Змееныш

— Бежим, — прошептал он. Оксана кивнула, он взял ее за руку и потянул прочь.
— Вон, вижу! — тут же донеслось сзади.
— Оксану не заденьте! — проревел Слон. — Заточка, Коновал, вперед! Мертвый, можешь достать его?!
Оксана задохнулась от страха, ей казалось, что между лопаток шарит лазерный прицел и такая же красная точка ползает по спине Змееныша. Споткнувшись о торчащий из земли корень, девушка взмахнула руками и полетела на землю. В груди екнуло, боль прострелила голень, колено…
С поляны донеслось шипение, частые хлопки, а потом — вопли. Змееныш схватил девушку за плечи, поднял на ноги. Ловушка сработала: из-за топота ног и выстрелов «ежи» активировались и запрыгали по поляне, один угодил в аномалию — та включилась. Это был трамплин, и он разбросал преследователей в разные стороны.
— Папа! — крикнула Оксана.
Поддерживая ее за талию, Змееныш тянул девушку дальше.
— Там слабый трамплин, — прошептал он. — У них только ушибы и царапины. Скоро очнутся. Овраг за тем ельником, уже рядом.
— Нога. — Оксана сморщилась, хромая следом. — Идти совсем не могу…
Последние метры он почти нес ее на руках. Девушка обмякла, повисла на Змееныше, с трудом передвигая ноги. От края леса к оврагу тянулся длинный пологий спуск, и когда они пересекали его, мир перед глазами Оксаны качался и плыл.
Бурный весенний ручей струился по дну оврага. Будто намеренно проведенная кем-то граница, он отделял от остальной Зоны подвластную Слону территорию — за оврагом была узкая полоса травы, а дальше стеной стояли деревья. Стволы поросли мхом, зеленые мохнатые бороды его свешивались с нижних ветвей, между ними колыхалась на ветру паутина.
Змееныш помог Оксане забраться на широкое скользкое бревно. Девушка пошатнулась, взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие. Он вскочил, поддержал ее за талию, подталкивая перед собой, пошел следом. Оксана двигалась медленно, стараясь не смотреть вниз. Она сильно хромала, подволакивала раненую ногу, пульсировавшую болью. Голоса вновь раздались сзади, на ходу Змееныш оглянулся — преследователи показались из леса, и впереди всех шел хозяин Лесного Дома.
Слон и Заточка, бегущий в метре позади, одновременно подняли оружие.
— Я сниму его! — кривясь, прошептал Заточка, но хозяин ударил кулаком по стволу так, что порученца качнуло.
— Сам мутанта убью!
Мертвый встал у него за плечом и молча поднял винтовку, страхуя. Коновал передвинул на грудь «калаш». Слон прицелился между лопаток Змееныша. Заточка, что-то бормоча, часто облизываясь, поглядывал то на хозяина, то на беглецов. По низкому серому лбу его текла капля пота.
И такая же стекала по лбу Слона. Она скользнула между седыми бровями, достигла переносицы и поползла к прищуренному глазу.
Вода закручивалась вокруг торчащих из дна черных коряг, по ручью плыли клочья пены, сухая трава, листья. Брызги взлетали высоко вверх. На середине бревна Змееныш вновь оглянулся — и тут нога его поехала по мокрой древесине.
Слон рефлекторно моргнул, стряхивая пот с ресницы, и вдавил спусковой крючок.
Змееныш присел, пытаясь удержать равновесие. Грянул выстрел. Оксана вздрогнула, судорожно вздохнула, вскинула руки. Куртка у основания шеи будто взорвалась, по ткани расплылось темно-красное пятно.
Змееныш вскочил, подхватив девушку, но не удержал — она соскользнула с бревна. Громкий плеск прозвучал для него как гром. Подняв тучу брызг, Оксана упала лицом вниз, течение качнуло тело к берегу. Пенные струи закрутились вокруг ног, полы крутки полоскались, волосы расплылись в потоке, как темные водоросли, и будто стекая с них, по воде потянулась полоса крови. Течение перевернуло тело на бок, потом на спину. Вода залила лицо, невидящие глаза уставились в небо. Змееныш замер, не понимая еще, что произошло. Наклонился, протягивая вниз руки, пытаясь дотянуться до девушки. Течение качало ее тело, Змеенышу показалось, что Оксана шевелится…
Сразу несколько пуль просвистели над головой, но он не мог оторвать взгляда от тела внизу. Пуля впилась в бревно возле ног, Змееныш выпрямился, недоуменно обернулся, увидел людей, бегущих по склону, опять посмотрел на девушку — и вдруг с отчетливой, ужасающей ясностью понял: она мертва.
Преследователи стреляли на ходу, не целясь. Змееныш хрипло вдохнул, сделал по бревну шаг, потом второй. Пуля взрезала ткань на плече, он покачнулся, тут же вторая свистнула ему в ухо: «Спеши!» — и, беспомощно глянув на тело, которое колыхалось в густой траве у берега, он побежал. В два прыжка преодолев бревно, нырнул в глухой темный лес. Пули летели следом, били в стволы, состригали ветви, листья, одна срезала клок волос с макушки — он ничего не замечал, не слышал выстрелов, он убегал не от пуль, не от людей — от этого тела в воде.
— Он столкнул ее! — Слон резко опустил винтовку. — Оксанка! Мертвый, убей мутанта!!! — Он рванулся вниз по склону. Снайпер за спиной прицелился, выстрелил — но Коновал, устремившийся за хозяином, толкнул его, и Мертвый промахнулся. Впервые он проявил эмоции: слегка нахмурившись, прищелкнул языком. Снова прицелился… но беглец уже достиг леса. Поджав губы, Мертвый опустил оружие и скорым шагом двинулся к оврагу.
Слон с Заточкой прыгнули вниз, разбрызгивая воду, перешли ручей. Слон, рыча, подхватил тело дочери.
— Оксана, ты как?! Ты слышишь? Оксана, очнись! — Он встряхнул девушку.
Трясущийся Заточка сжал скрюченными пальцами запястье хозяина, потянул на себя — Слон увидел кровь в воде, увидел разорванную ткань под шеей. Он запрокинул голову к низкому небу, прижал голову дочери к груди и закричал.
 
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
МУТАНТ
 
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
БОЛЬШАЯ ОХОТА. СБОРЫ
 
1
Этим днем в баре было людно. Все столики заняты, у стойки толпятся сталкеры, переговариваются вполголоса, а кто и шепотом, поминутно оглядываясь.
Заточка с порога осмотрел зал, выискивая знакомых. Кто-то обернулся; он кивнул одному, другому — и направился в угол, где сидела большая компания.
— Я к вам? — полувопросительно произнес он. Мировой, бывший военный, а ныне командир небольшой сталкерской бригады, сдержанно кивнул.
— Рыжий, освободи гостю место, — велел он.
— А чего я-то? — обиделся конопатый, апельсино-во-рыжий сталкер. Командир бросил на него короткий взгляд — и Рыжий, недовольно ворча, поднялся. Заточка, сняв «калаш», сел, зажал автомат между коленей. Группа Мирового была в сборе — Круча, Кипяток, Теленок, вечно обиженный Рыжий и медлительный увалень Дылда.
— Зачем пожаловал? — спросил Мировой.
Заточка протянул руку Кипятку и Круче, с которыми был знаком. Кипяток порывисто пожал ее, Круча ограничился кивком — Заточка был одной из причин, почему сталкер ушел от Слона, как говорится, не сработались. Лица у Кипятка и человека-скалы были красные, они опять поссорились. Вообще за столом чувствовалось напряжение, Заточка сразу ощутил: минуту назад здесь горячо обсуждали что-то и не сошлись во мнениях.
— Вроде как по делу, — ответил порученец, кивнув бармену. Тот вышел из-за стойки, приблизился к столу. Вид у него был измученный — с утра сталкеры наводнили бар, и все чего-то хотели, хозяин не успевал поворачиваться. Думал было после обеда закрыть заведение — да жадность пересилила. Когда еще такая выручка будет?
— Двести водки, — попросил Заточка. Бармен молча удалился и скоро вернулся с граненым стаканом.
Круча с неприязнью следил за тем, как порученец Слона неторопливо взял стакан, повел носом, скривился, резко выдохнул — и опрокинул в себя водку.
— Чего надо-то? — прогудел он.
Заточка занюхал рукавом и вытер заслезившиеся глаза.
— Подожди, дай человеку выпить, — не сводя с гостя взгляда, сказал Мировой.
Заточка, удовлетворенно рыгнув, вдруг произнес:
— Так я же и говорю: большие бабки. За живого или мертвого.
Круча крякнул, Кипяток с Дылдой переглянулись. Рыжий недовольно забормотал себе под нос, а Теленок, самый молодой в группе, заморгал длинными ресницами.