Грешник (ЛП)

— Что ты делаешь? — спросил он.
— Я скучала по тебе. — Ее голос ласкал его.
— Когда у тебя было время скучать по мне?
— Я всегда скучала по тебе.
— И что дальше? Ты скажешь мне, что хотела бы, чтобы все было как раньше?
 Она улыбнулась, притягивая его еще ближе. Он отпустил ее.
— Нет, — сказала она. — Мы не можем вернуться назад. Никто не может. И ты не захочешь.
Это было правдой.
— Но мы можем идти вперед, — продолжала она, и ее голос был настолько тих, что он бы не слышал ее, если бы они не стояли нос к носу.
 Ее грудь поднималась и опускалась в медленном, размеренном ритме под бледным шелком ее лифчика. От него пахло хорошим парфюмом и дорогим мылом. Кэтрин подтолкнула его колено к ней и позволила ему увидеть тысячу обещаний в ее широких темных глазах.
Он забыл, насколько хороша она была.
Она прошептала:
— Мы можем дать друг другу то, что не могли дать раньше.
Он смотрел на ее губы: пышные и спелые.
— Я дал тебе все, что мог.
— Все, что ты мог тогда.
— Это все, что я могу дать тебе и сейчас, Кэтрин.
— Нет, — она заверила его, — твой потенциал как мужчины вырос. — Она наклонилась вперед, чтобы оставить влажный поцелуй на его губах. — Как любовника. — Еще один более глубокий поцелуй. — Как партнера. — Ее язык был полон эротического посыла. Давным-давно, он бы уже чувствовал себя нетерпеливым жеребцом. — И теперь, — пробормотала она, ее голос был теплым, — ты, наконец, готов ко всему, что я могу тебе дать.
 Хорошая попытка полная усилий.
 Он фыркнул, оттолкнул ее и сделал шаг назад. По выражению ее лица было понятно, что она в ярости, но она смогла быстро справиться с этим.
— Хорошая попытка, — сказал он. — И кто ты после этого?
Ее глаза сузились.
— Ты что-то не договариваешь.
Она застала его врасплох. Она была хороша. О, да. Оглядываясь назад, он знал, что у него никогда не было ни единого шанса, с самого начала.
Тем не менее, он не играл в ее игры. Уже нет.
— Я много, чего тебе не договариваю.
— Но это что-то особенное.
Он чувствовал себя оскорбленным. Ему даже не было интересно, как она догадалась. И он даже не думал, о чем она догадалась.
— Мы уже закончили?
— Если я узнаю, что ты снова работаешь сам на себя...
— Это не так. Ты меня слишком загружаешь, а я не так молод, как раньше.
— Если ты лжешь мне ...
Их глаза встретились. Ее взгляд был напряженным, но он не был уверен, что он там увидел. Он молился, чтобы она не смогла ничего увидеть в его глазах.
— Я держу свои обещания, данные тебе, — ответил он.
Она продолжала смотреть ему в глаза какое-то время, видимо, пытаясь решить, верить ему или нет.
 Наконец она сказала:
— Хорошо.
Он повернулся, чтобы уйти, не заботясь о том, закончила она с ним или нет. Тем не менее, он остановился в дверях, когда она произнесла его имя.
— Что? — рявкнул он через плечо.
— Я надеюсь, — сказала она более мягким, более теплым голосом, — что ты не забыл, что тебе повезло, что ты еще жив.
 Это подействовало на него так, как она и хотела. Он не смотрел на нее, но на него нахлынули воспоминания, и он знал, что она говорит правду.
— Я не забыл, — сказал он.
— Хорошо, — повторила она.
***
— Может быть, он гей, — сказала Мириам.
— Гей? — переспросила Сара.
Мириам смотрела на нее.
— Что тебя так беспокоит?
Сара откинулась на спинку стула и уставилась на курицу Му Шу, внезапно потеряв аппетит. Они сидели в китайском квартале. Мириам, которая жила и работала в Пало-Альто, была в городе на семинаре, и у нее был час на обед, так что, она предложила встретиться с Сарой.
И они говорили о Райане. Опять.
— Райан. Гей. — Сара повторила еще раз. Она не могла себе это представить. — Нет, я не могу поверить в это.
— Почему нет?
— Ни за что.
— Давай подумаем, — предложила Мириам. — Великолепный, очаровательный, работающий молодой человек двадцати шести лет. Он никогда не упоминал подругу, в прошлом или настоящем. Он никогда не приводил женщин домой, даже на чашку кофе, не говоря уже на, скажем, романтический ужин.
— И? — сказала Сара.
— Он одевается прекрасно. И, так, на минуточку, он модель. Он заботится о бродячих животных и ухаживает за растениями. У него хороший вкус. Он приятно пахнет, ухожен, и, насколько мне известно, без вредных привычек. — Мириам вздохнула. — Сара, Сара, этот мужчина, ни кто иной, как гей.
— Ты мыслишь слишком примитивно, — пожурила Сара. — По твоей логике, если сильная, независимая женщина за тридцать, не замужем или не живет с мужчиной, то она, очевидно, лесбиянка.
— Ох. Хорошая мысль, — пробормотала Мариам.
— Я имею в виду, что я подхожу под это описание. И я совершенно точно не лесбиянка! Я даже не люблю ходить в женский тренажерный зал.
— Тебе, в принципе, не нравится ходить в тренажерный зал.
— Райан ходит в тренажерный зал, — сказала Сара, не в силах выкинуть этого парня из своей головы. — Почти каждый день. Если он дома. Он много путешествует по работе — выездные фотосессии. — Она мечтательно вздохнула. — Я видела его без рубашки пару раз... Ах, боже мой, у него такое тело. — Она схватилась за голову руками и простонала, — Конечно, он гей! По любому! Потому что так устроен мир. Такой человек или занят или гей. Так всегда! Без исключения!
— Я восхищаюсь тем, как ты возвращаешься к реальности, — сказала Мириам. — Тебя это сильно расстраивает, что он гей?
— Конечно, это беспокоит меня! — Видя, как ошеломлена Мириам, она понизила голос. — Я не заглядываюсь на него. Я поклялась, что не буду. Я пробовала... Ну, ладно, может быть, не достаточно усердно.
— Может быть, если бы ты спросила его об этом напрямую, он бы тебе честно ответил?
— Я не знаю. Я не думаю. Он похож на эту его чертову кошку.
— Его кошку?
— Она была бездомной и голодала. Она застенчива и настороженна. Ты должна набраться терпения прежде, чем она подойдет к тебе. Райан точно такой же.
 Мириам нахмурилась.
— Он приходит к тебе с того самого дня, как ты переехала, Сара. Я была там. Я все видела.
— Не говори мне опять про искру между нами.
— И когда я была у тебя на прошлой неделе, и он заскочил, чтобы попрощаться с тобой перед отъездом из города, если бы я не знала, я бы подумала, что вы двое — пара. У вас одинаковое чувство юмора, вы заканчиваете фразы друг друга, вы ищете зрительный контакт друг с другом примерно каждые три секунды... И вы не можете попрощаться друг с другом по полчаса. Так что, я не понимаю, почему ты не можешь спросить его о личной жизни.
— Потому что он не любит говорить о себе. Я имею в виду, да, он говорит со мной все время, и нет ничего, что он когда-либо фактически отказывался обсуждать. Но есть много того, о чем он не хочет говорить. Он хорош в смене темы и постоянно уходит от ответа. И я... Я чувствую, что не могу настаивать, иначе мы потеряем нашу дружбу. Я чувствую, что я должна ждать, пока он сам мне все не расскажет.
— Если бы он был геем, почему ты думаешь, что он не сказал бы тебе? — спросила Мириам.
 Сара пожала плечами.
— Может быть, он не готов открыться. Он сказал, что он вырос в штате Оклахома. Может быть, для его окружения это немыслимо быть геем, и он сам себе еще не признался в этом.
— Я не думаю, что это так, — сказала Мириам. — Все его манеры говорят об обратном, он слишком сексуален, чтобы быть геем.
— Ты права. — Сара вздохнула. — Может быть, он просто предполагает, что я знаю.
— Может быть, но если он даже никогда не намекал, что он...
— Может быть, он бы не стал. Или, может быть, он намекал, и я пропустила это. Райан очень сдержан в отношении сексуальных комментариев или намеков.
— У него очень хорошие манеры, — уступила Мириам.