Чистое небо

Где-то внутри дышало неведомой силой воплощение дьявола – ядерный реактор. Где-то там Черное Солнце.
Уровень радиации был опасно высок, но полученный от заказчиков костюм, сделанный из особой ткани и венчающий голову герметичным шлемом, работал исправно. Внутри костюма фон был не выше нормы.
Григорий медленно двинулся к станции, держа оружие наготове. Дозиметр стал трещать еще сильнее.
Случившийся несколько дней назад Выброс разогнал от станции всю живность. Это хорошо. Но расслабляться нельзя. Некоторые особо матерые твари, порожденные Зоной, могли уже вернуться. Так и есть. На большой бетонной площади у станции жуткого вида кровосос объедал тушу снорка. Даже в ста шагах от этой твари со щупальцами вместо челюстей было слышно, как кровосос чавкает.
Григорий дал короткую очередь и попал точно в голову твари. Кровосос упал набок с торчащим куском снорка изо рта.
Подойдя ближе, Дикобраз остановил свой взгляд на недоеденном снорке. Когда-то это был человек. Обычный человек. Со своими радостями и печалями. А теперь – исчадие ада. В такие моменты Григорий остро ощущал всю обреченность, которую несла эта Зона, появившаяся вследствие рукотворной катастрофы. Но к черту лирику... Где-то тут, у западной стены Саркофага, должен быть вход в подземный тоннель. Как и говорили наниматели, он накрыт массивной бетонной плитой. Дикобраз ступил на газон у подножия Саркофага. Дозиметр словно взбесился. Радиация была смертельная, но костюм продолжал надежно защищать его. Плита лежала там, где и должна была лежать.
Григорий сейчас был особо рад тому, что у него с собой полпуда «мармелада». Оставалось надеяться, что этого количества взрывчатки хватит, чтобы открыть вход в тоннель. Сталкер принялся разгребать землю под плитой. От его движений в воздух поднималась какая-то мерцающая блестками пыль, но он старался не обращать на это внимания. Он был сосредоточен на работе. От вожделенного артефакта его отделяли считаные шаги и эта плита. Очень хотелось пить. Однако попить сейчас не удастся. Шлем снимать нельзя, да и воду со всем своим скарбом он оставил в тайнике недалеко от станции, где не было такой радиации.
Вырыв яму, достаточную для закладки взрывчатого вещества, он стал минировать плиту. Затем прочно закрепил в яме ручную гранату с привязанной к кольцу бечевкой. Дело сделано. Дикобраз принялся отходить от плиты, разматывая клубок. Бечевки хватило, чтобы зайти за угол Саркофага и оказаться у подножия южной стены. Григорий потянул за конец шнура. Раз, два, три... Взрыв!
Взрывчатки хватило. Плита была разбита на множество разбросанных вокруг обломков. В грунте зияла чернеющая дыра колодца. Вход в тоннель, поврежденный взрывом. Григорий посветил туда фонариком. К счастью, там оказалась сваренная из железной арматуры лестница. Сталкер начал спуск под Саркофаг.
Свет фонаря выхватывал из темноты какие-то странные образования. Только внимательно приглядевшись, Дикобраз понял, что это застывшие ручьи из расплавленного бетона и стали. Прямо над головой был реактор, который невероятными температурами много лет назад превратил твердейшие вещества в жидкость. Теперь они снова затвердели и источали такую радиацию, что треск дозиметра превратился в пронзительный писк. Энергопотребление костюма превысило норму в три раза, чтобы сохранить жизнь человеку.
Григорий старался ползти быстрее, при этом боясь повредить костюм о торчащую арматуру или острые обломки бетона.
Путь кончился тупиком, но этот тупик светился странным белоснежным сиянием, в центре которого, прямо в воздухе, висел, чуть покачиваясь, совершенно черный шар, размером поменьше футбольного мяча. Он отбрасывал странные черные блики на светящиеся стены тупика. Эти блики хлестали вокруг, как солнечные протуберанцы.
«Ты поймешь, когда увидишь», – сказал тогда Всевидец.
Григорий понял. Перед ним Черное Солнце. Жуткая какофония звуков, сводившая с ума, резко прекратилась. Затих даже дозиметр. Теперь сталкер слышал только свое тяжелое дыхание. Звук его оглушал и создавал атмосферу нереальности. Григорий медленно протянул руки и бережно обхватил ладонями артефакт. Он был ледяной, это чувствовалось даже сквозь защитную и плотную ткань перчаток костюма. Ледяной и упругий, как мандарин. Возможно, артефакт обладал верхним слоем, под которым скрывалась самая важная его часть – ядро Черного Солнца.
Дикобраз положил находку в жесткий подсумок для боеприпасов и двинулся в обратном направлении. К выходу.
Он испытывал настоящую эйфорию. Теперь, выбравшись из тоннеля, он особо остро осознал, в каком страшном месте ему довелось побывать всего четверть часа назад. И что самое главное, он вернулся оттуда целым и невредимым и с тем самым артефактом, за которым он сюда пришел. Григорий ощущал себя самым сильным сталкером в Зоне, человеком, равным Зоне. Он достал Черное Солнце!
Дикобраз быстро двигался к своему последнему перед станцией тайнику, где он может попить воды и избавиться от теперь уже ненужного костюма, заодно обработав дезактивирующим раствором свой автомат. Там можно будет часок передохнуть, разглядеть как следует свою добычу и наконец убраться от центра Зоны подальше.
Григорий чувствовал сильную усталость. Видимо, сильное напряжение и выброс адреналина в кровь во время нахождения под Саркофагом давали о себе знать. Он вдруг поймал себя на мысли, что еле волочит ноги. И самое главное, все, что он видел сквозь стекло своего герметичного шлема, было черно-белым. Что происходит?
Он помнил, что его зрение однажды уже было монохромным. Это случилось, когда он ходил к так называемому Выжигателю.
Неужели он сейчас настолько истощился в том тоннеле, что не различает цвета? Ясно одно: надо поскорее переодеться и убраться в безопасное место, там отдохнуть и привести себя в порядок. Впереди ведь еще неизбежные разборки с заказчиками...
Ему спутали все карты. Место, где он оставил свою основную амуницию и где переоделся в нанокостюм, буквально кишело зомби. Это были люди, которые практически не потеряли человеческий облик и способность держать в руках оружие, но полностью утратили человеческий рассудок и людское естество.
Жуткая злоба овладела Дикобразом. Как некстати появились тут эти твари! Сколько их, около двух десятков? Он затаился в кустах и дал длинную очередь. Двое упали сразу. Остальные присели и открыли шквальный огонь, быстро сообразив, откуда по ним стреляли. Неплохо для зомби.
Дикобраз откатился в сторону и понял, что ему не хватает воздуха, а мышцы сковала усталость. Он даже не в состоянии кинуть гранату. И он стрельнул из подствольника. Где-то глухо ударил взрыв. Убил ли он кого-нибудь, Григорий не видел. Он понял, что, затеяв бой с зомби, совершил серьезную ошибку. Надо было просто переждать, пока они уйдут.
Рядом взорвалась граната. И еще одна. Сталкер отползал к густо заросшей травой канаве. Взрыв третьей гранаты залепил стекло грязью. Зомби могут кидать гранаты? Это, по меньшей мере, удивительно. Дикобраз провел ладонью по стеклянному забралу и полз, посылая в траву короткие очереди. Он скатился в канаву и, собравшись с последними силами, рванулся по ней в сторону входа в большую сливную трубу. За спиной засвистели пули.
Он нырнул в черноту трубы, но фонарик включать не стал. Он полз все дальше в темноту, которая напоминала о тоннеле под Саркофагом. Позади грянул взрыв. Видимо, заваливший вход в трубу, так как преследование прекратилось.
Сколько полз Григорий, он не помнил, но чувствовал, что очень долго. Труба кончилась в Припяти. Это было еще одной неприятностью. Оказаться в городе-призраке, кишащем мутантами, зомби и боевиками «Монолита», – не самая приятная перспектива. Всего в полусотне шагов справа стоял девятиэтажный дом, бывший когда-то жилым. Сейчас он зиял пустыми глазницами окон давно покинутых квартир.
У входа стояли еще два зомби. Автомат шатался в руках, в глазах двоилось. Но Григорий все-таки убил их. Вокруг больше никого не было видно. Надо спрятаться в доме и передохнуть там. Дикобраз стал выбираться из трубы, и вдруг динамики его шлема зашипели.