Пожалей меня, Голубоглазка (СИ)

Да, она отдавалась ему полностью, но была где-то далеко — он это чувствовал. Он это пизд*ц как чувствовал! И был растерян. Страх… откуда он взялся? Ощущение потери было таким глупым, таким бессмысленным, но таким сильным… Как можно пропустить через себя то, что ещё не произошло и, вполне вероятно, не произойдет никогда?
Он заболел? Может быть. Той, что так странно и неожиданно вошла в его жизнь, все перевернула, вскружила голову и подарила экстаз. Что, если она при свете дня окажется уродиной? Косой на оба глаза?
Тогда, возможно, он потушит в городе свет. И не потому, что испугается сам, а чтобы другие её не обидели.
Не-ет, он не заболел — он банально свихнулся.
— Рая… Раечка…
Она спала, а у Кости сна не было ни в одном глазу. Постарался задавить желание включить свет и увидеть, наконец, её лицо — мог напугать, да и истерика не исключалась. Вспомнил, как Соплёв уговаривал свою Ви показаться голой, и чуть не засмеялся в голос.
Другу было плевать на огромный живот жены, отёки и вены на полной груди, но Ви не понимала и не хотела понимать этого. Называла мужа извращенцем, маньяком и отбирающим все права у бедных женщин на личное пространство и свое тело маразматиком. Даже угрожала сдать его в лабораторию какого-то института, для опытов.
Костя поддерживал Ви. Особенно после того, как сам увидел Соплёва, поклоняющегося беременной жене, находившейся, кстати, уже на последнем сроке, как Богине Плодородия по всем правилам язычников.
Да-а… А ведь ещё совсем недавно друг был совсем другим человеком.
Девушка, что тихо спала рядом, не казалась ни беременной, ни психически неуравновешенной, но рисковать и спешить проверять, так ли это на самом деле, он никогда не будет.
— Рая…
Костя легонько тронул её за плечо, наклонившись и прошептав имя куда-то ей в висок. Пальцы пробежались по тонкой руке, нежно гладя теплую кожу, и, скользнув вверх, по бедру и талии, обхватили одно из небольших мягких полушарий. Его член уже пребывал в полной боевой готовности, задевая головкой упругие ягодицы.
И Костя был внутренне расслаблен, доволен, предвкушая её пробуждение под своими ласками, но только открыл рот, чтобы снова позвать, как… получил сильный удар в диафрагму. Локтем. Самым острым в мире, с*ка, локтем!
Твою же мать!
Дыхание сбилось, он захлебнулся воздухом, смешно хрюкнув, а потом закашлялся прямо в ухо девушке, упав на неё грудью, но не успел ничего понять, как она молниеносно развернулась под ним, оттолкнула и быстро, четко, профессионально нанесла два коротких в челюсть, лишив Костю всех ориентиров вообще.
  
« Глава 13. Часть 2
 
Она включила свет сама, что вышло совершенно случайно: вылетела из кровати, не обращая внимания на боль в костяшках и темноту, ногой что-то задев. Этим оказался выключатель. Довольно чувствительный, надо сказать, так как сработал от легкого касания.
Яркий свет залил комнату. Спальню. Огромную, богато обставленную и очень мужскую спальню.
Ая сразу же обернулась и посмотрела на кровать, где с открытым ртом, неловко раскинув руки, лежал Константин Романович — главный кобель этого сезона и только что развернувшейся драмы.
До настоящей паники Ае было далеко, но лёгкое потрясение и волнение присутствовали, конечно. Какого рожна он отключился? Да, удары были не слабыми, но не до такой же степени!
Девушка осмотрелась, медленно поворачиваясь вокруг себя. Хм… неплохо устроился, подлец. Шикарная планировка, ремонт, да один пол у него стоил, как вся её пекарня! Ая подошла к окну и развела в стороны высокие шторы с фотопечатью из светозащитной ткани блэкаут, за которыми находилась такая же римская, но однотонная. Да, Костя постарался исключить не только свет, но и свежий воздух.
Но кому нужен воздух при работающем кондиционере?
На стене висела огромная плазма, мебель цвета темного ореха, в викторианском стиле премиум — класса располагалась по всему периметру, огромный ковер на полу, огромное окно, высоченные потолки, люстра… про кровать вообще говорить нечего. Одним словом, неплохая берлога, учитывая, кем был раньше её хозяин. Интересно, над интерьером поработал дизайнер или чувство стиля, вкуса даже, появилось со временем у самого Кости?
Словно почувствовав, что его вспомнили, застонал, прикрывая лицо рукой, а Ая, передвигаясь бесшумно, на носочках, стала собирать свою одежду, живописно разбросанную и местами порванную нетерпеливым самцом. Наспех одеваясь и тревожно поглядывая в сторону кровати, отмечала лёгкую степень позёрства раненого. Ей кажется, или веки его дрожат, а поза уж слишком картинна?
Не теряя времени, пока он придёт в себя или устанет притворяться, она вытащила шнурок одного из его ботинок, валяющихся, кстати, у края ковра и завязала волосы, собрав их в двойной хвост. Получилось не очень, но кто следит за модой, когда надо бежать? Потом схватила свою обувь и прокравшись снова к окну, осторожно его открыла. Второй этаж, фигня.
Сбоку находилась труба, да и до пожарной лестницы можно было дотянуться, так что Ае, регулярно потеющей на скалодроме, оказалось раз плюнуть спуститься на землю. Она не могла ни думать, ни медлить, а искать ключи от двери не видела смысла — знала: Костя не отпустит, пока не выпотрошит ей мозг. И тем более не отпустит, увидев.
Сейчас быстренько отойдёт, опомнится и кинется в погоню. Характер у него не пай-мальчика, терпения никогда не хватало, так что… день — максимум, два ему понадобится, чтоб опять её найти. Внешность известна, место работы — тоже, соратников, поди, вагон, а что ещё надо для успешной ловли?
Почему-то Ая ни капли не сомневалась, что Константин Романович пойдет по следу. Обязательно.
Она улыбнулась, вспомнив особо интересный момент их второй встречи, хотя понятие "особо интересный" стояло под вопросом.
*****
Они лежали на полу, утолив первый голод, и молчали. Костя лениво обводил линии её тела, а Ая вспоминала.
— Хочешь, попробуем наоборот? — вдруг спросил он, наклонившись к её груди. Прикусил сосок и тут же обвел языком.
— Это как?
— Ты снизу, я сверху.
— Будешь наглаживать меня своей лапищей?
— Угадала.
— В чем фишка?
— В экзотике. Вряд ли тебя мужчина гладил ногой.
— Она у тебя, наверняка, шершавая и жёсткая.
— Ага, подошва, как у слона, — отстранился и пропал куда-то.
— Ты где? — она стала ощупывать пространство. — Бросил меня?
— Я здесь, просто хочу, чтобы ты перестала шептать, — снова начал гладить.
— Нет, я откажусь, пожалуй, — ответила и заерзала — уже не его рука проводила по её телу. — Эй… ты чем это?