...Не повод для знакомства

— А и правда — плевать на всех, поехали!
И они уселись в машину. В дороге как бы сама собой произошла "распаровка". Тамаре достался водитель — тот самый Сашка, обладатель обворожительной белозубой улыбки. Конечно, до Влада ему было далеко — и ростом подкачал (чуть выше среднего), и усы зачем-то отрастил, которые Тома терпеть не могла, но все равно довольно симпатичный. А может, не столько симпатичный, сколько обаятельный, но явно было в нем нечто, притягивающее женский взгляд. Лариса пристроилась на заднем сидении рядом с гигантом Славиком — высоченным (почти как Владушка!) детиной с добродушным выражением лица.
Приехали на квартиру к Сашке. Стариков не было, трехкомнатная квартира была в их полном распоряжении. Откуда-то (из закромов родины?) появилась бутылочка токайского вина; свечи, ненавязчивая музыка. Тамара удивлялась сама себе — настолько хорошо и легко ей было в компании совершенно незнакомых людей. Она ведь, в сущности, даже Лариску знала чисто символически. А может, именно поэтому и было так легко? Не надо напрягаться, притворяться, изображать из себя кого-то. Впервые в жизни она позволила себе в присутствии посторонних людей быть самой собой. Да что там посторонних? Ведь она даже дома не могла расслабиться — вечно в напряжении, так ли она держит спину, не слишком ли откровенно смотрит, как причесана, как говорит. Ведь всегда, всю жизнь с раннего детства ей приходилось контролировать каждое свое движение, каждый взгляд и каждое слово! Ведь всегда рядом мать и отец, всегда они не довольны ею. Ведь только сейчас Тома поняла, что за все свои двадцать два года могла позволить себе расслабиться только наедине с собою! И теперь, осознав степень собственной закомплексованности и освободившись от нее хотя бы на один вечер, она совершенно переродилась. Это была уже не та Тома, которая сидела на скамейке перед гостиницей еще час назад. Ощущение свободы от всех и вся пьянило хлеще "Токайского". И когда, наконец, парочки разбрелись по комнатам, от Тамариной стыдливости не осталось и следа. Плевать на всех! Она этого Сашку знать не знает, и чего ей его стесняться? Или он хочет не того же, что она? Или он пригласил ее на литературные чтения? А раз так — долой стыд, долой одежду! Только теперь она не будет "услаждать господина". Хватит! Впервые в жизни она будет услаждать себя. Себя и только себя! Плевать, хорошо ли будет партнеру. Получит ли этот Саша свою порцию удовольствия или не получит — его проблемы. Она намерена получить удовольствие сама. Любым путем и способом, но она должна узнать, что такое настоящий секс. И она это узнает!
Тамара была на седьмом небе. Вот это да! Так вот что такое настоящий секс! Неописуемая феерия чувств, ощущений, наслаждений подхватила ее и вознесла фантастическим смерчем вверх, туда, где отсутствует сила тяжести и она летала, словно космонавт в невесомости, парила в заоблачных высях небывалого доселе удовольствия. Перед глазами мелькали невесть откуда взявшиеся фонтаны разноцветных огней, все вокруг сверкало и звенело прозрачной музыкой. Или это только казалось ей?
Рядом стонал от наслаждения совершенно посторонний мужчина. Но почему-то Тома не чувствовала стыда за их обоюдную обнаженность, за абсолютное бесстыдство, за свою распутную вседозволенность. И почему-то он уже не был таким чужим, как всего лишь час назад. Напротив, она испытывала к почти незнакомому Сашке странную нежность, благодарность за доставленное удовольствие. За то, что открыл, наконец, ей глаза на то, что она так хотела и так боялась познать. За то, как ласков и нежен он с ней, низкой падшей женщиной, за то, что не презирает ее, как Влад, хотя именно теперь она и достойна презрения. За то, что не причинил ей боли, вторгшись в ее хрупкое тело, а, напротив, доставил невероятное блаженство. Впервые Тома смогла расслабиться — не было чудовищной боли, не было крови. Напротив, было только море ласки, нежности и небывалого, сказочного наслаждения. Впервые не Тома услаждала мужчину, а милостиво позволила мужчине услаждать себя. Почему-то незнакомец ничего не требовал от нее. Казалось, ему вполне достаточно позволения доставить удовольствие ее царственному телу, и он его доставлял всеми мыслимыми и немыслимыми способами. И при этом оба получали невероятное, невозможное удовольствие. Казалось, только слившись в единый организм, они могут нормально функционировать. Оказывается, до этого они все делали в полсилы — дышали, видели, слышали, любили, просто жили, наконец. И только теперь они могут дышать полной грудью, слышать прекрасную музыку и видеть всю палитру красок вселенной. И для этого не надо было разговаривать, достаточно было просто лежать рядом на кровати, взявшись за руки и, уставившись широко распахнутыми глазами в потолок, видеть не мелкие трещинки на нем, а фантасмагорию безумных красок, непостижимым образом складывающихся в неподражаемые узоры.
Вечер завершился утром, когда Сашка отвез опаздывающих подружек назад к гостинице. Он даже дождался, когда Тамара, буквально на ходу переодевшись, выскочила обратно и отвез ее на завод.
Днем Тома старалась не думать о своем вчерашнем приключении. Почему-то стыдно не было до сих пор. Было и было. И хорошо, что было. Теперь она хотя бы знает, что секс — это не бесконечная боль. Оказывается, секс может быть очень приятен, и даже более, чем просто приятен. Теперь она поняла, почему так сладко закатывали глазки подружки, делясь впечатлениями после очередного приключения. У нее от одних только воспоминаний о сегодняшней ночи кружилась голова. А может, это от недосыпа? Ведь чего ей прошлой ночью не удалось, так это поспать. Но почему-то она об этом не жалела: ничего страшного, отосплюсь сегодня, зато ТАКОЕ в жизни не каждый день бывает…
Тамара не жалела о произошедшем. Конечно, она не сдержала данную себе раз и навсегда клятву о недопущении к себе постороннего мужчины. Но, во-первых, Влада в ее жизни больше не существует. А во-вторых, посторонний-то Сашка и есть, да не тот посторонний, которого она имела в виду. Сашка в ее жизни вроде был, но по большому счету — вовсе и не был. Это было один раз и больше никогда не повторится. Доставили удовольствие друг другу и разбежались, не спросив ни адреса, ни фамилии. Сашка лишь чмокнул ее на прощание. Он не знает, где ее искать, она — где его. И хорошо, что не знают. Потому что, встреть она его еще раз, вот тогда бы стыда было не избежать… А так… Единственное, о чем Тамара сожалела, так это о том, что подобного удовольствия в ее жизни больше не будет.
Перед Лариской тоже стыдно не было. Во-первых, Лариска ничем не лучше самой Томы, такая же легкомысленная и легкодоступная. Во-вторых, вместе им предстоит жить совсем недолго, а потом их пути разойдутся. Каждая уедет в свой город и вряд ли будет вспоминать кратковременную соседку. Интересно, Лариске этой ночью было так же хорошо? И вообще, норма ли та феерия, на крыльях которой всю прошлую ночь порхала Тамара? Или это скорее исключение из правил? Для всех ли секс — американские горки или для большинства это скромная каруселька с застывшими в принужденных позах лошадками и слониками? Ведь еще совсем недавно Тома могла сравнить секс разве что с катанием на примитивной деревянной качельке, утыканной огромными занозами. Да, Влада больше нет в ее жизни. Но стоит ли расстраиваться по этому поводу? Нужен ли он ей? Ведь теперь для нее стало очевидно, что он ей катастрофически не подходит в постели — не ее размерчик!
Да, размерчик явно не ее, да, он ей катастрофически не подходит. Но почему же так больно ноет сердце? Почему же так не хочется жить без этого мерзавца?!
Подходя вечером к гостинице, Тамара обнаружила "Ладу-шестерку" на вчерашнем месте. Снова обе дверцы распахнуты, и все так же чего-то ожидают Сашка и Славик. "Ну вот, очередных шлюшек ловят" — подумала она. Но почему-то совсем не было обидно. А на что же обижаться? Получила удовольствие сама — позволь получить его другой. И она специально сделала крюк, чтобы подойти к гостинице с другой стороны — зачем смущать парней, ведь никто никому ничего не должен. Но, уже взявшись за массивную стальную ручку двери, неприятно горячую от палящего солнца, ощутила руку на своем плече.