Незнакомец из дома напротив

Рэйф помогает Энди, как отец помогал бы сыну. Учит тому, чему научить может только мужчина. Кэсс чувствовала, что Энди слишком привязался к соседу. Ее сын уже давно обращается с мистером Сантини как с отцом.
Но она не могла представить Рэйфа в роли отца. Он добр к Энди, но иногда обращается с ее сыном как с чуждым существом. Постоянно болтающийся под ногами ребенок, должно быть, пытка для такого мужчины, как Рэйф.
Тем не менее когда Кэсс наблюдала, как они играют в мяч перед домом, то забывала, что Рэйф совсем не годится в отцы. Он, похоже, поладил с ее сыном буквально с первой встречи. Она не могла поверить, что это тот же человек, который раз в день пугает соседей ревом своего «ягуара» с откидывающимся верхом.
Ее сердце заныло, когда она снова посмотрела, как они играют в мяч. Ей хотелось, чтобы эта сцена обрела какую-то основательность. Ей нужен мужчина, который разделил бы жизнь с ней и Энди. Она знала, что Рэйф — не тот человек, но трудно прогнать надежду из сердца!
Она вернулась в дом, Рэйф и Энди наверняка проголодаются, когда закончат игру. Есть что-то очень домашнее в приготовлении чая со льдом двум потным мужчинам, с улыбкой подумала Кэсс. Тундра залаяла под дубом на лужайке, и Кэсс впервые за последние годы почувствовала себя вполне довольной жизнью.
  
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
 
Рэйф послал мяч Энди и посмотрел, как малыш бросился ловить его. У мальчишки задатки настоящего спортсмена. Стремление к успеху горит в его глазах. У него есть природный талант, которым обладают не многие, и, похоже, ему нравится каждый вид спорта, с которым знакомил его Рэйф. Улыбка на лице Энди стирала все предчувствия, которые обычно возникали у Рэйфа при общении с этим мальчиком.
Рэйф сторонился детей большую часть жизни. В последний раз он играл с детьми — он порылся в памяти, — черт возьми, когда сам был ребенком!
Дети были чуждыми созданиями, с которыми Рэйф не умел обращаться. Это плачущие, назойливые человечки, которые всегда громко разговаривают. Но Энди Гэмбрел другой. В нем чувствуется зрелость, редкая в его возрасте.
Другие дети по соседству были старше Энди, и Рэйф видел, что мальчик играл в одиночестве всю последнюю неделю. Что-то в отшельничестве мальчика вызывало симпатию и сочувствие у Рэйфа. Ребенок не должен ощущать себя брошенным. Рэйфа никогда не оставляли одного, и по какой-то причине ему хотелось того же для сына Кэсс.
Энди бросил мяч назад, и Рэйф поймал его одной рукой.
— Ты когда-нибудь ходил смотреть баскетбол, Энди?
— Нет, мы ходим в аудиторию Боба Kappa смотреть пьесы и слушать музыку. — Энди скривил лицо, словно от боли. — Иногда мы видим людей, идущих на игры «Мэйджик».
— И что вы смотрели?
— Французскую пьесу «Les Misйrables»  [1], — ответил Энди, правильно произнеся французское название. — Сначала было ничего, но потом это пение надоело. А маме действительно нравится. Она даже плакала.
Рэйф усмехнулся.
— Могу поспорить, стадион «Орландо» — лучше.
— Вы видели игры «Мэйджик»?
В голосе мальчика прозвучала — хоть и слабая — нотка зависти. Рэйф удивился: неужели Кэсс не понимает, насколько сильно ее сына привлекает спорт? Вероятно, не понимает, иначе повела бы его на стадион. Она — добрая и заботливая мать, даже иногда слишком.
— Ага. У меня абонемент на весь сезон.
— О! — едва не простонал мальчик так тоскливо, что Рэйф улыбнулся. Малыш совсем не глуп и понимает толк в спорте, чем гордился бы любой отец.
Они поиграли в мяч еще немного.
— Хочешь сходить на игру?
— Еще бы! Но мама никогда не отпустит. Она все еще ворчит из-за бейсбола на прошлой неделе.
Кэсс нужно отпустить вожжи. Ее сын растет, становится мужчиной, а она сопротивляется каждому его шагу.
— Спросим, не захочет ли она пойти с нами, — предложил Рэйф.
— Вы думаете, она согласится?
Нет, подумал Рэйф, не захочет, но отказать сыну ей будет трудно.
— Можно спросить.
Они вернулись к Кэсс, которая приготовила чай со льдом и свежие лепешки с отрубями. Она напоминала Рэйфу идеальное представление каждого американца о матери: добрая, надежная и заботливая. Печет, стирает и всегда дома, когда Энди возвращается из школы.
Но у нее еще и изящное нежное тело, заставляющее Рэйфа думать о ней долгими часами в постели. Именно поэтому он постоянно приходит к ней, поэтому смиряется с ее лекциями о правилах грамматики и вреде сквернословия. Она для Рэйфа — идеал совершенной женщины, и именно поэтому он никогда не позволит себе иметь с ней близкие отношения. Ни один мужчина, наверное, даже не флиртовал с ней. Она — женщина, которая требует от мужчины обязательств. А именно обязательств он не мог ей дать.
— Кэсс, я пригласил Энди на игру «Мэйджик» завтра вечером и предлагаю пойти с нами. Что ты скажешь?
Ее карие глаза расширились от удивления, и он увидел в них отказ прежде, чем она открыла рот.
— Спасибо за приглашение, но мы с Энди не сможем достать билеты. Я слышала, они все проданы.
Хитроумная леди! У нее всегда под рукой оправдание, но на этот раз он подготовился.
— У меня абонемент на весь сезон.
Она взглянула на сына, и Рэйф увидел, как она взвешивает последствия решения. Кэсс вздохнула, совсем не радостно.
— Ну, тогда, думаю, мы с удовольствием присоединимся к тебе.
Все утро Кэсс пыталась не замечать Рэйфа. По дороге в школу Энди только и болтал что о предстоящем баскетбольном матче. Она догадывалась, что сын будет чувствовать себя героем перед друзьями: немногих младших школьников берут посмотреть игру «Орландо» — «Мэйджик».
Кэсс вздохнула. По природе она спокойная и невозмутимая, но Рэйф Сантини нашел способ заставить ее забыть спокойствие и невозмутимость. На лужайке перед домом он расставил несколько картонных плакатов с наклонившейся женщиной, у которой из-под платья выглядывает кружевное нижнее белье. Перед крыльцом поставил огромные пластиковые цветы флуоресцентного голубого, оранжевого и зеленого цветов. Его дворик наводит ужас на всю улицу.
Полное безумие дворика странно контрастировало с мужчиной, терпеливо обучающим ее сына игре в бейсбол и баскетбол. Он явно хотел уколоть ее за то, что она обязала его снять баскетбольное кольцо.
Многосторонняя личность Рэйфа постоянно держала ее начеку. Этот привлекательный мужчина заставлял ее не только нервничать и чувствовать себя уязвимой, но и смеяться.
Ей нравилось его чувство юмора. Нравилось смотреть, с каким терпением он возится с Энди. Но больше всего нравилось наблюдать, как он работает. Нет, все ясно — ей просто нравился ее сосед, и это пугало.
Он работал в своем доме в обрезанных джинсах, которые следовало бы запретить. Потертый материал плотно облегал его бедра. Да и спина сразу привлекла ее внимание. Одно удовольствие смотреть, как он несет на плече тяжелый ящик гонта.
Он напевал что-то о дрянной женщине и притопывал в такт мелодии. У него собственный стиль, с улыбкой подумала она. Если это можно назвать стилем. Кэсс громко расхохоталась, представив фотографию Рэйфа в рекламном журнале для мужчин.
Как обычно, он не надел рубашку, но она старалась этого не замечать. Почему бы ему не нагулять жирка на талии? Толстого пивного животика и дряблых ног?
Она наблюдала, как вздуваются мышцы при каждом движении его молотка. Возьми себя в руки, девочка, приказала она. Рэйф помахал ей рукой, и Кэсс поняла, что поймана на месте преступления — да, подглядывала! Она подняла в ответ руку, и он улыбнулся так, что ей сразу захотелось убежать домой и спрятаться.
Кэсс заставила себя сосредоточиться на кресле в стиле викторианского Ренессанса, которое она должна заново обить для миссис Парсонс. Образ Рэйфа преследовал ее. Неужели она и впрямь превращается в слюнявую сексуальную маньячку, раз этот мужчина никак не уберется из ее мыслей, а вид его голой груди приводит ее в экстаз!