Архипелаг

– Девушки, давайте сразу договоримся, вы не должны стесняться ни сложившейся ситуации, ни тем более ее последствий. Почти каждый выживший после Волны оказался в подобном положении, но далеко не каждый смог пережить эту трагедию, собраться и продолжить жить, более того, я по-честному восхищен тем, что вы смогли прожить после Волны такой большой промежуток времени практически автономно, полагаясь только на себя.
– Это ребятам спасибо, и Алексею Макарычу, если бы не они… – ответила Влада, и у нее заблестели глаза.
– Ну, ну, ну… мы так не договаривались. Теперь все будет хорошо, слышишь, Влада?
– Угу, – ответила она, шмыгнув носом и промокнув блузкой скатившуюся на щеку слезу.
– Вот так. Лучше скажите мне, кто из вас чем занимался. Ну до волны в смысле.
– Я фармацевт, – ответила Влада и еще раз шмыгнула носом.
– Очень хорошо, подбирается неплохой коллектив медиков. А ты, Ира?
– Я только в этом году закончила Новосибирский университет экономики и управления, по специальности финансы и кредит.
– Эм… ну что ж, в этом мире тоже есть финансы, возможно даже и кредиты появились, придумаем что-нибудь. Так ты с Новосибирска, что ли?
– Нет, я из Находки, у меня сестра старшая в Новосибирске… жила…
– Ясно.
– А я из Улан-Удэ, проводница, живу… жила в Москве последние пять лет, – вдруг подняв голову, затараторила Лена, – я проводницей работала… вот. А вообще я все, что по хозяйству, могу, у нас свой дом был, и коровы были, и кроликов держали… вот.
– Ну ты, Лена, точно будешь нарасхват, – улыбнулся я ей, – есть у нас на острове целый хутор, там мы что-то вроде фермерского хозяйства организовали, сама увидишь.
– А с жильем как там у вас?
– На улице в шалаше никто не живет, – снова улыбнулся я, – хотя без малого год назад почти так и было.
– А людей много? – спросила Влада.
– С вами считай за семьдесят перевалило.
– Пассажирам пройти в кают-компанию на ужин, – раздался из динамика громкой связи голос Володи.
– Ну не буду вас отвлекать, поговорим еще. Идите ужинать, – сказал я и вышел.
Проходя мимо выхода федералки к морю, увидели пришвартованный «Мандарин» и бригаду наших механиков во главе с Сашей. Связались с ними, обменялись информацией и пошли дальше. Швартовались на Сахарном рано утром, а потом началась суета с разгрузкой и расселением новеньких. Алексей сразу увел Макса на форт, там, мол, у него и комната есть, и вообще, десантура своих не бросает и все такое. Иваныч тоже как бы невзначай предложил Михаилу пожить пока на «Авроре», якобы им, Ивану Ивановичу, так удобнее сразу человека ввести в курс дела и решить всякие производственные вопросы. Михаил возражать не стал. А мне подумалось, какая между Иванычем и Сашей, когда он вернется, развернется конкуренция за такого специалиста, как Миша. Лену и Макарыча вместе с его внучатами, как он их называл, отправили на хутор к Михал Михалычу и бабе Поле, там и жить есть где, и дети под присмотром, да и появилась у меня мысль по поводу этого пенсионера от госбезопасности, а именно надо его все-таки к форту пристраивать, думаю, есть еще у него «порох в пороховницах», пусть безопасностью занимается, как внутренней так и внешней, если захочет, конечно. Мне хотелось бы, чтобы он принял правильное решение, ну да я еще поговорю с ним на эту тему в самое ближайшее время. Владу сразу увела к себе Алена, мол, пока Саша в рейсе, есть место, а потом придумают что-нибудь – не вопрос, пусть сразу включается, погоревали и будет. А Ирина напросилась в форт вместе с Максом, оказывается, у них уже были серьезные отношения, ну вот пусть Леха теперь и отдувается там, и организует молодым жилплощадь, хотя места в форту хватало, и небольшая казарма, и склады, ну и отдельных несколько помещений было, ничего, обживутся.
Разобравшись с делами, поспешил домой, где был немедленно зацелован, накормлен и привлечен к огородной ответственности, где всем семейством пахали до вечера. А после ужина для вновь прибывших натопили баню, ну и нам парка досталось.
 
256-й день. О. Сахарный
 
Наутро я сразу отправился к нашему старосте на хутор, поинтересоваться, как у нас тут обстановка и поработать с «планами развития поселения». Сразу поговорить не получилось, Михалыч устраивал внучатам Алексея Макарыча экскурсию и водил где-то по хутору. Но я не скучал, Полина Андреевна угощала меня оладьями и поила квасом, в принципе, доложив мне практически все, что я хотел узнать у Михалыча, что касалось хозяйства.
– А ребятишки-то пускай здесь покамест поживут, – сказала Полина Андреевна, подливая мне еще кваса.
– Я не против, пусть живут. Не тяжело вам будет?
– Тю, та шо там тяжелого, Сережа, тож дети.
– Ну и хорошо, а то есть у меня интерес к вашему постояльцу, не простой он мужик, баба Поля.
– Та а я шо, не вижу, по глазам его видать.
– И что видать?
– Из органов он, как пить дать… а так то навродь и не плохой мужик. Дед-то мой… он до полночи с кем попало самогон пить не будет.
– Ну это да, согласен, – рассмеялся я.
За окном послышался детский крик, и через пару секунд в дом вбежали внучата, а следом вошли Михалыч и Алексей Макарыч, причем гипс, который был белый еще вчера, сегодня уже разрисован какими-то разноцветными цветочками.
– О, Николаич! Давно сидишь? – спросил Михалыч с порога.
– Ну, вторая кружка кваса пошла и полтарелки оладий.
– Эт не долго, значить. Проходь, Макарыч, будем теперь и мы Николаича по оладьям догонять.
– Да я вроде и так плотно позавтракал.
– Ну-ка не артачься, у тебя вон клешня того, поломатая, так что усиленное питание надоть, садись за стол! И без разговоров.
– Ну если только чуть-чуть.
– Чуть не чуть, а аппетит, он, знаешь, во время еды приходить.
– Садитесь, Алексей Макарыч, у меня разговор к вам тоже есть.
– Во, слыхал? Такшта садись, вон кваску давай налью, да налягай, налягай на оладьи-то, – продолжал наседать Михалыч. А потом уже обратился ко мне: – Ну, бабка моя тебе уже все новости рассказала?
– Все.
– Все-все? – прищурился Михалыч.
– Да, и про самогон тоже.
– Вот балаболка, – усмехнулся Михалыч в усы.
– Ну что, у нас на декаду по плану?
– А что по плану… леса надоть еще, пилорама-то встала, а снимать народ с работ не хочется.
– Ну экипаж «Авроры» в твоем распоряжении, я с Иванычем договорюсь, да и Алексей пару человек всяко выделит.
– О, вот это разговор, – сказал Михалыч, вытащил из тумбочки свой журнал, полистал и, надев на кончик носа очки, сделал пару записей.
– А трахтур?
– Что трактор?
– Ну опять же этот бугай не дасть трахтур, – нахмурился Михалыч.
– А вот мы завод приостановим, у них и так переработка, как я вижу по количеству, и обоих вместе с трактором на лес.
– Ох и люблю я, Николаич, когда вот так с глазу на глаз с тобой планерку проводим, а то соберутся… голдять как сороки, не перекричишь их.
– Ты мне лучше скажи, что с шерстью, что настригли?
– Ну… высохла, лежит.
– А ты мне что обещал?
– Ну некогда бабам покамест, Николаич. Две коровы отелилися, возни-то знаешь сколько.
– Знаю, но возни тут, сам знаешь, всегда выше крыши. Так что поторопи девок, пусть пробуют, надо вспоминать навыки предков.
– Да пробовать-то они пробовали.
– И что?
– Ну получается нитка, Ваня-китаец сказал, что сделает прялку, да и со станком ткацким подсобит, сказал, что умеет.
– Вот видишь, не затягивай с этим. Тут у вас вообще можно и ткацкую и скорняжную мануфактуры открывать.
– И хде ж я тебе столько народу на твои мануфактуры найду?
– А много и не надо пока, в свободное от основной работы время, в качестве хобби пусть занимаются люди, подростков привлекай, учите ремеслам.
– Да понимаю я, Николаич, но с людями ей-богу туго.
– Придумаем что-нибудь с людьми. Надо будет к Фиме прокатиться, может есть у него кандидаты путевые.