Полет Кондора

Если это какая–то новая аномалия, то только Хозяева Зоны знают, чем закончится бросок.
— Кондор, ты чего? — В полутьме глаза Игоря блестели не хуже, чем у какой–нибудь нечисти. — Давай проверим. Может, показалось?
— Нет, на фиг не надо! — вдруг решительно опустил руку в карман сталкер, высыпая метизы. — Некогда, и еще болты тратить… Пошли наружу.
…Костер разгорался медленно и нехотя — очевидно поленья отсырели. Однако через пять минут сложенные «шалашиком» деревяшки все–таки занялись несуетливым пламенем. Сидя под навесом, они принялись перекусывать, беседуя о том о сем. Игорь время от времени поглядывал на проем складских ворот, видимо, вспоминая о хвостатых «квартирантах» и непонятном блеске.
— Может, проверим все же? — осведомился он наконец.
— Лучше не соваться, говорю, — бросил Кондор. — А то и в самом деле найдем… на свою голову. Аномалия — это дело такое: ты ее не трогай, и она тебя не тронет.
И принялся рассказывать, как в самом начале своей карьеры сдуру сунулся в одиночный поход.
И ему как будто повезло, буквально через пару часов он заметил в развалинах старой школы не что иное, как расположившиеся рядом два артефакта — «батарейку» и «медузу», вместе стоившие весьма неплохо. Жадность заставила его забыть об осторожности, и он не вспомнил, что там, где есть «медуза», могут встретиться и «трамплины»…
Когда в последний момент он что–то почуял, было уже поздно — для него стало полной неожиданностью исчезновение опоры из–под ног.
Антигравитация ударила с такой силой, что Кондора просто вынесло наружу, так что он, предварительно сломав оконную раму, вылетел в окно и упал с высоты второго этажа — а потом удар о землю выбил из него дух. Само собой, сработавшая аномалия задела его лишь краем, а то бы конец. Но когда он пришел в себя, то даже не мог вызвать помощь — ибо ПДА в лучшем противоударном корпусе, как ему обещал торговец, превратился в крошево. Так он и валялся с обеими переломанными ногами, ожидая появления мутантов, но, на счастье, его подобрал проходивший мимо Одноглазый, тогда еще носивший другую кличку, — как раз потерявший напарника. Он подобрал травмированного юнца, оттащил обратно в лагерь «Долга», затем еще оплатил лечение из своего кармана — и начал делать из Кондора человека…
— Я ему обязан жизнью — ну и всем прочим… — завершил свою повесть Кондор.
— Он был твоим другом? — осведомился Игорь.
— Почему был, он и сейчас жив: правда, в Зону уже не ходит. А насчет «другом»… Нет, пожалуй. Не знаю, кто как, но для меня основное правило жизни в Зоне — не заводить друзей. Ибо она рано или поздно заберет их у тебя, ну или тебя у них. Я однажды нарушил это правило, был у меня друг — Рогач: вот бы с кем тебе познакомиться… Умнейший человек был.
— Погиб?
— Пропал без вести, хотя понятно, что в живых нет. На свою беду его команда встретилась с мародерами — на месте боя только клочья и нашли, видать, когда понял, что все равно пропадать, рванул гранату, сам погиб и врагов с собой забрал… Так что из «Меченосцев» только я и остался, — закончил он.
— Послушай, а разве «медуза» не деактивирует «трамплины»? — задал вдруг вопрос Игорь. — Я читал у Кормухина…
«читатель!» — про себя выразился Кондор.
— Ну ты спросил! — вместо этого вслух высказался он. — Это, знаешь, к вопросу о кровососах… У меня, когда я на ученых работал, было дело, знакомый имелся — доцент из Тарту Маас Пырво, биофизик, как и твоя невеста кстати. Он еще выпить был не дурак: не хуже братьев–славян глушил. Так вот у него любимая тема была, как хлебнет, — кровососы; он вообще–то считался ведущим спецом по ним. «Тыы понимаешш, Коонтор, такоййе сушшестфо, как кровососс, пыть не мошшет!» — спародировал он прибалтийский акцент. — «Фнутреннейе строй–ение те–елла кровосос–са и еффо метаполизм настолько ссильно отличает–ца от человечесского и известных нам ЩЩифотных, что, несмо–отря–я на кхуманоидный оп–лик, кипо–теззу стандартной мутатции нефосмошно принять сса оссновфу!» Ну и чего — доизучался: съели его кровососы, которых быть не может. Почему у излома вырастает огромная рука, — продолжил Кондор, — отчего у контролеров голова как котел, как вышло, что у кровососа морда со щупальцами? Откуда взялись бюреры? Кстати, откуда они все появляются? Самки ведь есть только, так сказать, у простых мутантов — кабанов, собак, плотей, бюреров тех же. Ну и у кровососов еще, но лично я их за шесть лет видел ровно два раза: причем второй раз на фото твоей Северины. А где самка контролера или снорка? Или псевдогиганта? Хотя они бывают и молодые, и старые. Или даже хоть крысиного волка? У контролеров вроде бы есть — да только не очень верю я всем этим разговорам. Это, знаешь, бабушка Монолита надвое, а то и натрое сказала.
— Помню, Сер… Бройлер как–то говорил, что вроде как где–то в Припяти или в Лиманске в подземелье есть Инкубатор — ну такое огромное живое существо, чуть не с полгорода размером, которое все это рожает наподобие пчелиной или муравьиной королевы, — сообщил Игорь.
— Ага, слыхал такую мульку — гипотеза Кнаубе–Хендрикса. «Поливидовой мегапродуцент», по–научному выражаясь, — вспомнил Кондор кое–какие разговоры времен своей работы на Институт. — Ее еще Маткой называли, но это вообще–то про крылатых вампиров, которых, между прочим, никто достоверно не встречал… Да и вообще, кто того «продуцента–хреноцента» видел? А еще говорят, что их порождает сама Зона — вот так сама собой и делает, без папы и мамы, — добавил он после краткой паузы. — По мне, вот это, пожалуй, вернее будет.
— Как это?
— Да просто. Как вот аномалии, к примеру, возникают из ничего. Хлоп — вот тебе контролер. Хлоп — вот тебе снорк. Хлоп–хлоп–хлоп — псевдогигантики побежали…
— А кто тогда породил саму Зону? — иронически осведомился Игорь.
— Ну–у, — протянул сталкер. — Ну, это как раз совсем просто — потолкайся среди нашего брата, поспрашивай. — Всю страшную правду и узнаешь! — Усмешка тронула его губы. — Тебе расскажут, что Зона появилась из–за того, что злые москали хотели применить новое оружие против Украины; что оружие это испытывали американцы по договоренности с продажным правительством тогдашней Украины; что это взорвалась «кварковая бомба» советских времен, спрятанная тут от продажных властей России — чтобы те не продали ее американцам. Еще скажут, что это сделали сатанисты, китайцы, атланты… В общем, в каждом баре тебе изложат по десятку гипотез или даже больше. Чем больше выпивки поставишь, тем больше и сообщат. А если хорошо заплатишь — принесут тебе и доказательства: хоть сушеную елду инопланетянина, устроившего Второй Взрыв, из коллекции Звериного Доктора. Даже и с сертификатом подлинности — только плати! — Проводник завершил свою речь эффектным смешком.
— А ты сам что об этом думаешь? — осведомился заинтригованный Игорь.
— Ничего не думаю, — с неожиданным раздражением ответил сталкер. — Мне некогда — я деньги зарабатываю! Вот что — мы сейчас уходим отсюда, — принял он решение. — Потому как, судя по всему, выброс не за горами, и лучше пересидеть его в надежном месте. Кстати, приготовься, что марш будет долгим — мы идем через Старый Колхоз. Пятнадцать минут на сборы и… всякие нужные вещи, и пойдем!
…Слишком поздно Шторм понял свою ошибку. Миновав Горелую Рощу, мародеры пошли не прямо, а свернули чуть к югу, по бывшей линии электропередачи.
На картах в памяти ПДА просека выглядела прямой, словно по линейке проложенной. Но в реальности все обстояло не так радужно. Деревьев действительно не было, зато в заброшенной колее дороги, которой, видимо, пользовались один–два раза в год, росла трава в рост человека — или кровососа. К тому же ЛЭП проходила поперек трех или четырех — как считать — оврагов, глубоких и отвесных. Так что когда они наконец свернули в лес, все вздохнули с облегчением. Правда, лес в Зоне есть лес, но ну ее к Хозяевам — такую дорогу.
Шторм не отключал сканер, но отметок Кондора и его спутника не замечал. Впрочем, это его не пугало, ибо другой дороги через эти места не было — как это обычно бывало в Зоне, при всем богатстве направлений и отсутствии заборов доступные маршруты наперечет. Если преследуемые решат двигаться к северо–востоку — неизбежно окажутся отрезанными от цели большим радиационным пятном. А стоит им попытаться спрямить путь, уйдя на юг, — гарантированно выйдут к окраине Болот, куда людям путь заказан. Ибо эти вязкие гнилые трясины, населенные своими непонятными мутантами и переполненные специфическими аномалиями, были единоличной вотчиной Звериного Доктора. Даже на край Болота вольные бродяги предпочитали не соваться.