...Не повод для знакомства

Не деликатничая, грубым толчком наклонил онемевшую от всего произошедшего Тамару лицом к стене и, зная, что именно в этой позе доставит ей максимальную боль, вонзился в нее со словами:
— Ребеночка хочешь?! На тебе ребенка! Получай, — и, ритмично вбивая себя, разрывая безмолвной жертве промежность, кричал: — Получай, на тебе ребенка, на тебе, на тебе, на тебе…
Когда, наконец, экзекуция закончилась и обессилевший Влад оставил в покое окровавленную Тому, она, повернувшись и глядя прямо в глаза своему мучителю, тихо и твердо сказала:
— Этого больше не повторится.
— Вот так-то лучше, — устало осклабился Влад. — Вот и умница.
— Ты не понял. Я не буду больше твоей женщиной. Уходи.
На какое-то мгновение брови негодяя изумленно приподнялись. Но он тут же отвратительно усмехнулся:
— А куда ты на хрен денешься? Я тебя имел два года. И буду иметь, сколько захочу. Пока ты мне не опротивеешь. В любом случае, решать это буду я, а не ты.
И, уже стоя в дверях, добавил с подленькой улыбкой:
— Да, кстати, мы с женой вчера вернулись из отпуска. Ты знаешь, а в Сочи великолепная погода. И можешь поздравить — завтра у нас годовщина свадьбы.
* * *
Тома искренне удивлялась, что еще жива. Ее Владичка оказался последним негодяем, к тому же женатым, а она еще жива. Он два года спал с нею, а за ее спиной вел вторую жизнь. Ведь не так больно было бы, если бы оказалось, что он был женат еще до того, как лишил невинности Тому. Конечно, это было бы невероятно подло и обидно, но не так больно. Тамара сразу вспомнила, как в прошлом году ждала его на пристани с последней "Ракетой", а он так и не появился. Конечно, не мог же он уйти с собственной свадьбы!
Но даже не это было больнее всего. Его слова. Его страшные слова жгли душу и сердце, не давали вздохнуть полной грудью. "Ты — раба! На таких, как ты, не женятся, таких имеют бесплатно". Господи, как больно… За что? За то, что любила преданно и верно, как собака? За то, что исполняла любые прихоти любимого. За то, что терпела чудовищную боль. За унижения, когда он на ее глазах снимал себе очередную подружку на ночь. За то, что все прощала, все позволяла… "Таких, как ты, всю жизнь имеют бесплатно". Господи, какая же она дура! Она думала, что любить — значит, дарить наслаждение любимому, жертвовать собой, прощать. И она дарила наслаждение, захлебываясь нечеловеческой болью, отдавала всю себя любимому, прощая и боль, и обиды, и многочисленные измены. Она была уверена, что он тоже любит ее, только, как маленький мальчик, скрывает свою любовь, стесняясь этого чувства. А он просто пользовался ее телом, "имел ее". Значит, мать права. Мужчины действительно презирают женщин, допускающих к своему телу до свадьбы… Оказывается, времена и взгляды совсем не изменились… И она действительно шлюха. Да, она действительно шлюха. Какой ужас!
В одно мгновение мир перевернулся с головы на ноги, все встало на свои места. Никакая она не самоотверженная женщина, прощающая неверному мужчине многочисленные шалости, терпеливо сносящая жестокую боль во имя любимого. Она — самая обыкновенная низкая, дешевая шлюха. Даже нет, не дешевая, а вовсе дармовая! Бесплатная давалка, дежурная блядь. Вот кто она.
От таких мыслей хотелось прямиком в петлю. Жизнь стала невыносимой. Владушка, ее Владушка женат! Уже целый год женат! Вот почему он перестал ночевать у нее, вот почему перестал ездить на базу. А чтобы удобнее было пользоваться "дежурной б…ю", она постоянно должна быть под рукой, в зоне досягаемости. Не тащиться же полтора часа на базу, полтора часа обратно только ради того, чтобы "поиметь" бесплатную давалку! Вспомнились его кратковременные визиты на предприятие, где Тома проходила преддипломную практику, короткие вечерние посещения… Все это было ради утоления вечного сексуального голода и только. А она-то, дуреха, радовалась: он скучает без меня, я нужна своему Владичке! Мерзавец, негодяй, подлец!
Ну как же теперь жить без любимого мерзавца? Да и мерзавец ли он? Что ему было делать, если она всегда готова была утолить его страсть? Не отказываться же, в самом деле? Нет, это она во всем виновата. Он ведь ей и в самом деле ничего не обещал, да она и не спрашивала, женится ли он на ней. Он хотел — она давала. Он даже не сильно-то и просил. Сама готова была на все, лишь бы быть рядом с ним. И боль терпела несусветную ради этого, только бы Владичке было хорошо, только бы никто другой не смог доставить ему подобное удовольствие. Дура, дура, дура, но как же жить теперь без Владички?!
Уже неделя прошла после того ужасного дня. Влад не звонит, не приходит. Тома не знала, хочет ли она, что бы он пришел. Что она чувствует теперь к своему мучителю? Ненависть, обиду и… любовь. Да, любовь! Ну не может она перестать любить его! Да и как же его не любить, такого красивого, сильного, уверенного в собственной неотразимости? Любит, по-прежнему беззаветно любит этого негодяя, подлеца, мерзавца… И как ей поступить, когда он, наконец, объявится? А он непременно объявится, Тома не сомневалась в этом. Это — лишь вопрос времени. И что ей делать, когда это произойдет? Сделать вид, что ничего не произошло и по-прежнему услаждать своего господина? "Бесплатно". От этого слова вновь стало плохо. Нет, как ни в чем не бывало не получится. Ничего больше не получится. Конечно, она не сможет заставить себя разлюбить его. Но теперь она будет любить его иначе, на расстоянии. И никогда больше между ними ничего не будет. Хватит боли! Хватит унижений! Хватит оскорблений! Она не шлюха! Нет! Она просто несчастная обманутая женщина. Все, больше ничего не будет.
После принятия главного решения стало немножечко легче. Совсем чуть-чуть, но все-таки уже можно было дышать полной грудью, а не хватать воздух мелкими глотками. Да, теперь все будет иначе. Ей предстоит научиться жить без Влада. Не надо больше ждать, когда же он вспомнит о ее существовании, не надо безвылазно просиживать все выходные дома. Теперь она будет жить только для себя, ведь Влада в ее жизни больше нет, а другой мужчина ей не нужен. Она никогда не подпустит к себе другого мужчину, ведь, что бы ни говорил Влад — она не шлюха. И она останется верна Владу. Только он об этом не узнает.
Тамара опоздала. В коридоре заводоуправления было совсем тихо, народ уже разбежался по кабинетам и трудился в поте лица. Тома постаралась незамеченной проскользнуть на свое рабочее место, но не успела даже открыть двери кабинета. Только было потянула ручку, как ее окликнул Косилов. Станислав Борисович — ее непосредственный начальник. В ожидании заслуженной выволочки Тома сжалась, втянула голову в плечи, но вместо распекания услышала нечто иное:
— Сушкова, ты сегодня не работаешь. Иди в бухгалтерию, получи командировочные и потом зайди ко мне. Я сейчас спешу, потом все объясню. Если что — подождешь меня, я постараюсь освободиться поскорее, — выпалил на ходу и проскочил мимо ошарашенной подчиненной.
Плохо соображая что к чему (сказалась очередная бессонная ночь, проведенная в рассуждениях и анализе произошедшего), Тамара отправилась в бухгалтерию. Сначала пришлось ждать бухгалтершу, умотавшую в банк, потом ждала под кабинетом Косилова. В итоге освободилась лишь к обеду. А ведь предстояло еще ехать в аэрокассы за билетом, потом собираться в дорогу. А вечером — самолет. Завтра она будет в незнакомом городе Красноярске.
Пока ехала в кассы, хоть немного привела в порядок мысли. Итак, ей предстоит поездка в Красноярск. Чужой город, где ее никто не будет встречать. Придется самой добираться из аэропорта в город, самой искать гостиницу и завод. Надеяться не на кого. Это плохо. Немножко страшно вот так, наобум, ехать в незнакомый город, где не к кому обратиться за помощью. Более того, в этом городе ей предстоит провести не менее двух недель. Во-первых, надо срочно отвезти документы смежникам, коллегам по военно-промышленному комплексу. Документы довольно секретные, а почта знамо, как работает. Но для подобных поручений вообще-то существуют курьеры. И, если бы не было во-вторых, именно курьеру и пришлось бы выполнять эту работу. Но совершенно случайно в это же время на красноярском заводе устраивали курсы повышения квалификации для юристов, так сказать, делились наработанным опытом. Решили собрать со всего региона представителей заводов-смежников и обсудить текущие юридические проблемы. А на Тамарином заводе это мероприятие совпало с запуском крупного проекта: горячая пора, специалистов не хватает, работы — непочатый край. Кого можно отпустить в такое неподходящее время, если пришлось даже людей из отпусков отзывать? Правильно, единственно верное решение — отправить самого малоценного работника, который, в силу пока еще малого опыта, не может пригодиться на рабочем месте. Вот и пусть едет, опыта набирается…