Подарок Санта-Клауса

– Какая же ты жестокая женщина, – ответил хозяин, а в уголках его темных глаз появились морщинки.
– Не думай, что сможешь заговорить мне зубы, – сказала она, притворяясь, что читает рецепт в поварской книге. Ее один раз уже одурачили, и это не должно повториться. Ей следует помнить, что она здесь только до Рождества. А после – после она найдет свой путь. И ее сердце так и останется целым.
– Сильви, садись посередине, – сказал Хэнк, – тогда будет видно.
Джо поджал ноги, чтобы случайно не коснуться Сильвиных, но бесполезно: в кафетерии уиллумской начальной школы они были со всех сторон зажаты другими родителями, бабушками и дедушками, и ему едва хватило пространства, чтобы снять куртку, не заехав при этом в глаз пожилой даме слева.
Он заметил, что Сильви также старается не задевать его, но у нее не всегда получается. И чего он не остался дома? Там спокойно, там можно выйти из комнаты, если тебе на нервы подействовал такой пустяк, как прикосновение женского колена.
Ему вообще не следовало целовать ее. Прошло уже несколько дней, а он все еще сожалел об этом и тем не менее время от времени подумывал о том, как бы совершить это снова. У Сильви такие сладкие губы, и какое тепло исходит от нее – у него внутри все болеть начинает!
И к чему болеть из-за женщины, у которой нет прошлого, кроме спящего в ее руках ребенка? За ней, согласно справке от шерифа, не числится ни преступлений, ни постановлений об аресте. Она – беглянка, простая и скромная. И угораздило же ее прибежать в то самое место, где она нужна! Черт ее возьми!
– О-о, Брокетт, – раздался голос пожилой дамы справа от него, – я так и думала, что это ты.
Джо, неохотно повернувшись и поприветствовав сидящих рядом, спросил:
– Ну как, справились с бураном на прошлой неделе?
– Потеряла нескольких, но мне повезло. А ты?
– Я – еще меньше.
– Да, я слышала, ты искал жену? – Миссис Джонсон сверлила его глазами так, будто он собрался смыться. – Ну и как?..
– Видите ли, моим детям…
– …нужна мама – закончила она. – Понимаю. Мне до сих пор не верится, что Джима и Дэб больше нет. Кажется, еще вчера вы втроем покупали у меня телят. – («С тех пор сто лет прошло», – подумал Джо.) – Хотя я всегда считала, что именно ты станешь тем из Брокеттов, кто женится на Дэбби Кэвендиш, твой брат обставил тебя.
– Конечно, обставил. – Джо произнес эти слова с вежливой улыбкой. Ему не пришлось больше ничего добавлять, так как, на его счастье, огни стали тускнеть, а занавес раскрылся, представляя стоящих на сцене дошколят. Зазвучал знакомый всем «Ледяной снеговичок», песенку большинство детишек исполняло весьма самозабвенно. Джени совершенно не волновалась и даже помахала дедушке после первого куплета.
«Надо же – твой брат обставил тебя! – возмущенно повторил себе Джо. – Да мы не были соперниками – она вышла за моего лучшего друга!»
Все те годы он ни на миг не переставал любить Дэб. Она, пожалуй, знала об этом. Или догадывалась. Джим – нет. Джо всегда тщательно скрывал свои чувства и время от времени встречался с некоторыми из местных женщин. С наигранной увлеченностью он даже переспал с двумя-тремя из них, но ни в одну так и не влюбился.
А все потому, что любил Дэб Кэвендиш с тринадцати лет. Даже кольцо выбрал. Он собирался сделать ей предложение перед Новым годом, когда старые друзья традиционно собирались семьями на пикничок.
Но Джим еще за неделю до Рождества опередил его, и она ответила согласием. И именно тогда Джо понял, что ничего не знает о женщинах. Произошло это четырнадцать лет назад, а теперь кажется, будто вчера.
До Джо дошло, что народ аплодирует, он тоже сложил руки вместе и похлопал племяннице. Хорошо, что он сидит не рядом с Хэнком. Так хоть они могут сделать вид, что не грустят по Джиму и Дэб, не жалеют о том, что тех здесь нет и они не могут посмотреть на своих деток.
Группы по очереди пели песенки или читали стишки. Класс Питера спел «Подарите в Рождество два передних зуба». Каждый раз, пропевая слово «два», дети тыкали в воздух двумя пальчиками, и публика смеялась, если некоторые выставляли один.
Группа Кэрин исполнила пьесу «Двенадцать рождественских дней», где Кэрин была «доярочкой». Им хлопали особенно долго, после чего шестиклассники пропели несколько гимнов. Во время «Джингл беллз» Диллон решил, что ему при таком шуме спать невозможно. Сильви прислонила его к плечу и нежно гладила, в то время как все, вставая, запели «Безмолвную ночь».
Джо повернулся, предлагая ей руку, и увидел, что по ее щекам катятся слезы.
– Сильви, в чем дело?
Она, мельком взглянув на него, опять отвела глаза в сторону сцены:
– Все в порядке. Я просто подумала… Не обращай внимания.
Он протянул ей носовой платок.
– Возьми, он чистый, – сказал он и тут же вспомнил – ведь это она стирала и гладила его. – Ты что, соскучилась по дому?
Она помотала головой, и он увидел, как ее глаза вновь наполнились слезами.
– Жаль, что их родителей здесь нет, – посмотрели бы, какие прекрасные у них дети.
Джо и не подумал, насколько это оказалось естественно – обнять ее и, прижав к себе, удерживать до конца песни. Исчезнет ли когда-нибудь боль потери Джима и Дэб? Перестанет ли он чувствовать себя виноватым в том, что любил жену брата?
– Дорогая, у меня проблемка.
Сильви, свернувшаяся калачиком рядом с Диллоном на тахте, подняла глаза на Хэнка, стоящего перед елкой. Она так любит эти ночные часы, когда можно себе представить, будто этот дом – ее родной и елочка, мерцающая множеством огней, принадлежит ей и Диллону.
– Вы до сих пор не спите, Хэнк, – уже так поздно.
– Ты знаешь, я пришел поговорить… ну, что-то вроде… на личную тему, – он присел на край тахты, – насчет воскресенья.
– А что в воскресенье – что-то особенное произойдет?
Страдальческое выражение промелькнуло на его лице.
– Да нет… то есть… да. – Он вытянул руки на коленях. – Видишь ли, хочу сделать заказ на воскресный обед. У меня будут… Вернее, у нас будут гости.
– Прекрасно! А сколько человек?
– Всего лишь один. Дама.
Дама. Ну конечно! Джо пригласил на обед женщину. Сильви осторожно спросила:
– Она какая-то особенная?
– Она из города. И очень хочет познакомиться с тобой.
– Зачем?
– Она прослышала об объявлении про жену.
– А-а, – Сильви взглянула на Хэнка, – она, наверное, сама хотела обратиться насчет работы?
– Да нет, просто подразнила, и все. – Старик покраснел. – Она хорошая женщина, – продолжал он, как будто ему требовалось объяснить.
– А она и Джо часто видятся?
Он уставился на нее:
– Что?.. О боже мой, да нет же, – простонал Хэнк, сжимая руки. – Руби приедет, потому что я пригласил ее. Она слишком… э-э… стара для Джо и слишком молода для меня, но я ее… попросил, что ли… приехать в воскресенье к нам на обед, случайно, пока мы пили кофе в кафе…
– Хэнк, – Сильви сама себе не поверила – так ей полегчало, – вам не следует ничего объяснять мне. Я с радостью приготовлю для вас что угодно и когда угодно.
– Я был женат на моей Лоре, – продолжил он, проигнорировав ее слова, – тридцать семь лет, и я уж точно не ищу другую женщину. Моя Лора была, как говорится, единственная и неповторимая.
– Жаль, что я не была знакома с ней.
– Да, это была чудная женщина, – вздохнул Хэнк.
– Расскажите мне про воскресенье. Во сколько вы хотели бы пообедать?
– Думаю, в час. Не нужно готовить что-то сверхъестественное, она обычный человек.
– Она живет в городе?
– У нее салон красоты. – Он встал и повернулся к елке. – А здесь и впрямь красиво. Празднично!
– Вы не ставили елку в прошлом году?
– Ставили, только душу в нее не вкладывали.
– А нынче вложили?
Хэнк снова повернулся к ней:
– Хорошая мысль пришла мне в голову – нанять тебя, дорогая. И с работой ты отлично справляешься.
– Благодарю вас. Только сдается мне, что Джо так не считает.