странную картину, остановились. – Что здесь происходит? – удивлённо спросил Коджи, видя в беседке Кая в окружении разодетых в японские наряды девушек разных возрастов. – Это наказание моей матушки для меня. Она подбирает Каю невесту. Пригласила всех наших родственников из клана. Я теперь даже близко к нему подойти не могу. Девицы от него не отлипают, – Тоями говорил это с удручённо-растерянным видом.Коджи, выслушав слова Тоями, весело рассмеялся, в этом его поддержали и его спутники. – Твоя матушка просто прелесть! Я не шучу. Это лучшее сейчас для него, отвлечься от войны, от всего! И тебе хороший урок, ходи теперь издалека и облизывайся, – Коджи действительно забавляла эта ситуация.Зайдя в беседку, Кай встал и поздоровался с вошедшими. Его взгляд с удивлением задержался на Харуто. Кай помнил его, тогда, выходя из клуба в Токио вместе с Тоями, они впервые увидели друг друга. Тоями сказал, что это его враг из противоборствующего клана, но, наверное, всё в жизни меняется, раз теперь его враг вхож в его дом и дружит с его друзьями.Харуто за это время практически не изменился, вот только волосы – вместо короткого ежика, он уже мог зачесывать их в небольшой хвост. Он тоже внимательно рассматривал Кая, так же, как и тогда, нагло и откровенно. И так же, как и тогда, Кай чувствовал в его присутствии странное волнение.Все расселись за невысоким столом. Кай был одет в кимоно чёрного цвета с золотой оторочкой. Девушки сидели, традиционно, на коленях. Постоянно кто-то из них подносил чаю, доливая его в чашку гостям. В такой обстановке, под пристальными взглядами сопровождающих девушек их сопровождающих тётенек, естественно, разговор шёл сдержанно и в рамках общей беседы обо всём и ни о чём. Харуто, видя, что Кай дописал что-то в дневнике девушки, перехватил его и, заглянув, увидел идеально-ровные и красивые иероглифы.Он прочел вслух: В сумерках вечераКого, улетевшего облаком,Ветер привеял?Что разбудил он в памятиАроматом цветов померанца? – Фудзивара-но Садаиэ, – видя заминку Харуто, произнёс Коджи. – Кай, тебе он нравится? – Да, очень утонченное восприятие красоты. – И какой это год? – спросил Харуто, смотря в глаза Каю. – Поэт жил с одна тысяча шестисот второго по одна тысяча двести сорок первый год. А это раннее его творчество, точный год неизвестен. Не сохранилось исторических подтверждений.Харуто, наконец, оторвал свой взгляд от его глаз и вернул дневник девушке, которая, не поднимая глаз, с поклоном его приняла.Выпив чаю и помучавшись интеллектуальными беседами, гости встали и сообщили, что им пора уходить. Не забыв, при этом, попросить Кая их проводить.Кай любезно согласился и уже был готов идти с друзьями из беседки, но в этот момент за их спинами возникла госпожа Саори, которая любезно сообщила, что гостей проводит её сын Тоями, а Кай останется с девушками, так как они приехали к нему, и по законам гостеприимства он не может покинуть своих гостей.Молодые люди учтиво раскланялись и удалились.Всю дорогу до машин они веселились и издевались над Тоями. Их очень позабавил полный облом Тоями даже с помощью их попытаться вырвать Кая из рук невест.Тоями шёл молча и стоически выносил все их издевки и комментарии с отстранённо-холодным взглядом. – Твоя матушка молодец! У тебя нет шансов, но ты сам виноват в этом, – с улыбкой сказал Коджи.Подойдя к машинам, Харуто обернулся в сторону беседки, тихо произнося: – Он великолепен!Тоями перехватил его взгляд, но ничего не сказал.