Лезвие Эры (СИ)

- Эй, проснись! Надо уходить, - шептала девочка, глотая слезы.
Тело расслабленно качалось в дрожащих руках, пластмассовые глаза смотрели мимо неё.
- Нужно бежать! - снова повторила она.
И тут её пронзила мысль: куда бежать?! Дверь исчезла! Исчезли и стены, и потолок. Эра находилась уже не в прихожей, а в вязкой серой трясине посреди огромного ничего. Все детали сна растворялись, превращаясь в липкую рыхлую массу. Готовясь погрузиться во мрак с головой, девочка сильнее прижала к себе труп. Тело будто стало меньше и легче, кости мягкими, как у консервированной рыбы, а лицо…
Взглянув на лицо трупа, Эра бесшумно вскрикнула. Она держала в руках свой собственный труп! Бледную, холодную, как лед. Девочка пыталась высвободить руки, оттолкнуть от себя мертвое тело, как две капли воды похожее на неё саму. Но труп не отлипал и, навалившись на неё, в считанные секунды утянул на дно грязной трясины.
Очнувшись от ужасного кошмара, девочка жадно глотнула воздух пересохшим ртом, будто и вправду только что вынырнула из болота. Всё тело покрылось липкой испариной. Ох, эта ночь! Ужасная ночь! Проснувшись, Эра не испытала ни капли облегчения, кошмар продолжался и наяву. Собственная комната казалась чужой, мрак преобразил предметы, уютная спальня стала похожа на темницу. Казалось, что страшные видения не исчезли, а затаились в этой коварной мгле. Что это было? Если это только предчувствие кошмара, то каков же сам кошмар?!
Сквозь тонкую щелку штор струйкой по полу разлился холодный лунный свет. Ухватиться бы за эту золотую нить, притянуть к себе свет и разогнать прячущиеся по углам страхи, вот только до луча не дотянуться с кровати, не перешагнув через темноту. Да и на чьей стороне луна? Не лукавым ли созданиям она светит?
Девочка сидела на кровати, ощущая, как каждая пора её тела источает горячий пот. Миллионы маленьких ртов в коже жадно открываются, моля о прохладе. Как жарко! Отчего тут такой душный, тяжелый воздух? Словно в этой тесной комнатушке провела ночь целая тысяча людей.
Сорвав с себя насквозь промокшую ночную рубашку, Эра вскочила с кровати и, едва переставляя затекшие ноги, подбежала к окну. Одергивая шторы, она чуть не сорвала их с карниза. Комната тут же озарилась прозрачным светом. Желтый диск луны равнодушно созерцал то, как девочка судорожно пытается распахнуть закрытое окно, ничуть не смущаясь и не отворачивая взгляда от её обнаженного тела.
Несколько раз соскользнув, вспотевшие ладони, наконец, крепко ухватились за ручку, и оконная рама поддалась сильному рывку. Окно отворилось лишь на треть, в лицо ударила вожделенная прохлада. Эра дышала и впитывала в себя холодный воздух как пористая губка, что, наконец, освободилась из сжатого кулака.
Ночные кошмары тут же улетучились. Девочка едва стояла на ногах, упиваясь дуновениями ветерка, с наслаждением ощущала, как испаряется влага с горячей кожи. Она и представить не могла, что воздух может быть таким сладким. Она попыталась распахнуть окно шире, но бесполезно – рама не открывалась больше, чем уже была открыта, щель была настолько узкой, что в неё едва можно было просунуть руку. Девочка внимательно оглядела раму. Вот оно что! Окно было заблокировано вбитыми в древесину маленькими гвоздиками у петель. Всё эти страхи мамы… Лишние предосторожности. И почему она так боится открытых окон?..
Прохладный ночной воздух немного остудил кожу, но жар внутри по-прежнему был не утомлен, словно в груди кипела доменная печь вместо сердца и разносила по телу не кровь, а раскаленный металл.
Как яростно бушует сила, запертая в теле маленькой девочки! Пытается вырваться наружу, не терпит сдержанности обладателя, желает сама подчинять и управлять, если ей не управляют. Огромная и разрушительная сила не из тех вещей, что могут тихо дожидаться своего часа, не напоминая о себе. Но и без повода она не кипит. Стало быть, это реакция…
Неужели адское отродье выбрало эту ясную ночь для того, чтобы насытиться очередной человеческой жизнью? Материальное предчувствие упруго вытянулось внутри тугой пружиной, давая знать, что мысли направлены верно. Уродливая тварь вновь выбралась из своего тайного уголка и бродит сейчас по городу, выискивает очередную жертву.
Зловещие глаза, полные одержимости, выглядывают из темных переулков, устрашающе вспыхивают в черноте сточных канав, наблюдают с сумеречных крыш. Его глаза ищут, высматривают замешкавшегося наивного простачка, что должен быть убит этой ночью, рассыпаться в прах и навек исчезнуть со свету. Тварь тихо пробирается среди старых домов, едва ступая на мокрый асфальт прямо под окнами ничего не подозревающих горожан. И только жертва слышит его шаги… Только жертва ощущает его зловонное дыхание. Только жертва способна заметить его, но только когда выродок приблизится вплотную и бежать будет некуда!
Что делать? Только не сидеть и думать, что делать! Нужно действовать немедленно, пока всё это не случилось. Нужно действовать, не размышляя, чутьё само приведет, само подскажет, главное, сорваться с места! Но и это сделать не так уж и просто.
Не хотелось верить в достоверность собственных предчувствий только из-за страха и неготовности. Эра не раз думала об отваге, стараясь воспитать в себе это чувство путем размышлений.
«Нельзя бояться, ведь страх лишает силы, нельзя тратиться на него», - говорила она себе, но просочившийся в разум навязчивый страх был посильнее всякой философии.
Как сильно девочка желала избавить людей от выродка, как переполняла её ненависть при мысли, что эта скользкая тварь унесла столько жизней, включая малютку Сауле, как невыносимо было представлять, сколько ещё людей погибнет? А сейчас только и хотелось зарыться в одеяло и лежать, отгоняя от себя мысли. В эту минуту Эра с сожалением осознала, что годится в спасительницы меньше всех на свете. «Трусиха! Тебя убьют раньше, чем любого безоружного! Ты не борец, а малыш с пластмассовой сабелькой! Ты не достойна своего оружия!» - воскликнул вдруг её собственный голос в голове. Эра, хорошо размахнувшись, отвесила себе пощечину: «Дрянь! Ты не имеешь права жалеть себя и бояться за свою жизнь! Ты должна спасти людей!».
Одеваться поспешно и при этом не шуметь оказалось невозможным. Девочка была уверена, что разбудила Инну, когда упала на пол, натягивая джинсы, и некоторое время лежала не шевелясь, прислушиваясь, но из соседней комнаты не донеслось ни звука. К чему быть такой осторожной? После долгого дня мама не проснется, даже если рядом с домом проедет десяток грузовых поездов. Так же наспех девочка надела футболку, но наизнанку и задом наперед. В эту минуту собственный внешний вид интересовал её меньше всего. Уже в прихожей Эра накинула на плечи куртку и босыми ногами влезла в кроссовки. Дверь за собой закрыла осторожно, придерживая дверную ручку, чтобы сквозняк не захлопнул её с грохотом.
«Мама, я очень постараюсь сделать так, чтобы сегодняшнее утро обошлось без неприятных сюрпризов. Я разбужу тебя на рассвете, принесу тебе кружку горячего кофе. У меня будет слегка сонный вид, не более того! Что бы ни произошло сегодняшней ночью, утро должно быть таким, каким ты ожидаешь. Я сделаю для этого всё! Но, возможно, судьба распорядится по-другому, и когда ты проснешься, то обнаружишь, что моя кровать пуста… Эта ночь может стать для меня последней, и я понимаю, что, умерев, сделаю тебя ещё более несчастной, чем ты была до нашей встречи, но прости, иначе нельзя. Если я не вмешаюсь, то ещё множество родителей потеряют своих детей… Так вот, если мы не увидимся больше, то прошу, не умирай вместе со мной, я не хочу чтобы ты из-за меня снова впала в отчаянье», – мысленно просила девочка Инну, стоя у закрытой двери квартиры. Просила о невозможном…